в воздух и с грохотом сшиб с ног ближайшего военстала. Удар был такой силы, что одна из разбитых досок осталась торчать в шее бойца. Тут же пришли в движение ржавые бочки из-под горючего. С громким стуком одна из них врезалась в стенку вагончика, промазав по рядовому, который с трудом увернулся от чудовищного снаряда.

Где-то за пределами видимости раздался новый стук, застонал раненый человек. На ветерана наткнулся пятящийся военстал. Он целился во что-то, держа автомат у плеча.

Тол обернулся в поисках новой опасности, глаза быстро уловили блеклые отблески, исходящие из темноты штольни. Свечение становилось ярче, будто неведомый источник набирал мощь. На предплечьях под рукавами «Лесника» зашевелились волосы.

– Морок! Стреляйте в штольню! Не дайте ему вылезти! – заорал ветеран и первым открыл огонь по ветвящимся голубым молниям.

Сверкающий шар отпрянул вглубь шахты, но тут же вновь поплыл к выходу. Мятые бочки снова оказались в воздухе, чтобы в следующий миг ринуться на людей. Кого-то размазало по двери вагончика, кровь брызнула во все стороны. Покрытая алыми пятнами бочка снова зашевелилась, но какой-то ловкач с натужным рыком запихал ее между спущенных вагонных колес, заклинивая намертво.

Теперь мутант лишился большинства самых убойных боеприпасов: еще одна ржавая емкость залетела под лесенку и застряла. В строю осталась последняя тара вместе с множеством мелких предметов: разнокалиберных камней и ручных инструментов из полуразвалившейся мастерской.

Люди из автоматов поливали мутанта плотным огнем. Проблема была в том, что многочисленные попадания не наносили никакого урона светящемуся чудовищу, зато военсталы получали серьезные повреждения, не успевая уворачиваться от метких бросков.

– Как эту тварь убить? – проорал добравшийся до ветерана Колючий.

– Стреляй! Еще! – Тол сам был не уверен в эффективности оружия, но больше ничего не оставалось. – Только не останавливайтесь!

Граната из подствольника навесом прилетела прямо к разбушевавшемуся мороку и разорвалась под мерцающим шаром. Почти выплывший из штольни мутант поджал свои молнии и метнулся обратно, в непроглядную тьму.

С торжествующим криком за ним ринулись сразу трое бойцов. Напрасно майор надсаживал горло, приказывая остановиться: обезумевшая от радости троица вбежала в укрепленный потемневшим брусом проход. Тол не понял, откуда прилетели здоровенные каменные глыбы, лишь успел заметить, как бойцы падают с размозженными головами.

Окровавленные камни с шумом вырвались из штольни и исчезли в разбитых окнах бытовок. Темноту норы снова озарил голубой свет.

– Ну, гнида! – прохрипел Фома и швырнул в морока сразу две гранаты. Не дожидаясь взрывов, он тут же открыл стрельбу по живучему мутанту.

Все, кто остался на ногах, теперь палили по светящемуся шару. Пули выбивали щепки из бруса, исчезали во тьме и в голубом сиянии. Рядом ругался Колючий, с трудом избежавший попадания молотком прямо в голову.

Из-за пострадавших вагонов выплыла последняя бочка, в обрамлении больших камней она взмыла высоко в воздух. В этот момент чья-то граната упала на самом краю прохода, взрыв посек остатки бруса. Старое дерево не выдержало, и на землю с диким грохотом посыпалась освобожденная порода. Люди только успели заметить полыхнувшего желтым светом морока, как штольню завалило. Стук камешков длился еще какое-то время, затем все стихло. Будто ставя точку, на землю рухнули оставшиеся «снаряды». Бочка покачнулась и замерла, глядя в небо рваной дырой в измятом, изъеденном ржавчиной боку.

– Мы его убили? – неуверенно поинтересовался Колючий.

– Не знаю. Даже если нет, из такой западни он не скоро выберется, – ответил Фома.

