Робин и епископ согласно закивали, и вся компания вереницей просочилась в калитку. Самуил засеменил впереди, путано бормоча себе под нос извинения вперемешку с жалобами на судьбу-злодейку. Поднявшись по скрипучей лестнице, друзья вошли в покои Исаака - просторную светлицу с низким потолком, уставленную резной дубовой мебелью и уютно освещенную множеством масляных ламп.

Несколько слуг, сгрудившись в углу, испуганно таращились на нежданных визитеров, не смея вымолвить и слова. Робин, на правах старого знакомого, принялся вполголоса втолковывать им суть дела, умоляя помочь с розысками пропавшей рукописи. Перепуганные евреи закивали и бросились обшаривать бесчисленные шкафы, комоды и сундуки.

Уилфред и Седрик подключились к поискам, на ходу перебрасываясь отрывистыми репликами с Хьюбертом. Епископ хранил мрачное молчание, изредка роняя отдельные фразы вроде: «Живее ищите, ребятки!» или «Ну, попадись мне этот пес Буагильбер!».

Увы, вскоре стало ясно, что все усилия тщетны. Ни в многочисленных тайниках, ни в потайных нишах, ни даже в подвале не нашлось и намека на загадочный манускрипт. Измотанные бесплодными поисками, растерянные друзья собрались вновь в гостиной, не зная, что предпринять дальше.

В этот миг двери с шумом распахнулись, и на пороге показался... Исаак собственной персоной! Бледный, осунувшийся, он едва держался на ногах, цепляясь за косяк. Изодранная, испачканная одежда и кровоподтеки на лице красноречиво свидетельствовали - старик пережил страшное потрясение.

- Исаак! Дядя! - закричал Робин, кидаясь навстречу. Подхватив пошатнувшегося еврея, он бережно усадил его в кресло и плеснул в кубок вина. - Живой, хвала Всевышнему! Да что с тобой стряслось, на тебе лица нет? Где Ревекка?

Исаак, стуча зубами о край кубка, залпом осушил вино. Обведя собравшихся мутным взором, он разразился судорожными рыданиями.

- Ох, горе мне! Такая беда приключилась, такая беда... Ревекку, доченьку мою единственную, злодей Буагильбер умыкнул! В полон увез, в застенки свои проклятые, и меня вослед поволок, ирод! Пытал, грозил страшным - мол, не расскажешь, где манускрипт тот спрятан - на куски дочку изрежу, псам скормлю...

Тут старик сорвался в отчаянный плач, раскачиваясь взад-вперед. Робин принялся утешать его, гладя по спине, а Хьюберт с Уилфредом и Седриком сгрудились подле, сочувственно охая и вполголоса шепча ругательства в адрес подлого тамплиера. Несчастный старик разрыдался, припадая к груди племянника. Утешая его, Робин бросил быстрый вопросительный взгляд на Хьюберта. Епископ, нахмурившись, поскреб подбородок и решительно шагнул вперед.

- Исаак, послушай меня внимательно! - произнес он, наклоняясь к самому уху еврея. - Знаю, тяжко тебе сейчас рассуждать здраво. Но пойми - ни в коем случае нельзя отдавать манускрипт Буагильберу! Слишком многое поставлено на карту. Речь идет не только о судьбе твоей дочери, но и о будущем всего христианского мира! Это писание несет в себе страшную угрозу, его обнародование погрузит страну в пучину раздора и братоубийства. Сам Папа Римский велел мне вернуть манускрипт и предать его огню. Поверь, я скорблю всем сердцем о Ревекке. Но жертва неизбежна, если мы хотим уберечь Англию и престол. Ты должен довериться мне!

Услышав эти слова, Исаак испустил страдальческий стон и рухнул на колени, раздирая на себе волосы.

- Что вы такое говорите, владыка?! Да как смеете рассуждать, чья жизнь важнее - моей кровиночки или ваших пергаментов поганых?! Плевать мне на Англию, на Папу, на весь ваш гнилой мир! Без Ревекки я и сам не жилец. Все, слышать ничего не желаю! Манускрипт ваш будь проклят, камнем ляжет он на вашу совесть!

- Тише, тише, Исаак! - вмешался Седрик, удерживая старика. - Не кричи. Владыка Хьюберт дело говорит. Да и не собираемся мы бросать Ревекку на произвол судьбы! Наоборот - как раз спасти хотим, и тебя в придачу.

- Истинно так! - подхватил Уилфред, опускаясь на одно колено и кладя руку на эфес меча. - Клянусь честью рода.

Робин присоединился к клятве Уилфреда, торжественно воздев руку:

- И я клянусь, дядюшка! Всеми силами буду биться за Ревекку, хоть самому Дьяволу в пекло сигану! Не будь я Робин Худ, коли не освобожу кузину из лап этого изверга. Но пойми, манускрипт ему отдавать никак нельзя! Затаился он у тебя в тайнике? Отдай его нам, епископу. А мы уж враз смекнем, как твою дочурку выручить.

Исаак, колеблясь, переводил взгляд с одного честного лица на другое. В глазах его все еще стояли слезы, но проблеск надежды уже зажегся в измученной душе. Наконец, тяжко вздохнув, он с трудом поднялся на ноги и, шатаясь, побрел к дальней стене. Отодвинув в сторону массивный резной комод, старик присел на корточки и начал что-то сосредоточенно ковырять шпилькой в едва заметной щели меж досок паркета.

Спустя минуту в его трясущихся руках уже был потертый кожаный футляр. Всхлипнув, Исаак откинул крышку и извлек небольшой сверток, завернутый в промасленную тряпицу. Не говоря ни слова, он протянул находку Уолтеру. Тот бережно принял подношение, быстро заглянул внутрь и удовлетворенно кивнул, убирая сверток за пазуху.

- Вот и славно. Поверь, Исаак, так будет лучше для всех. Даю слово - завтра же отправляемся в Темплстоу, в прецепторию тамплиеров. К вечеру будем на месте - и тогда берегись, подлый Буагильбер! Я лично поведу приступ и не успокоюсь, пока не верну Ревекку в родные стены. Ты только держись, старина. Все будет хорошо!

Исаак поник головой, не в силах вымолвить ни слова. Только всхлипывал беззвучно, кусая бороду. Робин приобнял его за плечи, бормоча слова утешения. Седрик с Уилфредом сочувственно охали. Хьюберт, бросив последний ободряющий взгляд, решительно направился к дверям:

- Что ж, друзья, нечего медлить! Стрелки твои, Робин, небось заждались в лесу. Уилфред, Седрик - по коням! Нам еще отряд госпитальеров встречать, подмогу от архиепископа Джеффри. Ждут они нас неподалеку, дальше вместе двинемся. Помощь лишней не будет - крепкие ребята, в доспехах, при оружии. С полсотни закаленных бойцов, не меньше! Авось, сладим с этими псами-тамплиерами... Ну, с Богом!

И епископ решительно вышел вон, бряцая шпорами. Уилфред с Седриком, коротко откланявшись, поспешили следом, на ходу проверяя подпруги и седельные сумки. Робин в последний раз хлопнул Исаака по спине и, подмигнув, выскользнул за порог.

Спустя четверть часа небольшой отряд уже покидал Йорк через западные ворота, поднимая копытами густую пыль. Впереди на сером в яблоках жеребце гарцевал Хьюберт Уолтер, за ним