– Просто мы все много пережили сегодня, – устало сказала Ифе.

Мив настойчиво потянула её за руку.

– Давай, мальчик, свой хлеб. И мы пойдём спать.

Вор кивнул и достал из небольшого мешка у стола чёрствую буханку.

– М-да… Ну, на безрыбье и финик рыба. Подожду тебя в комнате, Ифе. Уважишь старуху разговором.

Мив забрала хлеб и покинула зал. Девушка хотела последовать за ней, но её остановил голос Атсу.

– Ифе…

– Да?

– Я бы никогда не стал просить тебя остаться здесь, но… Ты уверена, что хочешь отправиться в путь? Мы не знаем, что там случится.

– Спасибо. За беспокойство, – тихо ответила девушка. – Но я не буду в безопасности нигде до тех пор, пока не получу прощения.

– Мне всё ещё кажется, что тебя не за что прощать.

– О! Анубис не зря зовёт меня грешницей. Поверь.

– Когда ты так улыбаешься – верю.

Ифе рассмеялась.

– Доброй ночи, Атсу.

– Доброй…

Девушке было странно произносить эти слова. Она никогда не чувствовала их на языке. Точнее, не помнила о них. Кивнув вору, аментет отправилась в комнату.

Мужчина ещё какое-то время смотрел ей вслед. «Мне – лишь улыбка. А щёки её краснеют при виде принца, – немного горько усмехнулся вор. – Надеюсь, он будет достоин…»

Атсу старался не думать о том интересе, смешанном со страхом, что он заметил на лице Ифе в пустыне. Когда она что-то говорила Карателю. Если смущение девушки перед принцем мужчина ещё мог понять, то эти эмоции казались ему невозможными. А невозможное Атсу предпочитал держать вне собственных мыслей, как сделал и сейчас.

* * *

Ифе сидела на кровати и жевала жёсткий кусочек хлеба. Мив расчёсывала ей волосы, напевая колыбельную:

Дитя моё, не страшись темноты.

Не пугайся длинных ночных теней.

Не бойся глубин морских, высоты.

Верь в любовь, что делает нас сильней.

– Какая красивая песня…

– Она очень старая. Её поют почти всем детям в Та-Кемет.

«Женщина из моего видения пела что-то другое… – думала Ифе. – Почему же я не могу ничего вспомнить?»

– Мив, вы могли бы рассказать мне про Азенет что-нибудь ещё?

Руки старушки замерли на волосах аментет. Она тяжело вздохнула, продолжая молчать.

– Понимаете, я не помню, кто я, – предприняла новую попытку девушка.

– О чём-то подобном я уже догадывалась, – спокойно ответила Мив.

– Как?!

Старушка усмехнулась, откладывая гребень в сторону.

– Ты не знала простых вещей. Называла кидеты и дебеты гирьками. Тебе было непривычно всё вокруг. Ты походила на ребёнка, который только познаёт мир. Да и сейчас ведешь себя так же.

«Да… Притворяться смертной у меня вышло из рук вон плохо».

– Вы правы. Единственное, что откликается мне в воспоминаниях, – это имя. Азенет.

– Я уже рассказывала тебе о ней.

– И я за это благодарна! Но, может, вы могли бы рассказать что-то ещё?

Вспомнив, как Кейфл удивился, что она была обучена грамоте, Ифе предположила, что это могло быть ниточкой к Азенет.

– Например, умела ли она читать?

– Рабыня? Читать? – прищурилась Мив.

Ифе пожала плечами.

– Всякое бывает… Наверное.

– Нет. Азенет не умела читать. Но всегда хотела научиться. Она всегда любила папирусы – особенно те, на которых изображались описанные сцены.

– Я не встречала таких!

Старушка рассмеялась, нежно поглаживая девушку по волосам.

– Азенет тайком уносила из дворца подобные свитки. Мы часами разглядывали изображения, придумывая истории, которые не могли прочесть.

– Вы расскажете мне о них?

– Ложись поудобнее, – улыбнулась старушка. – Нашу любимую фантазию лучше слушать, погружаясь в грёзы.

Ифе легла на кровать, уютно сворачиваясь. Голос Мив убаюкивал, но ей было слишком любопытно, чтобы сразу уснуть.

– В далёком прошлом, когда боги ещё не правили бок о бок со смертными, в губительных песках Красной Пустыни появился храм зла. В храме том безумный жрец поклонялся исчадиям, призывая их из разломов мироздания…

Ифе прикрыла глаза, погружаясь в историю.

– Для призыва чудовищ нужны были жертвы. Жрец убивал невинных, покрывая их кровью стены и полы храма. Но со временем исчадия становились всё более алчными, требуя самой чистой крови.

Мив замолчала, думая, что аментет уснула.

– И что дальше?..

– Неужели не страшно будет спать?

– Слишком интересно.

Старушка довольно прищурилась, продолжая рассказ.

– Чтобы удовлетворить голод призванных созданий, жрец решился принести в жертву дочку фараона.

– Какого?

– Для истории это не важно! Умей слушать, девочка.

Ифе покорно замолчала, снова закрывая глаза.

– Безумец выкрал юную красавицу и притащил в свой храм. Безутешный фараон отправил лучших воинов на поиски дочери, но лишь один из них смог добраться до Красной Пустыни.

«Как же ярко всё представляется… Песчаная буря и ужас девушки», – думала Ифе, вспоминая собственный страх прошедшего дня.

– Воин появился в храме в тот самый миг, когда жрец занёс над сердцем красавицы уродливый нож.

– Он спас её?!

– Конечно. Ведь это история о любви. Воин покарал жреца, спас деву и разрушил кровавый храм.

Ифе чувствовала, что засыпает. На границе сна и бодрствования ей казалось, что она сама была той девой, что жрец хотел принести в жертву.

Девушка видела прекрасный сон, сквозь который до неё доносились слова Мив.

* * *

Доблестный воин вынес деву из храма, от которого в стороны разлетались осколки камней, окроплённых кровью. В его надёжных руках она чувствовала себя желанной и защищённой.

Вдыхая манящий запах можжевельника, дева робко спросила:

– Чем отблагодарить тебя за спасение?

Воин ласково улыбнулся.

– Мне не нужны ни знания, ни силы… – он крепче прижал к себе спасённую красавицу.

Его губы легко коснулись её волос, и она услышала шёпот:

– Мне нужна только ты, Ифе.

Девушка подняла взгляд, чтобы увидеть лицо спасителя. На один миг ей показалось, что она узнала в его чертах принца. Кейфл улыбался ей.

Моргнув, спасённая дева поняла, что зрение обмануло её. Вместо серых глаз хекау её обжигал горящий зелёной силой взгляд.

– Каратель… – в ужасе прошептала она. – Зачем вы спасли меня?

– Я сделал то, что было правильным.

Дева нахмурилась. Она была уверена, что герои в легендах не должны были так говорить. Взгляд её спасителя смягчился.

– Возможно, ты стоишь того, чтобы быть спасённой, странная грешница.

* * *

– Ах!..

Девушка села на кровати, сонно потирая глаза. «О, боги, какой странный сон!»

Перед мысленным взором Ифе всё ещё стояли Кейфл, прикоснувшийся губами к её волосам, и Анубис, из взгляда которого на мгновение исчез холод. «Как мне вообще могло такое присниться?!» – девушка прикрыла рот ладонью.

Постаравшись как можно скорее забыть удивительный в своём