связи, и телефон загудел в ее ладони. Пришло сообщение от Ноэллы с фотографией Ноэ и девочек на Кони-Айленде. Ребекка сразу же поняла, где они находятся, потому что за их спинами виднелось Колесо Чудес. В сообщении говорилось:

На пляже холодрыга, но мы радуемся жизни. Мороженое вкуснющее! Все в порядке. Джонни привет и хорошего вам дня. Целую, Ноэ.

Через иллюминаторы, когда паром замедлил ход, она увидела человека, стоящего на пристани, несколько автомобилей на стоянке за ним и еще одного мужчину, шагавшего по узкой главной улице Хелены. Больше встречавших не было. Бросив последний взгляд на фотографию Ноэллы, Киры и Хлои, Ребекка положила телефон в карман.

– Ну что ж, братец, – обратилась она к Джонни. – Давай скорее найдем твоего археолога.

Настроение Ребекки улучшилось после получения смс. После того как Джонни поговорит с историком, они смогут посидеть на пляже и даже, если отважатся, искупаться в холодной воде, купить мороженое в магазине и вдохнуть запах океана. Они могут делать все что захотят, освободившись на день от ежедневной рутины. «Надо пользоваться шансом отлично провести время с моим дорогим братом, с тем, кого я так люблю», – сказала себе Ребекка.

Ранее Джонни говорил ей, что археолог снял комнату в общежитии для рыбаков на северной стороне острова, но работал в лесу, где были раскопки древнего поселения аборигенов, когда-то называвших Вороний остров своим домом.

– Ты вообще знаешь, как выглядит этот твой кладезь информации? – спросила она, когда они ехали к Хелене.

– Нет, но он попросил позвонить ему, когда мы будем рядом.

Она кивнула, глядя на пейзаж через лобовое стекло.

– Когда ты в последний раз приезжал сюда?

– Много лет назад, – ответил Джонни, – давным-давно, когда я учился в Колумбийском.

Он имел в виду Университет им. Христофора Колумба: в то время Джонни, Майк и несколько их друзей начали исследовать заброшенные здания. Для большинства из них это было просто хобби, заставлявшее адреналин бурлить в крови, но у Джонни, как давнего поклонника истории, возникало странное чувство сопричастности в безмолвных коридорах старых построек, дарившее ему вдохновение. Видимо, поиск новых объектов для изучения и привел его к заброшенным зданиям, оставленным жителями после того, как ураган «Глория» пронесся над островом.

– Думаю, раньше здесь было очень классно, – заметила Ребекка.

Джонни не ответил.

– Я имею в виду – до урагана, – добавила она.

Джонни просматривал свои заметки: вопросы, которые он подготовил для эксперта, краткую аннотацию своей будущей книги. Ребекка не обиделась на его молчание. Она почувствовала, что брат волнуется перед встречей. Вдруг он показался ей каким-то изможденным, постаревшим, возможно из-за седины в рыжей шевелюре и глубоких морщин вокруг глаз.

– Не переживай, вряд ли твой эксперт примет тебя за какого-то проходимца, – она попыталась шуткой подбодрить его.

Джонни поднял глаза.

– Что?

– Я слишком хорошо тебя знаю, поэтому догадываюсь, что именно этого ты опасаешься. Он же согласился встретиться с тобой, так?

– Я не волнуюсь, – ответил Джонни. – Просто не хочу, чтобы человек подумал, что зря потратил время.

Ребекка нахмурилась:

– Побольше самоуважения и веры в себя, братик. Ты же не считаешь, что человек позволит тебе проделать весь этот долгий путь, чтобы сказать тебе, что ты не так хорош, как Кен Фоллетт[12]?

Джонни улыбнулся:

– Я просто хочу, чтобы мой план сработал.

– Уверена, так и будет.

Археолога звали Карл Стелзик. Джонни попытался позвонить ему, когда они ехали по объездной дороге – основному пути вокруг острова, – но телефон каждый раз переключался на голосовую почту. Джонни оставил несколько сообщений, но чем дальше они удалялись от Хелены, тем хуже становилась мобильная связь.

