Теперь причина, по которой убили Илью. Тут еще сложнее. Убийство могло быть запланировано, а если нет? А если все случилось внезапно? К примеру, Илья заманил в свой номер какую-нибудь красотку и попытался сплестись с ней в экстазе, а она передумала и раскроила Шейнину череп.

– Много вы видели в отеле хрусталя? – спросила я.

– В его номере не было ничего подобного, я бы заметил. Вернете документ?

Я послушно протянула Зацепину бумагу. Он тут же спрятал ее в карман.

– Нужно узнать, во всех ли номерах в наличии хрустальные изделия, – решила я. – И речь не о бокалах.

– Да, тут нужно искать что-то потяжелее, – поддержал меня Зацепин.

– Вы хотите, чтобы я помогла осмотреть помещения в отеле? – спросила я.

– Работа кропотливая, а начальство требует немедленный результат.

Ох, нечасто полиция обращалась ко мне в процессе расследования. Подполковник Кирьянов мог себе это позволить, но в основном представители органов внутренних дел к моим услугам не прибегали. Это делали другие люди – те, которых не устраивал ход расследования или его результаты. Родные, близкие, коллеги жертв преступлений. Это они искали правду, пытались изменить вынесенные приговоры, хотели достучаться через меня до истины, которая, разумеется, далеко не всегда принимает по личным вопросам.

Зацепину я отказать не смогла. Да и не хотела, так как и в моих интересах было потолковать с народом.

Но почему Зацепин обращается ко мне? А где же его коллеги?

– А что же ваши помощники-опера́? – поинтересовалась я. – Спят?

– В полном составе группа немедленного реагирования выезжает только на вызов, – терпеливо объяснил следователь. – Дальше работаю я один. Банальная нехватка кадров. В нашем приморском захолустье редко случаются громкие преступления, поэтому численность сотрудников полиции невелика. Если не справляемся сами, то приезжает кто-нибудь из района, но к тому времени преступник, как правило, уже делает ноги.

– Они офигели там у вас, что ли?! – ахнула я. – Вас же попросту бросают на амбразуру, но требуют после, как с сотни человек? Я думала, что такое уже нигде не встретишь.

Зацепин сделал неопределенный жест рукой. Что-то между «Всякое случается» и «Не лезьте не в свое дело».

– Так что? – спросил он. – Могу я рассчитывать на вашу помощь? Я отблагодарю.

Он перегнулся через меня, откинул крышку бардачка и вынул оттуда черный кошелек. Это выглядело так… честно, что я почувствовала себя вымогательницей.

Я тут же остановила его руку и попыталась вынуть из нее кошелек, но Зацепин был сильнее. Пришлось сдаться.

– Дайте, – попросила я.

– Называйте цену, – только и произнес он.

– Не храните личные вещи в бардачке, – посоветовала я. – Уведут при первой возможности. Что касается вопроса финансирования, то позвольте мне решать самой.

– Почему это?

– Потому что мать Шейнина не верит в смерть сына от несчастного случая, – ответила я. – Она сразу догадалась, что его убили, и попросила меня заняться этим делом. Я работаю на нее. Так уж и быть, помогу и вам. В конце концов, это в наших общих интересах.

Зацепин вытаращил глаза.

– Мать убитого? Это та снежная королева в синем брючном костюме?

Попытка вспомнить, как выглядела на свадьбе Светлана Борисовна, ни к чему не привела. Но и без этих подробностей было понятно, о ком идет речь.

– Светлана Борисовна ее зовут, – напомнила я. – Она считает, что вдове убитого грозит опасность, поэтому позаботилась о том, чтобы Алла уехала из отеля.

Я передала следователю рассказ Светланы Борисовны о незваном госте.

– Я бы с ней побеседовал, – пробормотал он. – В неформальной обстановке. Где сейчас жена потерпевшего?

Я не стала скрывать местоположение Аллы. По долгу службы Зацепин имел право знать о перемещениях любого, кто был близок к жертве.

– Она вернулась сюда, где они с Ильей провели сутки накануне празднования, – сказала я. – Сейчас находится у себя. Очень подавлена.

– Надо думать, – хмыкнул следователь. – Значит, все деньги мужа теперь перейдут к ней. И насколько богат был Шейнин?

– Не могу сказать, поскольку не имею доступа к его банковскому счету, – ответила я. – Но, судя по всему, несметно богат.

– Выходит, что так.

– Здесь можно курить?

Вместо ответа следователь распахнул водительскую дверь. Я со своей стороны сделала то же самое. Протянула пачку сигарет. Зацепин покачал головой.

– Вам не кажется, что его убили не ради денег? – предположила я. – У Ильи есть наследники.

– Соглашусь, пожалуй, – ответил следователь. – А если дело не в деньгах?

– Тогда из-за чего его грохнули? Ну, если навскидку?

– Месть.

– Как вариант, – согласилась я.

Зацепин задумался.

– На самом деле вариантов масса. Либо он случайно подвернулся кому-то под руку, либо был замешан в том, о чем никто не знал, либо что-то еще, – принялся рассуждать Зацепин. – В принципе, представление о нем я уже составил. Этакий покровитель бедных и несчастных, бросающий в толпу горсти золотых монет исключительно из добрых побуждений. Некоторые даже отзываются о нем как о человеке, который в корне изменил их судьбы. Но есть и более спокойные кадры. Они с уважением отзывались об убитом, но не поклонялись ему. Есть несколько человек, алиби которых я хотел бы проверить.

– Вы сейчас в отель? Мне можно поехать с вами?

– Можете и со мной, но лучше чуть позже, чтобы нас не связали в единое целое. Правда, я не уверен, что все останутся в отеле. Сбегут. Я почти уверен, что завтра многие захотят свалить подальше от этого места. Стресс уступит место инстинкту самосохранения, понесутся подальше от места трагедии. Печально, что в числе отбывших может быть и убийца. Я же не могу выдать всем подписку о невыезде.

– Убийца может остаться в отеле, – возразила я. – Вы же не знаете, кто он.

– Не знаю, – согласился следователь. – Поэтому и обратился к вам. Вы лицо неофициальное, с вами и будут разговаривать.

– Тогда нам стоит поторопиться, пока народ не разъехался.

Зацепин пристегнул ремень безопасности.

– Я с таким никогда не сталкивался, – признался он.

– С чем именно?

– С проявлением такой невиданной щедрости. Вы, наверное, возразите, ведь принято, чтобы банкет оплачивали именно новобрачные. Но много ли