– Я думаю, что он скоро придет в себя, – сказала она.

И действительно, Стелзик почти сразу же зашевелился, веки его задрожали. Он открыл глаза, увидел Ребекку и застонал.

– Как вы себя чувствуете, доктор Стелзик?

Мужчина снова застонал, лицо его исказилось. Ребекка огляделась по сторонам.

– Нам нужно принести ему воды, – обратилась она к Джонни.

– По дороге сюда был ручей. – Брат взял старое ведро с места раскопок и быстрым шагом направился к тропе, ведущей вверх по склону.

– Как вы себя чувствуете, доктор Стелзик? – повторила Ребекка.

Мужчина медленно сел.

– Вроде нормально, – сказал он не очень уверенно. Он потер правый глаз. – Голова болит… – Потом взглянул на Ребекку, огляделся по сторонам и медленно произнес: – Извините, но я не знаю, кто вы…

– Меня зовут Ребекка, – сказала она. – Я сестра Джона Мерфи. Вы должны были встретиться с ним сегодня в общежитии. Теперь понятно, почему вас там не было.

Ему удалось улыбнуться:

– Похоже, я потерял сознание.

– Вы помните почему?

Он сглотнул, откашлялся, но промолчал.

– Доктор Стелзик, помните, что с вами случилось?

– Карл, зовите меня Карл. – сказал он. – Нет, не помню.

– У вас кровь на голове.

Он дотронулся пальцами до рассечения.

– Похоже, вы упали, – продолжала Ребекка.

– Не помню…

Ребекка не удивилась. При травмах головы такое возможно. Стелзик выглядел моложе, чем она ожидала: на вид ему было слегка за сорок и, несмотря на грязь на щеках и на растрепанные волосы, он выглядел привлекательно и казался спортивным и подтянутым.

Мгновение спустя Джонни появился на склоне с ведром с водой и принялся осторожно спускаться.

– Вам лучше, Карл? – спросила Ребекка у Стелзика.

– Да, немного, – сказал он, хотя в голосе его слышалось сомнение.

В этот момент из леса послышался сильный шум, словно кто-то продирался сквозь чащу.

– Джонни! – крикнула Ребекка. – Стой!

Брат остановился на полпути, замерев на склоне:

– Бек, что происходит?

И тут из травы вынырнуло нечто.

Мощное тело, открытая оскаленная пасть.

Ребекка медленно поднялась на ноги, вытянув руки перед собой. Это была собака, по виду – золотистый ретривер. Из уха у нее текла кровь и капала с нижней челюсти.

– Тихо, тихо, – медленно проговорила Ребекка, стараясь, чтобы голос ее звучал спокойно. – Все в порядке.

Собака зарычала.

– Все в порядке. Успокойся. – При звуке ее голоса собака замерла и даже немного подалась назад. Ребекка взглядом велела Джонни оставаться на месте и вновь сосредоточилась на собаке. – Все в порядке, – повторила она. – Хорошая собачка, не бойся.

Наступила полная тишина.

А затем, через долю секунды, собака бросилась на нее.

32

Катер пропал.

Но не мог же он просто исчезнуть?

И тут Ребекка его увидела. Он дрейфовал в сторону открытого моря и был частично скрыт причалом. За катером тянулся швартовочный конец, как последняя нить, которая могла бы соединить его с берегом.

Она кинулась к берегу, начала раздеваться, торопясь и путаясь в одежде, скинула мокрые кроссовки, но, когда осталась только в футболке и белье, холодный порыв ветра вспенил воду перед ней и отрезвил ее: Ребекка вспомнила, что находится на острове уже пять недель, стоял декабрь, температура воздуха опускалась ниже нуля, она не имела ни малейшего представления ни о режиме приливов и отливов в этой бухте, ни о течениях.

Даже если она доплывет до катера, что тогда?

Атлантика в это время года была суровой даже для опытных мореходов, а у нее не было никакой гарантии, что двигатель запустится, потому что она не знала, есть ли в баке катера топливо.

Полураздетая, она опустилась на корточки у кромки воды, ее кожа порозовела от холода, а слезы затуманили глаза.

И тогда она вспомнила о шлюпке.

Ребекка натянула одежду, села в джип и поехала обратно в эллинг. Там она попробовала втащить шлюпку на прицеп и закрепить ее. К тому времени, когда ей это удалось, руки ее горели и были посечены веревками, мышцы болели и она вся вспотела под одеждой. Наконец Ребекка завершила свою тяжелую работу и смогла бросить взгляд на океан: небо было чистым, а поверхность воды казалась спокойной и гладкой.

Вернувшись в гавань, она спустила шлюпку с прицепа вниз по стапелю и полностью сосредоточилась на посадке в нее, пытаясь подавить свой страх перед путешествием, которое ей предстояло. Шлюпка раскачивалась, и, когда она забиралась в нее, одно из весел чуть не вырвалось из уключины. Ребекка еле успела схватить его. Наконец она устроилась в шлюпке и взялась за весла.

Пересекая гавань, она едва успевала уворачиваться от плавника, который течением поднесло к берегу, а когда она выбралась в открытое море, почувствовала наконец ощущение полной свободы. Впрочем, длилось оно недолго.

Чем дальше она уходила от берега, тем неспокойней становилось море. Ветер был совсем не сильный, но качка ощущалась очень заметно, и с ней приходилось бороться всерьез.

Она налегла на весла и скоро заметила, как вода за бортом поменяла цвет с зеленого сначала на синий, а потом и на серый. Ребекка оглянулась, пытаясь разглядеть береговую линию материка или хотя бы намек на нее, чтобы у нее был хоть какой-то ориентир. Как далеко ей придется грести, прежде чем она сможет увидеть силуэт Монтаука?

Через некоторое время, несмотря на холод, она страшно вспотела, а весла начали вырываться из скользких ладоней. Дыхание сбилось, мышцы горели, и теперь она оказалась достаточно далеко от берега, чтобы почувствовать себя совершенно беззащитной. Крохотной щепкой в необъятном океане.

Ребекка бросила взгляд в сторону Хелены. Она прошла уже полмили, может быть больше, и на горизонте, над дальней стороной острова, начали формироваться кучевые облака. Возможно, ветер усилится. У нее не было с собой ни еды, ни воды. Спасательного жилета у нее тоже не было. Она так отчаянно пыталась сбежать с острова, что даже не взяла с собой самого необходимого. «Черт возьми, на что я только рассчитывала? Почему не подготовилась?» – подумала она.

– Я просто хочу домой, – тихо сказала Ребекка, словно оправдываясь.

Океан в ответ безмолвствовал.

– Я просто хочу увидеть своих девочек, – она выдохнула эти слова так, как будто они были последними в ее жизни. Ей захотелось расплакаться, но у нее не хватало сил даже на это. Потом Ребекку затрясло с ног до головы. Все тело болело.

Она позволила буре чувств ненадолго овладеть ею, но потом волевым усилием взяла себя в руки. К этому времени погода уже поменялась. Ветер усилился, и облака угрожающе потемнели.

«Никакой это не остров – с тоской подумала она. – Это – самая настоящая тюрьма. И я здесь в заточении».

И развернула шлюпку к берегу.

Ранее

Когда собака бросилась на нее, Ребекка отпрянула назад, запнулась об оградительную ленту и потеряла равновесие. Падая, она увидела, как Джонни бежит к ней, бросив ведро.

Но, как оказалось, не Ребекка была целью нападения.

Собака кинулась на Стелзика. Он поднял руку, защищая лицо и шею, и тогда могучие клыки