смогу.

Поэтому я не тешу себя надеждами охотиться на чудовищ, а сразу иду расхищать достояние магов прошлого.

Ведь каменная нежить всего лишь набор магических последовательностей и шаблонов действий, а вот монстры подчиняются инстинктам и могут приспособиться.

Одному всё же глупо было идти, так что со мной кроме фамильяра ещё четыре истукана, правда, не из моего обелиска, а из числа собранных по запчастям с холма на базе трофейных ядер.

Охота за алтарём дело не быстрое. Ещё приходится учитывать возможность наличия другого отряда, нацеленного на меня.

Опрос с попутным чтением мыслей пленницы показал, что она ничего бы не сказала под пытками, но мысли у неё зашифрованы не были.

Шестнадцать – рабыня герцога Тиксальенса, единокровного брата поганца Мизея.

Хотя разница в возрасте между ними огромна: 540 лет.

Мизей был аутсайдером гонки за право стать наследником как из-за возраста, так и из-за развития.

Впрочем, старый царь после получения ресурсов передумал помирать, то ли продлив себе жизнь, то ли ранее притворяясь. Так что мне собираются мстить всего лишь за то, что я помог кому-то стать наследником.

Ха! Убить лишнего и все дела.

Причём здесь вообще честный торговец трав?

Кого я обманываю? Добрячок Мизей идеальная цель, которую можно выманить или разозлить обычным ходом в виде бессмысленной жестокости. А я в этом плане идеальная жертва: мало (якобы) охраны и ощущение благодарности от блондина.

Его дети охраняются определённо лучше.

Ну, а моя голова позволит создать двойника, в которого можно даже какую-то пакость внедрить для подрыва или иного способа убийства.

Так что я вполне понимаю цели врага. Месть, похоже, не единственная причина. Хотя моими врагами стали сотни братьев и сестёр Мизея, но не все пойдут добывать голову безымянного графа-ребёнка, а только самые мерзкие из подобных людей.

Да и находимся мы всё же достаточно далеко.

При этом только сейчас до меня дошло, что «помолвка» это попытка забрать меня в свою страну, чтобы дать охрану до становления взрослым.

Ну, по факту это клетка. А усадьба и мои родные всё равно подверглись бы нападению.

Шестнадцать получила приказ получить мою голову и уничтожить всё поселение, словно там было нападение стихийных монстров.

Однако стоимость этого нападения не была маленькой. Его готовили семь месяцев, а рабынь отбирали не из числа новичков, а среди боевых и проверенных временем.

Разум каждой не был подавлен, они наоборот имели абсолютную преданность герцогу Тиксальенсу. Добровольную и фанатичную, но всё же усиленную множеством рун, нанесённых добровольно и собственной рукой рабынь.

Ненавижу сектантов. Ненавижу работорговцев. А ещё больше ненавижу тех, кто хочет меня убить.

Но отомстить я могу только одним: выживанием.

– Это что ещё? Умри! – раздалось передо мной, когда к моему фамильяру подскочила небольшая крольчиха и начала его нюхать.

Впрочем, самка с ушами-ножницами легко отпрыгнула от неумелой атаки и скрылась в кустах.

– Можем остановиться, чтобы кое-кто привык к новому телу, – проворчал я.

– Не к чему мне привыкать! Сброшу его, отвратительное тело! – возмутился ушастый.

– Как знаешь, – усмехнулся я, – мне казалось, что ты способен принести пользу даже в подобной плоти, но раз нет, так нет. Каменное тело подойдёт в будущем? Такое доверить будет проще.

– Хорошо, мне нужны сутки на привыкание, – всё же признал фамильяр.

Далее кролик занялся охотой, а я ещё раз проверил свой маленький арсенал средств.

Обладай я телом, не ограниченным развитием, всё было бы гораздо проще даже с текущим уровнем маны. Я бы использовал все стихии, которые мне были удобны.

Но в виде души, истукана и теперь ребёнка я получал коридор возможностей, в котором надо было применять, что можно.

Вот и сейчас мне глупо было идти со вспышкой или усиленной плотью против каменных фигур любой формы.

Поэтому я и взял с собой ушастого, как способного своей скоростью отвлечь внимание целей либо выступить в качестве разведки.

Истуканы, пусть и не из лучшей породы, могли задержать противника.

Сам же я кроме копья нёс с собой плоды горбатника (мохнатые фрукты, названные в честь горба верблюда), десять небольших горшков с огнеопасной жидкостью и один корнеплод.

Горбатник был некрупным и несъедобным фруктом, но обладал уникальным свойством: когда лопался, заставлял воду из окружающего воздуха выпадать в осадок на место попадания сока. Против каменных монстров оружие достаточно опасное, размягчающее их или даже убивающее.

Склянки с огнеопасной жидкостью могли пригодиться против простых монстров. Бонусом это могло помочь против некоторых видов нежити на базе плоти. Зомби, скелеты или мумии слабы к пламени.

А вот корешок из оранжереи был предназначен кролику.

– Почему меня дрожь пробила? Шерсть от холода не защищает? – вздрогнул и удивился фамильяр, прекратив разминку.

– Ветерок подул, я тоже ощутил, – усмехнулся я.

Надо всё-таки свои злые помыслы сдерживать, всё-таки монстр пятой ступени обладает интуицией.

Пока же я прошёлся по округе в поисках пищи.

Я позаимствовал метод у воинов, делавших себя невидимыми. Для этого оказалось достаточно нанести руны на одежду и полностью прекратить выброс маны в природу.

Конечно, с развитием магии и тела это было бы эффективнее, а так я терялся из виду сдабых людей или монстров только дальше 20-25 шагов. Немало, но и не так уж много. Ближе эффекта не было.

Да и для рун пришлось испортить очередной набор лат.

Куда интереснее, что на истуканов этот метод тоже сработал, но куда лучше. При его активации они становились невидимы дальше трёх шагов.

Впрочем, тест проводился только на людях без развития.

Для матушек я и истуканы были видимы на любой дистанции.

Я же, как автор рун, видел истуканов всегда.

Между тем кролик, поймавший зачем-то шмеля, гордо подскочил ко мне и задал очередной вопрос:

– Слушай, а почему мы идём к горам, а не по ущелью? По нему же на кладбище быстрее попасть.

– Надо увидеть ситуацию сверху, – честно признал я.

– Зачем?

– Моя цель – алтарь. Они бывают разными, но по мере создания каменной нежити можно будет проследить либо магию, либо структуру. Первое проще, но с высоты видимость может оказаться плохой, зато построение и активность покажут нам примерный эпицентр.

– Не хочешь говорить, так не говори, ты же не можешь знать, что это за алтарь! – заявил длинноухий и пошёл охотиться за бабочкой, пролетевшей около меня.

Спустя три дня, пусть и с некоторыми проблемами, я оказался на склоне горы над кладбищем, влил ману в глаза и