«Ок, это мне тоже ясно, Лиза. Два вопроса. Первый: каким образом, по вашему мнению, то, что я поговорил с человеком по указанию Люцифера, означает, что я на него работаю? Второй вопрос, более важный: разве работа на вас подразумевает, что в свое свободное время я не могу заниматься чем-то другим? Мне казалось, вы ясно высказались по этому пункту: в свободное время я могу делать, что захочу, лишь бы был доступен в случае необходимости. И я был доступен. Я находился ровно в двадцати минутах на метро от этого места. Даже, пожалуй, меньше. У меня бы пончик не успел остыть, если бы вы меня вызвали».

Какой силой обладают вопросы! Признаюсь, когда у меня так получается, хочется самого себя одобрительно похлопать по спине. Элизабет меня не выносит, потому что я способен вывернуть наизнанку все, что бы она мне ни говорила. Думаю, что и Джеймс время от времени с трудом терпит, но он уже способен понять, что это ради его блага. Лиза смотрит на меня, гасит окурок и берет другую сигарету. Совершенно очевидно, что она не отвечает на мои вопросы. Тогда пришлось бы признать, что я прав, а она нет. Она глубоко затягивается новой сигаретой и продолжает смотреть на меня.

«Как я и думал», – подвожу итог я. – «Раз так, чем я сегодня могу вам помочь?»

Лиза улыбается.

«Вам следует понять, Леонард, что есть вещи, которые должны быть сделаны. Есть события, происходящие ради баланса, который я не имею ни времени, ни желания с вами обсуждать. Да и ваше примитивное мышление не способно это понять». Она хватает блестящее стальное пресс-папье (на секунду у меня мелькает мысль, что она запустит им мне в глаз). «Посмотрите хорошенько на этот предмет: когда-то это был человек».

Ну вот, если она хотела меня сразить, то ей это удалось. Дьявол, а не женщина.

Я смотрю на нее, мне действительно интересно, что она скажет.

«Это был мужчина по имени Адриан, пятидесяти четырех лет, женатый, с тремя детьми. Он тридцать лет работал на литейном заводе, который производил такие приспособления. Тридцать лет честного труда, ипотека, маленький домик с садом. Как у всех. В один прекрасный день, во время его дежурного обхода, лестничная площадка над котлом, в который сливали сталь, сломалась без всякой видимой причины. Люди, которые были с ним, сумели спастись. А он упал в котел и растворился в стали за считаные секунды. Хоронили пустой гроб. Теперь то, что когда-то было Адрианом, представляет собой пресс-папье, несколько кранов и приличное количество балок, по иронии судьбы использующихся для укрепления других лестничных площадок, на других фабриках. Что плохого сделал Адриан? Да ничего. Обычные, достойные снисхождения грехи: посмотрел несколько порнофильмов, пропустил пару месс, чтобы выпить с друзьями, испытывал тайную страсть (в которой никогда не признался) к Мэри Элизабет, своей коллеге. Почему Адриан стал пресс-папье? Кто знает. Может быть, через несколько лет мы поймем. На данный момент я точно уверена лишь в одном: у всего, что происходит, есть смысл, часто непонятный поначалу, но совершенно ясный, если смотреть сверху на картину в целом».

Я молчу. Мощная история, да и Лиза прекрасный рассказчик. Она продолжает:

«Когда кто-то вмешивается в эти процессы, Вселенная, скажем так, находит способ вернуть все на место. И обычно, берет за это проценты. Вы называете это “закон причины и следствия”: нарушение предопределенного процесса – причина. Реакция вселенной – следствие. Мы должны быть благодарны за то, что господин Адриан стал пресс-папье. Кто знает, что случилось бы, если бы вышло по-другому. Вы стали причиной, Леонард, которая приведет к следствию. Вы прервали предопределенный ход событий. Прервали ход истории».

«Полагаю, так оно и есть, и так происходит каждый раз, когда я принимаю решение, делать что-то или не делать. Каждый из нас является частью этого процесса. Наши поступки, которые мы совершили или хотели бы совершить, неизбежно приводят к последствиям. Более того, если бы мы в большей степени это осознавали, все было бы лучше. Но я отклоняюсь от темы. Когда и если будут последствия, вы мне сообщите, и мы их обсудим. Пока, на мой взгляд, это лишь умозрительные заключения. Скажите-ка лучше, раз уж я здесь, что вы решили по поводу истребления человеческого рода?»

Вот и второй сигарете конец. Я решил прервать свои объяснения, чтобы не произвести впечатления, что оправдываюсь. Поступаю профессионально, несмотря на то что вопрос о свободе воли настолько меня волнует, что я написал бы книгу на эту тему. Название я бы выбрал такое: «Свободы воли не существует». Как-то я разговаривал на эту тему со свидетелем Иеговы, и он придерживался противоположного мнения. Мы спорили двадцать минут (у меня было время и желание излить на кого-нибудь свои мысли), и в итоге каждый остался при своем. Я не сумел убедить его. У моих методов тоже есть границы применения. Например, я не могу уговорить стиральную машинку стать холодильником.

Когда речь идет о переменах, люди часто им сопротивляются. Это нормально. Даже когда ты читаешь книгу, на новую для тебя тему поначалу твое отношение может быть скептическим. Что есть, то есть. Однако это признак того, что ты преобразуешься, что ты начинаешь меняться, ведь это возможное сопротивление как раз является признаком того, что именно такие изменения тебе необходимы. А тот факт, что мозг решает противиться, означает, что мысль уже засела у тебя в голове и начала приносить свои плоды. Ну, если ты не стиральная машинка, естественно. В этом случае ничего не поделать.

«Я еще не решила».

Я смотрю в окно и думаю, что если бы Лиза была Богом, она, в самом деле, потрясающе подходила бы на эту роль: полна нерешимости, засранка, каких поискать, неспособна справиться со своими эмоциями в ситуации стресса. Такой Бог утешает, в отличие от идеальной модели, созданной специально, чтобы заставить нас чувствовать себя неуютно и в вечном долгу, – два мощных рычага для того, кто желает контролировать разум людей. Неудобство и долг – два слова, за которыми стоят другие два: манипуляция и контроль.

Освободись от чувства вины и получишь насыщенную, яркую и счастливую жизнь! Можно использовать как слоган для предвыборной кампании Бога.

«Тогда, Лиза, сделаем так. Начнем с более глубокой оценки причин,