Шрифт:
Закладка:
Главное, мама была спасена. На лечение её провожали не только преданный муж и любящие дети, но и сто тридцать шесть хризантем, не желающих увядать.
Вера закончила рассказ и посмотрела в глаза олигарху. Теперь шар был на чужой половине поля. Время шло, собеседник молчал, но потом как бы нехотя произнёс:
– Судя по количеству цветов, ваш отец выполнял своё обещание в течение шестнадцати дней. – Он самодовольно улыбнулся и добавил: – Я всё-таки неплохо знаю математику. Преклоняюсь перед этим человеком, но сделать всё для спасения члена своей семьи – неписаная обязанность каждого из нас.
– Мы с вами говорим не о правах или обязанностях, а о принципах семейной жизни. Так?
Олигарх слегка склонил голову в знак согласия, а журналистка продолжила:
– Отличие моего отца от вашего героя состоит совсем не в том, как он поступает. Нет, между этими людьми совсем другая разница. Я не исключаю, что Себастьян при определённом стечении обстоятельств стал бы, не щадя себя, спасать жену. В конце концов, общественная мораль не поощряет явную жестокость и предательство. Конечно, можно думать о своих возможных потерях и придумывать разные формы поведения в семье. При этом нет большой разницы, будет ли это абсолютный диктат или полное подчинение. Главным для вашего героя является отталкиваться всегда и везде от собственных интересов. Ничего не упустить и не потерять, а самое главное, выигрышно выглядеть в глазах окружающих. Но есть и другой стержень, определяющий поведение. И наиболее отчётливо это проявляется в домашней обстановке. Понять другого человека, с которым ты находишься рядом, и рассматривать дальнейшую жизнь как совместное дело. В полном понимании этого слова. Необходимо ментально срастись со своей второй половиной, а не выискивать различные формы бесхребетности. Гибкими могут быть как гамак, приносящий временное удовольствие, так и удушающая петля. Только тот, кто приносит и то и другое в вашу повседневность, ещё не заслужил права именоваться другом жизни. Если же чувствовать своего супруга как самого себя, то далее гораздо легче определять общее направление движения семейного корабля. Когда это необходимо, то можно решительной встряской вернуть человека к жизни, если его болезнь ушла из физического тела и поразила душу; а в другом случае мобилизовать усилия окружающих на спасение своей жены. Любой член каждой семьи должен чувствовать, что он нужен всем остальным, а Себастьян видел только внешнюю оболочку тех, кто делил с ним кров и ложе. Увы, совершенно не задумываясь, что творится у них в душе.
Вера замолчала: чувство полного удовлетворения завладело ею. Подготовка к сегодняшнему дню не пропала даром. Она сумела выразить позицию чётко, лаконично и корректно. И внезапно на смену этому ощущению пришло совсем другое. Чувство страха, проникающего в каждую клетку. Что, если олигарху не понравилась история, а также возникшая после повествования беседа? Давно известно, что люди очень часто вкладывают в некоторых персонажей собственные черты. А Себастьян Петров-Бишоп получил от неё немало нелестных эпитетов…
Вера уже почти забыла, что какие-то два дня назад ей и в голову не пришло бы задуматься о том, насколько приятны или неприятны этому человеку те или иные слова, произнесённые в ходе встречи. Он являлся совсем неприемлемым для неё персонажем, и единственная сдерживающая девушку преграда заключалась только в том, чтобы не создать себе лишних проблем. Теперь же на первый план вышло душевное состояние олигарха.
Но властитель огромной империи, владелец громадного состояния и хозяин большого дома на острове не выразил ни большого восторга, ни разочарования от услышанного.
Он просто подвёл итог дискуссии и всему мероприятию, длившемуся три дня. Три дня, которые были призваны приподнять небольшую завесу над его тайной, но в итоге перевернули с ног на голову внутренний мир одной юной девы, волею случая оказавшейся вовлечённой в первое профессиональное задание.
– Ваше повествование заставляет задуматься, – похвалил он собеседницу. – Мне было приятно наше общение, и я очень сожалею, что оно подошло к концу.
Глава 6. Неожиданный поворот
Она не выдержала. Олигарх – случайно или намеренно – причинил ей боль. Фраза, как птица, нашедшая маленькую лазейку и вырвавшаяся на свободу, слетела с её губ:
– Мне не хочется уходить.
Взгляд изумления появился на лице хозяина кабинета.
– Я ценю ваше ответственное отношение к делу, но уже пятнадцать часов. Будем считать этот рабочий день, а вместе с ним и всё интервью, оконченными. Надеюсь, материал, полученный в ходе нашего обмена мнениями, хорошо послужит нашей прессе.
Он на мгновение замолчал, а потом добавил:
– Тем более что завтра в жизни одной ещё молодой, но перспективной особы состоится большое событие!
А вот то, что случилось дальше, уже нельзя было описать законами логики и правилами профессиональной этики. Девушка сделала несколько резких шагов в сторону того, кого ещё совсем недавно почти ненавидела. Её руки обняли его, а губы нашли губы.
Олигарх не стал отталкивать девушку. Страстный поцелуй длился несколько секунд, после чего мужчина отстранился.
– С вами всё в порядке? – тихо произнёс олигарх, глядя в блестящие от счастья глаза журналистки.
– Мне очень хорошо, – ответила она. – Это спонтанное проявление чувств. Больших чувств, нахлынувших внезапно и бесконтрольно.
– Если не ошибаюсь, ещё пару дней назад вы выражали недовольство нашим интервью. Только по одной причине – скорая свадьба. Что же изменилось?
– Бракосочетания не будет, – ответила довольно жёстко Вера (всё вокруг неё – мебель, шторы, стоящий рядом человек – двигалось, словно в тумане). – Жених и семья уже сегодня узнают о том, что я встретила другого. Так бывает… и с этим ничего нельзя поделать.
Хозяин кабинета пристально смотрел на неё. Этот взгляд, колючий и удивлённый одновременно, стал мгновение за мгновением отрезвлять Веру. Наконец углы его губ искривились в подобии насмешки. Не презрительной, не игривой, но являющейся предвестницей лёгкого ироничного смеха. Такое происходит иногда с опытными театральными педагогами, которые видят слабую игру студентов-первокурсников.
Это было уже не неловкое положение, а что-то гораздо более неприятное и печальное. Да, интервью формально уже закончено, но не поставлена точка. И Вера не может просто так развернуться и уйти… и не знает, что делать дальше.
Олигарх, читая её мысли, взял инициативу в свои руки.
– Вы слишком эмоциональны, юная леди, – произнёс он довольно приятным голосом, в котором не было и тени саркастических интонаций. – Хочу дать совет, который может помочь вам в профессии. Не смешивайте никогда свою производственную задачу и краткий эмоциональный импульс, который уходит столь же быстро, как и рождается.
Обида охватила Веру. Этот человек назвал её чувство «быстрым эмоциональным импульсом»! Какое право он имеет так с ней обращаться? Только по той причине,
