Шрифт:
Закладка:
- Ну вот мы и на месте, сброд, - процедил он сквозь зубы, сдергивая капюшоны со своих спутников. - Добро пожаловать в скромную обитель бедных слуг Господних. Советую вести себя тихо и не высовываться - здесь вам не придорожный кабак.
Исаак из Йорка, ибо это был он, испуганно сжался и обнял дочь за плечи. Юная Ревекка, бледная, но решительная, смело встретила взгляд своего похитителя:
- Куда ты привез нас, нечестивец? Что еще задумало твое черное сердце? Отпусти нас немедля, не то кара Господня падет на твою голову!
Буагильбер расхохотался, и смех его эхом прокатился меж стен прецептории:
- Ох, красавица, не тебе мне указывать! Скоро ты сама будешь молить меня о пощаде. Но довольно болтовни - за мной, живо!
С этими словами тамплиер схватил Исаака за шиворот и, волоча за собой, потащил в обход стены к едва заметной потайной калитке в дальнем углу. Ревекке ничего не оставалось, как последовать за ними, гордо расправив плечи.
Миновав калитку, они по узкому темному коридору выбрались во внутренний двор прецептории. После скудного освещения снаружи, буйство красок и звуков во дворе на миг ошеломило пленников. Повсюду сновали облаченные в черно-белые мантии монахи-тамплиеры и их оруженосцы, звенело оружие, ржали кони, дымились походные кухни. В центре двора возвышалось приземистое каменное здание - по всей видимости, трапезная или зал собраний.
Бриан, не мешкая, провел Исаака и Ревекку боковой лестницей на второй этаж и втолкнул в небольшую комнатушку, скудно освещенную узким окном-бойницей. Из обстановки - лишь колченогий стол да пара грубых табуретов.
- Вот здесь вы и побудете пока, - ухмыльнулся храмовник, скрещивая на груди руки. - Можете считать себя моими почетными гостями. Или узниками - это уж как вам угодно.
Исаак в отчаянии заломил руки:
- Смилуйся, сэр рыцарь! За что ты держишь нас здесь? Я ничего не сделал тебе, клянусь Богом Авраама! Отпусти нас, не губи!
Бриан грубо оборвал его:
- Заткнись, старик! Ты еще скажи спасибо, что я вообще притащил тебя сюда, а не бросил подыхать в какой-нибудь канаве. А все почему? А потому что ты, старый плут, заграбастал одну очень ценную для меня вещицу. Манускрипт, который передал тебе этот молокосос Айвенго. Колись, куда ты его дел?
При упоминании манускрипта Исаак затрясся всем телом и, пав на колени, жалобно запричитал:
- Господин, нет у меня никакого манускрипта! Клянусь - не видел я в глаза никакого Айвенго и писулек его не брал!
Буагильбер раздраженно пнул еврея под ребра:
- Врешь, собака! Не зли меня - у меня свои методы развязывать языки строптивцам. Цепи там всякие, клещи, дыбы опять же... Будешь вопить, как свинья недорезанная, покуда не расколешься. Оно тебе надо?
- Отец, не лги ему! - с жаром воскликнула Ревекка, кидаясь на защиту Исаака. – Мне пришлось сказать храмовнику правду, иначе он убил бы раненого Айвенго!
Исаак, кряхтя, поднялся с колен и затравленно уставился на храмовника. Тот, сузив глаза, процедил:
- Так и быть, отпущу я тебя подобру-поздорову. Более того - верну тебе твою красотку-дочурку целой и невредимой. Но при одном условии. Ты сейчас пойдешь в свой Йорк, заберешь из заначки этот проклятый манускрипт, что оставил тебе Уилфред. И принесешь его мне. Идет?
У Исаака отвисла челюсть. Он ошарашенно переводил взгляд с Буагильбера на Ревекку и обратно, не в силах вымолвить ни слова.
- Ну? - нетерпеливо рявкнул Бриан. - Чего молчишь, старый хрен? Мозгами раскинь - такой шанс выпадает. Я ж не прошу продать душу дьяволу - всего лишь какую-то писульку украденную отдать. А в награду - жизнь и свободу вам обоим дарую. По рукам?
Исаак заколебался. Страшно было подумать, что сотворят с ним тамплиеры, если он не подчинится. А с другой стороны - как можно предать доверие Уилфреда и короля? Этот манускрипт - не просто клочок пергамента, это ключ к чему-то очень важному, возможно, судьбоносному для всей Англии! Нет, ни за что на свете нельзя отдавать его в руки нечестивцев! Но Ревекка... дочь, радость, единственное дитя... как допустить, чтобы она пострадала, подверглась насилию и пыткам ради какой-то тайны?
Пока Исаак разрывался меж двух огней, Буагильбер начинал закипать. Его и без того скудное терпение стремительно улетучивалось.
- Ты что, оглох, что ли, песий выкормыш?! - прорычал он, хватая еврея за грудки. - Я тебе по-человечески предлагаю - верни манускрипт, и разойдемся полюбовно. Нет - я за себя не отвечаю! Мои парни с твоей девкой живо позабавятся - только юбки задерут. Тебе оно надо?!
- Отец, соглашайся! - вдруг закричала насмерть перепуганная Ревекка, повисая у того на локте. - Прошу тебя, не упрямься!
Услышав эту пламенную речь, Исаак разрыдался. Он заключил дочь в объятия и, покачиваясь взад-вперед.
- Хватит! - оборвал его Буагильбер, топнув ногой. - Либо по рукам, либо по головам - решайте сами. Десять минут вам на размышление - а после не обессудьте. Эй, стража!
На зов в каморку ввалились двое дюжих тамплиеров с копьями наизготовку. Буагильбер отдал им несколько коротких приказов и, напоследок смерив пленников угрожающим взором, вышел вон. В комнате воцарилась гнетущая тишина, лишь прерываемая всхлипами Исаака.
Наконец старый еврей совладал с собой и, глубоко вздохнув, повернулся к Ревекке:
- Хорошо, дочь моя. Пусть будет по-твоему. Я отдам этому нехристю манускрипт - но только ради того, чтобы спасти тебя. Хотя Бог весть, сдержит ли он потом слово... Но лучше уж так, чем лишиться тебя навеки и продать душу дьяволу. А там - как кривая вывезет. Может, Господь еще смилостивится над нами, грешными.
- Отец, я знала, что ты примешь верное решение, - прошептала сквозь слезы Ревекка, целуя Исааку руку. - Я буду молиться денно и нощно, чтобы Господь уберег тебя в пути и даровал тебе силы пройти через это испытание. А я... я как-нибудь продержусь тут, не впервой. Ступай же с миром - и да хранит тебя Бог!
С этими словами девушка в последний раз обняла отца и отступила назад, вытирая слезы. Исаак, шатаясь, побрел к двери, провожаемый стражей. Сердце его разрывалось от горя и бессилия - но выхода не было. Приходилось плясать под дудку этих мерзавцев, иначе
