Гедимин представил, как рассказывает совету о живых реакторах, и невесело усмехнулся.

— Понятно. Будешь у радиофагов — скажи, чтоб забрали зверюшку. Тут за ней следить некому.

24 декабря 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— То есть, никаких неисправностей ты не нашёл?

Гедимин, застигнутый врасплох вопросом Кенена Маккензи, сердито сощурился.

— Ты слушал, о чём я говорю?

Кенен поспешно закивал.

— На слух пока не жалуюсь. Ну так, если не считать твоей навязчивой идеи засунуть всех в реактор… а также западающей кнопки на кодовой панели, просроченного термодатчика, стенной панели, отошедшей на три миллиметра, и криво посаженного уплотнительного кольца, — обе станции в полном порядке?

«Слушал,» — изумлённо отметил про себя Гедимин. «И перечислил всё в точности. Вот мартышка!»

— Пока работают, — сдержанно ответил он. — Уплотнитель и кнопку пусть поправят сами, раз меня не пустили. И датчик надо заменить.

Кенен торжествующе улыбнулся.

— Нам есть с чем себя поздравить, Джед. Если уж ты не нашёл ничего серьёзного…

Гедимин качнул головой.

— Вы их только построили. Они и должны нормально работать, — буркнул он.

Кенен с выразительным хмыканьем потрепал его по плечу.

— Джед! Тебе скоро сорок, а реального мира ты, почитай, не видел. Твой покойный приятель мог бы тебе рассказать про «должны» и «нормально».

Гедимин поморщился.

— Мы же не о макаках говорим. Мы-то строить умеем… — он осёкся, вспомнив, что и ему есть что рассказать о «должны» и «нормально». Кенен хлопнул его по плечу и полез в передатчик.

— Завтра ты у нас свободен? Встань к восьми, транспорт я подгоню. Дигон хотел бы тебя видеть.

— Это ещё зачем? — насторожился Гедимин. На секунду мелькнула надежда, что для него есть работа ремонтника или ликвидатора, но тут же угасла.

— Опять к мартышкам? — он недовольно сощурился. — В «Вайтроке» что, сарматов мало?

Маккензи хихикнул.

— Оставь оружие в гетто, Джед. И проверь карманы, чтоб не вывезти за ворота кусок твэла. Начинается Рождество, теск. Все должны праздновать!

25 декабря 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

К отъезду собрались два десятка сарматов — к удивлению Гедимина, в основном Старшие, только трое филков. Дигон, разглядывая «отряд» с довольной ухмылкой, давал напоследок инструктаж, сводящийся к приказу «никуда не лезть!». Гедимин подумал, что это указание проще всего было бы выполнять, оставшись в гетто, и открыл было рот, чтобы поделиться мыслью, но отвлёкся на тихий силуэт на краю толпы. Айзек — в обычном зимнем комбинезоне, с наполовину открытым лицом под капюшоном — стоял, засунув руки в карманы, и задумчиво улыбался.

— Ты-то чего? — шёпотом спросил его Гедимин, когда сарматы забирались в присланный за ними фургон. Айзек едва заметно повёл плечом.

— Полезно иногда развеяться.

Гедимин хмыкнул.

— Осторожнее на открытой местности. Опять найдёшь себе замёрзший водоём…

Айзек беззлобно усмехнулся.

— Ничего, атомщик. Сканеры нынче непромокаемые, если что — чинить не придётся.

Ещё по дороге сквозь неплотно закрытый люк долетали обрывки знакомых мелодий; когда они стали громче, фургон замедлил ход, а потом и остановился под нестройно напеваемое несколькими «мартышечьими» глотками:

— Бубенцы, бубенцы радостно звенят!

Гедимин, щурясь от режущей глаза белизны, выбрался из фургона на притоптанный снег. По рецепторам хлестнуло снова — цветной иллюминацией, выкрученной на максимальную яркость в светлый день, запахами жжёной органики, спирта и мятой хвои, нестройными голосами со всех сторон и звоном, стуком и гудением в такт песням. На небольших огороженных площадках собрались несколько музыкантов; играли разное, вокруг каждой группы толпились одетые по-зимнему «макаки» с покрасневшими лицами и пытались петь. Мимо сновали «мартышки» помельче, не глядя ни по сторонам, ни друг на друга, то и дело теряли сцепку с поверхностью и зарывались в снег на обочинах.

«Парк Крэнга,» — узнал Гедимин ворота и виднеющийся в отдалении валун с барельефом, и под рёбрами неприятно заныло. «Мутант уничтожен,» — напомнил он себе. «Если сюда нагнали „макак“ — тут давно никого не жрали.»

Экзоскелетчики на входе долго пересчитывали сарматов, с чем-то сверялись, светили в глаза считывателями и вполголоса что-то разъясняли Дигону. Тот спокойно кивал, и через несколько минут отряд всё-таки вошёл в парк, и Гедимин подумал, что зря не выставил защитное поле, — снующие «макаки» сарматов не замечали так же, как и друг друга.

— Тески! — крикнул кто-то, оседлавший надувную фигуру рогатого животного. Фигуры, расставленные на открытом пространстве между четырьмя тропинками, были облеплены мелкими «мартышками» и фотографирующими дронами. На крик оглянулось несколько краснолицых компаний с банками в руках; шум стал немного тише. Дигон, жестом велев сарматам следовать за ним, молча прошёл мимо надувных зверей и валуна с барельефом и свернул направо — там иллюминация была ещё ярче, а запахи — сильнее. Кто-то засвистел за спиной, но свист быстро оборвался.

Впереди были широкие людные тропы, вдоль обочин уставленные длинными столами. Каждый аккуратно прикрывало защитное поле — снег ещё падал и скатывался с куполов, не задевая разложенные предметы. Мимо на самой малой скорости проплывали миниглайды с коробками; за коробки держались, вертя головами по сторонам, ярко одетые разносчики. Останавливали их часто; почти каждый человек что-то пил или жевал на ходу.

— Кому чего надо, можете пройтись, — сказал Дигон, отогнав сарматов на заснеженную обочину. Снега вообще было много — внутрь ограды парка словно свезли осадки со всего города. Поодаль, за натянутыми вдоль дороги цветными гирляндами, вообще лежали целые горы в рост сармата. Вокруг них возились «макаки», пытаясь придать рассыпчатому веществу какую-нибудь форму. Гедимин углядел несколько готовых «снежных скульптур», как эти сооружения назывались на выставленном рядом плакате; одна из них отдалённо напоминала человека, другая — четвероногое животное, но в основном у лепильщиков получались ровные и не очень шары, иногда — поставленные друг на друга. За оградой дежурили два передвижных снегогенератора.

Айзек выбрался из торговых рядов, держа