на мобилизацию всех советских граждан мужского пола 1894–1926 гг. рождения, выявленных на освобожденной территории Польши (бывших военнопленных красноармейцев, людей, насильственно угнанных с территории Советского Союза, и т. д.). Такие лица передавались на ближайшие сборно-пересыльные пункты НКО[700]. Что касается польского военнообязанного населения, то его призыв с территории Польши в Красную армию представителем СНК СССР в Польше Н.А. Булганиным был категорически воспрещен: «Лица польской национальности, ныне проживающие в Польше, независимо от их прежнего подданства, подлежат призыву на военную службу только распоряжением польских органов местного военного управления и только в Польское войско»[701].

Сложнее обстоял вопрос с определением принадлежности военнообязанных украинской и белорусской, выявленных к западу от «линии Керзона», но не являвшихся советскими гражданами. В результате согласований с польскими властями и польским командованием за советской стороной осталось право «принимать в Красную армию» украинцев и белорусов 1921–1924 гг. рождения, то есть тех, кто подлежал бы призыву в Красную армию с территории Польши, присоединенной к СССР, начиная с осеннего призыва 1939 г. Однако оговаривалось, что лица украинской и белорусской национальности, выразившие желание служить в польской армии, призыву не подлежали. Украинцы и белорусы, рожденные ранее 1921 г., подлежали призыву в польскую армию, но могли добровольно поступать в Красную армию[702].

Между тем состояние военно-мобилизационного аппарата (военкоматов) польских вооруженных сил не соответствовало темпам организационного роста польской армии. Ее центральные и местные мобилизационные органы только формировались: Управление мобилизации и формирования Войска польского (начальник – советский генерал-майор Б.И. Полторжицкий) было создано в июле 1944 г.; военкоматы формировались сразу же после освобождения территории, но еще не имели опыта воинского учета и мобилизации военнообязанных. В связи с этим Военный совет 1-й польской армии предлагал советской стороне взять дело мобилизации польского населения на себя[703]. Однако эта просьба сразу была отклонена И.В. Сталиным. Советский лидер резонно полагал, что одна только весть о мобилизации поляков силами Красной армии будет истолкована «силами реакции» и частью населения как насильственная мобилизация в Красную армию. Поэтому Главному штабу польских формирований и Военному совету 1-й польской армии было предложено самим осуществить мобилизацию в польскую армию на всей освобожденной территории страны.

15 августа 1944 г. на освобожденной части Польши между Бугом и Вислой была объявлена частичная мобилизация граждан, которая проводилась одновременно с формированием самих мобилизационных органов польской армии. Советские военные власти демонстративно дистанцировались от этого мероприятия. В инструкции советским военным комендантам специально оговаривалось, что «правом мобилизации военнообязанных на освобожденной территории Польши пользуется только Польский комитет национального освобождения, как правительственный орган суверенного государства». Правда, допускалось, что «по поручению» комитета мобилизация «может проводиться также командованием Красной армии»[704]. 31 июля 1944 г. согласно специальной директиве Ставки Верховного главнокомандующего за подписью И.В. Сталина было издано обращение ко всем гражданам Польши о порядке мобилизации. Командующие войсками фронтов, действующих в Польше, а также командующий 1-й польской армии обязаны были всеми мерами обеспечить доведение информации до широких слоев населения[705]. Любые другие организации, прежде всего ассоциированные с эмигрантским правительством, проводить мобилизации среди польского населения не имели права под страхом «немедленного ареста как агенты немцев».

В то же время, оставаясь в тени, советская сторона подробно и всесторонне разработала порядок мероприятий и документацию по проведению мобилизации: проекты постановления Комитета национального освобождения и приказ о призыве, учетно-мобилизационные документы, инструкции органам власти и военно-мобилизационным органам. Все эти документы были согласованы с генералом М. Роля-Жимерским и утверждены им. Для обеспечения мобилизации 1-й Белорусский фронт выделил 150 тыс. комплектов обмундирования и 150 тыс. суточных пайков на 10 суток. Также было выделено 700 грузовиков[706]. Дополнительно была развернута сеть запасных частей[707].

Первоначально призыву подлежали военнообязанные 1921–1924 гг. рождения и весь наличный офицерский состав – всего 137 тыс. человек[708]. Кроме того, одновременно планировалась регистрация военнообязанных 1911–1920 гг. рождения (в возрасте от 24 до 33 лет). Генеральный штаб Красной армии, опираясь на свой опыт, оценивал возможности мобилизации более скромно – призыв четырех возрастов, по его оценке, мог дать 75–80 тыс. человек[709].

Реальные результаты оказались еще более скромными: к 15 сентября процедуру призыва прошли 68,3 тыс. человек, а было зачислено в войска только 45,9 тыс. человек[710]. Сказалась поспешность в организации мобилизации, проявившаяся в слабой изученности польским командованием мобилизуемого контингента, «надуманности расчетов», а также неподготовленности инфраструктуры для приема десятков тысяч новобранцев: большинство намеченных к формированию боевых и запасных частей только начинали развертываться; обмундирование и пайки не были заготовлены[711]. Списочная численность личного состава запасных частей была превышена вдвое по сравнению с их штатной емкостью (49 тыс. человек против 24,6 тыс.). Они не были готовы к приему больших масс военнообязанных[712]. «Чтобы не скомпрометировать правительственное мероприятие», по предложению советской стороны пришлось боTльшую часть мобилизованных временно распустить по домам и вторично призвать уже в сентябре 1944 г.[713] 30 октября того же года была объявлена вторая мобилизация старших возрастов рядового и сержантского состава. Общий результат двух мобилизаций в Восточной Польше составил 121 769 человек[714].

В конце концов, в ноябре 1944 г. едва начатое формирование 3-й польской армии и управления Польского фронта с фронтовыми частями усиления пришлось отменить – не хватало ни людей, ни снаряжения, ни вооружений, ни боеприпасов[715].

Ситуация кардинально изменилась лишь в январе 1945 г., когда после мощного наступления советские войска совместно с частями Войска польского вышли на рубеж р. Одер, в основном освободив территорию Польши. Немедленно развернувшаяся мобилизация на освобожденной территории страны, значительно более населенной и менее пострадавшей от войны, чем ее восточная часть, привела к быстрому переполнению запасных частей. К концу мая 1945 г. было мобилизовано 196,5 тыс. человек, взято на воинский учет – 1076,4 тыс. человек[716]. Это позволило 10 марта 1945 г. окончательно прекратить призыв поляков и отправку их в польские запасные части из военных округов на территории СССР[717].

Именно с освобождением территории Польши к западу от Вислы была связана последняя мощная волна организационного развития польской армии в период Второй мировой войны. Как уже говорилось выше, главнокомандующий Войском польским М. Роля-Жимерский предложил И.В. Сталину сформировать в течение 1945 г. без малого 17 новых пехотных дивизий, несколько корпусных управлений с комплектом частей усиления, обеспечения и снабжения. Здесь важно отметить, что в этот период польская сторона уже полностью рассчитывала на свои силы в части мобилизации военнообязанного населения и укомплектования формируемых частей, а также частично – и их материального оснащения. Характерно, что постановление ГКО № 7559сс от 21 февраля 1945 г., утвердившее план Роля-Жимерского, впервые за всю войну не содержало мер по изысканию людских ресурсов для новых польских формирований.