- Да они испугались нас - не меньше, чем мы их. - сказал Вольф - Вот увидишь всё образуется. Я уверен, сейчас они как раз советуются, что им делать.

- Да. - Михаэль энергично кивнул. - Повесить нас, четвертовать или просто уморить голодом.

По лицу Вольфа пробежала тень, но тут же исчезла.

- Ты очень пессимистичен для своего возраста. Они нам ничего не сделают, я уверен. Мы для них представляем слишком большую ценность.

- Ценность?

- Ценность! - подтвердил Вольф. - Подумай сам, кто мы для этих людей? То же самое, что для нас инопланетяне. Наверняка им захочется нас о многом расспросить.

- Почему вы думаете, что они ничего о нас не знают? - спокойно спросил Михаэль. - Только потому, что мы не знаем о них? А может, они хотят, чтобы их оставили в покое? Может, именно поэтому мы о них ничего до сих пор не слышали, что они никогда не выпускали очевидцев?

- Почти ничего не слышали, - поправил его Вольф. - Кто-то всё же здесь побывал и вернулся, иначе не было бы той книги, которую я читал.

Эта дискуссия вяло продолжалась до тех пор, пока оба не устали и не замолчали каждый в своём углу. Михаэль готов был признать свой отчаянный пессимизм, тогда как Вольф, напротив, рисовал ситуацию в избыточно, розовых тонах, Однако они сидели в тюремной камере, а не в уютной квартире у гостеприимных хозяев. И Михаэль ещё не забыл, как здешние воины и великаны гнались за теми двумя беглецами. Что-то подсказывало ему, что здешние жители совсем не так обрадованы их появлению, как пытается убедить себя Вольф. И ненависть в глазах людей на площади отнюдь - не примерещилась ему.

Но, несмотря на страх, усталость давала о себе знать, и вскоре сонливость разлилась по всем конечностям Михаэля, и он не стал противиться ей.

Проснулся он от скрипа дверей. Затылок его, спина и ноги разламывались от боли из-за сна на голом полу. Мысли двигались вяло, и в первый момент он ничего не соображал. Раскрытая дверь виделась размытым серым прямоугольником, в проёме возникла такая же размытая фигурка. Но то был не чёрный великан, пришедший за пленниками, и не воин в чёрной шкуре. Михаэль проморгался и увидел девочку лет двенадцати - тринадцати, со впалыми щеками, бледную, как большинство здешних жителей, но очень миловидную. Волосы её ниспадали на плечи, а простое платье из серого холста оставляло открытыми только её босые ступни. В руках она держала деревянный поднос с кувшином, двумя деревянными плошками и краюхой хлеба. Пока она ставила поднос на пол между Михаэлем и Вольфом, окидывая их робким, но любопытным взглядом, Михаэль покосился в сторону открытой двери, прикидывая, не использовать ли эту возможность для побега, но потом одумался, вспомнив, что придётся ещё как-то преодолевать не только железные ворота крепости, но и тяжёлые городские ворота, охраняемые множеством стражников.

Девочка выпрямилась и повернулась, чтобы уйти, но замешкалась, и Михаэль успел улыбнуться ей со всем возможным дружелюбием.

- Привет, - сказал он.

Девочка ответила быстрой улыбкой, но в глазах тут же появился испуг. Секунду они смотрели друг на друга, потом она направилась к двери, но Михаэль окликнул её:

- Постой, я хочу с тобой поговорить.

Девочка остановилась и повернула только голову:

- Это запрещено. Нельзя говорить с арестантами.

- А мы арестанты? - спросил Михаэль.

Девочка кивнула.

- Но почему? Ведь мы ничего не сделали.

- Этого я не знаю, - ответила она, беспокойно взглянула на дверь, потом на Михаэля и пошла прочь.

- Скажи хоть, как тебя зовут.

Девочка растерянно повела рукой:

- Лиза. Я дочь железной женщины. Мне нельзя с вами разговаривать.

И она выскользнула из камеры. Дверь с глухим стуком закрылась.

- Железной женщины? - растерянно повторил Михаэль и услышал тихий смех Вольфа. Писатель уже подполз к подносу и налил в плошки воды.

- Это подтверждает мою теорию, - сказал Вольф. - Железными женщинами в средние века называл жён тюремщиков. В их задачу входило кормить заключённых.

Михаэль тоже подобрался к подносу. И хотя хлеб был такой чёрствый, что не разломить, оба с аппетитом принялись за еду. Михаэлю не хотелось продолжать спор, но Вольфа было уже не удержать.

- Я тут думал, пока ты спал, - почти радостно говорил он, жуя. - Кажется, я знаю, кто такие эти люди.

- Да? - удивился Михаэль, поневоле заинтересовавшись.

- Помнишь, я тебе рассказывал про чумную могилу, и что в неё сбрасывали не только мёртвых, но и больных, а ещё бунтовщиков. Есть, по крайней мере одно достоверное свидетельство, по которому во время осады города, когда с едой было очень туго, сюда сбросили целый табор цыган.

- И вы думаете, это их потомки? - с содроганием спросил Михаэль.

- Вполне возможно. Кто-то сумел выжить, кто-то вообще не был инфицирован. Если мы нашли сюда дорогу, почему бы им было не найти? И если уже тогда здесь был этот город или, по крайней мере, эта пещера… - Он опять пожал плечами. - Были времена, когда это местечко могло показаться раем по сравнению с другими. Но это, конечно; только гипотеза.

«К тому же грозная, - подумал Михаэль. - Если все эти люди - потомки тех, кого сбросили сюда насильственно, то у них должна быть не особенно добрая память по тем, кто остался наверху. Правда, с тех пор минуло восемьсот лет. И даже если о тех временах сохранились упоминания, то разве что в виде легенд и сказок».

- А остальные существа? - спросил Михаэль! - Эти великаны и блуждающие огоньки?

Вольф беспомощно пожал плечами:

- Не знаю. Может быть, когда-то и они были людьми. Тысяча лет - срок большой, и кто знает, как на человека повлияли эти пещеры. А может, они от века жили здесь, а люди только присоединились к ним.

Они покончили со своим обедом, и Михаэль как раз запивал водой последний кусок хлеба, когда дверь снова открылась. Но это была не Лиза, вернувшаяся за подносом, а черноволосый человек, который взял их в плен. Двое стражников остановились за ним в дверях, но посматривали на арестантов с опаской, демонстративно взявшись за рукояти своих мечей. «Ещё бы, - насмешливо подумал Михаэль, - старый человек с вывихнутой ногой и полудохлый от голода мальчишка как