Десять минут спустя они добрались до общежития, в котором остановился Стелзик. Оно представляло собой простое здание в форме куба, стены которого были покрыты разводами морской соли.

Свет внутри не горел.

– Надеюсь, это не признак провала нашей миссии, – пробормотал Джонни, выходя из машины и направляясь к входной двери. Он попытался открыть ее. Когда дверь не поддалась, он позвонил в домофон и стал ждать ответа.

Оставшись в машине, Ребекка включила радио. Она попыталась поймать какую-нибудь станцию, но тщетно. Выключив радио, она вновь принялась рассматривать фото Ноэллы, Киры и Хлои на Кони-Айленде, приглядываясь к их улыбающимся лицам, к мороженому на щеках Киры…

Вдруг ее накрыл приступ паники. Ей показалось, что черты лица Киры, так похожей на Гарета, искажаются, что сидящая в прогулочной коляске и одетая в теплый зимний комбинезон Хлоя не улыбается, а плачет…

Ребекка выскочила из джипа и принялась нарезать круги вокруг него, высоко держа в руке мобильный телефон и пытаясь поймать сигнал. Как только на экране появилась пара столбиков, она набрала номер Ноэллы.

– Привет, безумная мамочка! – ответила подруга.

Слышимость была ужасной, с треском помех и эхом.

– У вас все в порядке, Ноэ?

– Конечно. А что должно с нами случиться?

– Ну, не знаю… Просто решила вам позвонить… – Ребекка почувствовала комок в горле. «Что, черт побери, что со мной такое?» – подумала она.

– Что у вас там происходит? – спросил Ноэ.

– Да ничего особенного… Вот решила услышать твой голос, – Ребекка постаралась говорить спокойно и весело. – Вы прислали шикарную фотку, спасибо большое.

– Что происходит, Бек? – Ноэлла как никто умела распознавать фальшь.

Ребекка посмотрела в сторону общежития, где у двери мялся с ноги на ногу Джонни. Их взгляды встретились, и он только разочарованно развел руками.

– Не знаю, – выдохнула Ребекка, – у меня просто какое-то странное чувство…

– Чувство?

– Ну не знаю, предчувствие, что ли… Мне вдруг захотелось вам позвонить.

– Так, давай-ка прекращай трястись над детьми как клуша! – сказала Ноэлла приказным тоном. – У нас все в порядке. Правда, дорогая?

Возникла короткая пауза, и треск помех усилился.

– Мамуля! Это я!

Сердце Ребекки забилось.

– Кира, детка!

– Тетя Ноэ дала нам мороженое, мамуля!

Ребекка расхохоталась. «У них все отлично. Они в полном порядке, и в конце дня или в крайнем случае завтра утром мы снова будем дома», – подумала она.

– Я знаю про мороженое, детка, – ответила она Кире. – Наверняка оно очень вкусное.

На этот раз ответа не последовало, а послышалось только радостное причмокивание.

Ребекка улыбнулась:

– Веди себя хорошо и слушайся тетю Ноэ, моя малышка.

– Да, мамуля.

– Мы с тобой увидимся не сегодня так завтра.

– Ладно, мамуля.

– Я люблю тебя, детка. Поцелуй свою сестренку за меня.

Ноэлла взяла трубку:

– Расслабься, Бек. У меня все под контролем.

– Я знаю, извини, что побеспокоила.

Джонни возвращался к машине, поэтому Ребекка быстро попрощалась с Ноэллой и отключилась. Он распахнул дверцу, не сводя глаз с двери общежития.

– Никто на домофон не отвечает, – бросил он. – И телефон у Стелзика переключается на автоответчик.

Ребекка видела, что брат разозлен не на шутку.

Когда они были детьми, самая «горячая голова» была у Майка. «Майки-псих», как дразнила его Ребекка. Он был тем, кто всегда хочет большего и сердится, если что-то не по нему. Ему не хватало терпения, умения слушать, позволять другим совершать ошибки. Ему проще было сделать самому, чем объяснить, что требуется