Лейтенант подошел к заваленному входу, чтобы ногой как следует толкнуть основание забаррикадировавшей штольню массы песка, земли и камней. Гора даже не шевельнулась.

– А что за вспышка была перед тем, как проход завалило? Или показалось? – Овод по привычке чесал затылок, но поймал взгляд майора и опустил руку.

– Я тоже видел вспышку, желтую, – устало подтвердил Колючий. – Значит, не показалось. Да?

– Что вспышка была, никто не спорит. Но я бы тут не задерживался, вдруг из шахты другой выход есть. Нас эта погань здорово потрепала, так что фиксируйте факт смерти вашей «Тройки», хороним павших и пошли отсюда, – посоветовал ветеран. Ему было не по себе, спина, казалось, все еще ощущала чужое присутствие.

– Верно говоришь, потеряли мы людей. Я потерял. Никогда такого бессилия не ощущал, за всю мою никчемную жизнь и службу. – На лице майора гуляли желваки, голос надсадно выплевывал слова в попытке скрыть горечь.

Бойцы загудели, поддерживая командира, но тот оборвал их взмахом руки. Колючий обвел взглядом поле битвы, где лежали тела его бойцов вперемешку с трупами мутантов.

– Половину состава в оцепление, следить за окрестностями! Мало ли кого принесет на устроенный бардак. Остальные копают могилы. Кто пришел с нами, тех сразу хороним. Бойцов «Тройки» не трогайте до окончания следственных действий. Выполняйте.

Пока длился осмотр тел, в перелеске росли свежие холмы, увенчанные крестами с надетыми на верхние концы шлемами погибших. Ветеран присел отдохнуть и теперь задумчиво гладил бороду. Подошедший майор отвлек его от мыслей.

– «Тройку» убили не собаки, – произнес Колючий.

– Неужто морок? А стая пришла на запах крови?

– Все гораздо сложнее. Моих ребят застрелили из натовского оружия.

– Чего? – вскинулся Тол. – Из натовского?! Ты уверен? Да, о чем это я. Есть догадки? Сектанты?

– Или их убийцы. – Майор тяжело опустился рядом со сталкером. – Эй, Фомин! Лейтенант! Все, похороните их! Столько хороших ребят полегло. Зона знает.

– Зона знает, – эхом повторил слова поминовения Тол.

Какое-то время оба сидели в полном молчании, наблюдая за тем, как военные сталкеры переносят тела, чтобы похоронить их рядом с уже готовыми могилами. Ветеран не торопился заводить разговор.

– Вот так. Что-то происходит в Зоне, а что именно – понять не могу, – наконец заговорил Колючий. – В башке пусто.

– В таких обстоятельствах это нормально. Нужно отдохнуть, на свежую голову разберемся.

– Да какой сейчас отдых. Издеваешься?

– Не-а, забочусь. Так что прекращай себя жалеть, успокаивайся и командуй отход. А завтра с новыми силами да с перезагруженными мозгами начнешь думать.

Майор открыл рот, чтобы высказаться, но глянул на друга и смолчал. Растрепанные нервы вопили, напряжение требовало выхода, но Колючий свою репутацию заслужил честно.

Он понимал, что бойцов не вернуть стенаниями и жалобами. Поэтому ради того, чтобы смерть этих людей не была напрасной, следовало взять себя в руки, собраться, чтобы найти виновных. А дело, похоже, не только в отмщении, тут ситуация гораздо серьезнее вырисовывалась.

Вновь возникло то неприятное чувство, вернее, предчувствие чего-то масштабного, ожидание значительных перемен. И смотреть на это стоило под нужным углом.

– Ты прав, отдохнуть не помешает. Но прежде посоветоваться бы, есть кое-какие догадки.

– Я всегда готов кумекать. Что за догадки, делись. Военная голова – хорошо, а военная и сталкерская – тем более.

– Предположим, что группу убили не сектанты. Значит, какие-то люди с оружием западного образца шастают по Зоне. Но откуда они взялись?

– Оттуда, откуда и все: через точку входа.

– Вот именно. Но таких