– Завтра обещают хорошую погоду. Правда, синоптики соврут – недорого возьмут. Но ты ведь знаешь Истпорт. Даже ураган не помешает им устроить вечеринку.

К сожалению, он прав.

Папа обнимает меня и направляется к двери.

– Ни пуха ни пера, детка!

В ответ я поднимаю два дрожащих больших пальца. Если удача нам улыбнётся, полетят не только пух и перья. Я разрушу этот город и его дурацкие легенды.

Глава 41

Просыпаюсь я до восхода солнца. Время на мобильнике 5:42. В спальне темень, хоть глаз выколи – таймер ночью отключил освещение. Я медленно сажусь на постели, вяло пытаясь сообразить, отчего проснулась.

Крик.

Отгоняя остатки сна, стараюсь вспомнить, из дома или нет он прозвучал. Кажется, с улицы…

Подойдя к окну, прижимаюсь лицом к стеклу. Туман, в гавани ничего не видно. Наконец мне удаётся разглядеть какое-то движение. Вспышку белого.

Я хватаю со стола фотоаппарат, нащупываю и снимаю крышку объектива. Затем фокусирую его на гавани и увеличиваю масштаб. Молли! Она медленно идёт по пустому причалу ко мне спиной, платье волочится вслед за ней. В конце причала поворачивается. И поднимает глаза.

Прямо. На. Меня.

Молли открывает рот и издаёт крик, похожий на тот, который разбудил меня. Молнии освещают костлявое тело и протянутую руку. Палец указывает в мою сторону. Когда молния вспыхивает во второй раз, Молли уже нет.

Я прижимаю ладони к холодному стеклу и осматриваю гавань. В магазине рыболовных принадлежностей её нет. На камнях тоже. Нигде. Где же она?

Я отворачиваюсь от окна и замираю, когда за дверью слышится скрежет. У меня пересыхает во рту. Нет. Не может быть!

Затаив дыхание, внимательно слушаю. Совсем близко кто-то будто скребётся в дверь. Через несколько секунд звук становится таким громким, что кажется, кто-то пытается вломиться ко мне в комнату. Дверная ручка дребезжит.

Я залезаю в шкаф и закрываю дверцу. Быстро отодвигаю в сторону вешалки с одеждой и прижимаюсь к задней стене, затем перетягиваю все вещи обратно перед собой, пока почти ими не укрываюсь.

Пытаясь отдышаться, слышу, как скрипит дверь комнаты. Потом раздаются шаги.

Шлёп-бумс, шлёп-бумс, шлёп-бумс.

В шкафу всё холоднее. Я содрогаюсь и прикрываю рот рукой. Она не знает, что я здесь. Если найдёт – я погибла.

От громких ударов я вздрагиваю. И ещё крепче зажимаю рот рукой.

Молчи, Мэллори!

Скрежет уже близко. Молли за дверью шкафа.

Я смотрю на дверцу и таращу глаза, когда внутрь просовывается длинный грязный ноготь. Потом другой. Почему-то я вижу их и в темноте. Ногти скребут по дереву в поисках места, где можно уцепиться и открыть дверцы…

Крепко зажмурив глаза, я пытаюсь выровнять дыхание, чтобы не потерять сознание. Жду, когда дверь шкафа распахнётся, Молли протянет руку и вытащит меня, но ничего не происходит. Я снова открываю глаза, пальцев уже нет. Тишина.

Глава 42

Солнце светит.

Сияет.

Учитывая, что произошло в спальне утром, я считаю, это знак. Молли за нами наблюдает. Кажется, меня сейчас стошнит.

Направляясь к центру города, я в последний раз перечитываю расписание дневных мероприятий. Парад, спектакль в гавани, прощание с «Фрейей». Как только начнётся парад, все поймут: что-то не так. Об этом позаботится Бри. Затем выход Эмми. Она отключит питание микрофона мэра. И моё дело – проследить, чтобы все сосредоточились на Лиаме, то есть Джошуа, когда он начнёт говорить.

Я снова надеваю холщовую сумку через плечо и надёжно прижимаю её содержимое к себе. Истпорт украшен для Хэллоуина как никогда. Ничего удивительного. В конце концов, сегодня большой праздник. Пока. Каждый дом окружён скелетами, могилами, призраками, пауками и даже чучелами Милой Молли. Ворота кладбищ закрыты. На них таблички с надписью «Закрыто в связи с праздником», и все магазины, мимо которых я прохожу, закрыты тоже.

– Мэллори!

Из ниоткуда появляется миссис Джеймс. Она ковыляет ко мне, и её широкая, как на фонаре из тыквы, улыбка сменяется хмурым взглядом.

– Слышала?

О-хо-хо.

– Что? – спрашиваю я, пытаясь сохранить нейтральное выражение лица.

Может, это вообще нас не касается. Я пресекаю желание скрестить пальцы за спиной на удачу.

– Прошёл слух, что вчера вечером украли все специально изготовленные для торговцев и волонтёров толстовки! Украли!

Она произносит «украли», словно неприличное слово из трёх букв. А что, так оно и есть. В Истпорте преступлений почти не совершается. По крайней мере, против тех, кто ещё жив. Я неловко переминаюсь с ноги на ногу.

– Ой, вот ужас!

А внутри ликую. Молодец, Брианна! Из нас четверых только у неё был доступ за кулисы к реквизиту для команды и актёрского состава. Поэтому мы попросили её помочь избавиться от толстовок. Целых 137 штук.

Миссис Джеймс неодобрительно хмыкает и угрюмо качает головой.

– И кто только до этого додумался? Говорят, они были красивые. Магазин, который торгует футболками, работал не покладая рук, чтобы доставить заказ вовремя. И картинка была миленькая…

Как же, «миленькая», но я не могу ей рассказать. Брианна украдкой подсмотрела дизайн ещё до того, как мы разработали план. В центре было мерзкое мультяшное изображение Милой Молли, а внизу стихотворение:

Жила-была в Истпорте Молли,

Любила Молли прибой,

Но отняло брата море,

И Молли придёт за тобой…

Как подумаю об этой истории, тут же морщусь. Наконец я нашла правильное слово, чтобы описать то, как жители Истпорта обращаются с Молли и легендами. Эксплуатация. Они наживаются на ней и её горе.

От толстовок нужно было избавиться. Сто процентов.

– Миссис Джеймс, мне пора бежать, – говорю я, поднимая фотоаппарат.

Надеюсь, отвлеку внимание и она не спросит, что у меня в сумке.

– Мне нужно на Гонт-стрит, фотографировать подготовку к параду!

– Ну конечно, конечно, – машет она. – Беги, дорогая. Не обращай на меня внимания. Я просто старушка, которой некуда девать свободное время.

Только я думаю, что отделалась, как она снова меня окликает:

– Милая, а ему-то они понравились? Тому мальчику?

Сначала я в растерянности. Потом вспоминаю. Цветы! Миссис Джеймс думает, что цветы в магазине я выбирала для того, чтобы привлечь внимание парня. Думает, я хотела подарить парню цветок?

Я сразу думаю про Джошуа. Нет, цветов он от меня не дождётся.

Кеды, может быть, но не цветы. При этой мысли у меня загораются щёки.

– А-а, вижу, щёчки запылали! Будем надеяться, задумка сработала и в воздухе любовь!

Не