пустоту. — Блин! Ничего не понимаю».

Тишина.

«Ладно, буду следить за развитием событий», — обиженно насупился я.

Раздался грохот и по лестнице скатилось тело, все разговоры в таверне поутихли, головы с интересом повернулись в ту сторону, Эммилия даже слегка привстала, чтобы лучше всё разглядеть.

— О… брат, да ты уже перебрал, — засмеялся ближайший пьянчуга и помог упавшему подняться на ноги.

Твою ж мать! Да это же я, опять надрался, ну вообще ничего удивительного. Хм… Или не я? Похож, но не совсем, у меня волосы длиннее и нет такой крутой бородки. Тем более что псевдо я выглядел лет так на пять, а то и на десять старше меня, да и массой он был покрепче и повнушительнее. Эх, а я чёт задохлик какой-то.

Хм, а может я в Нострадамусы подался и вижу будущее? Было бы неплохо.

— Благодарю, — упавший ухмыльнулся пьянчуге и щелчком послал к нему серебряную монетку.

Маневрируя меж столов, он проигнорировал призыв пары стражников остановиться и выбежал из таверны.

Только все уже хотели забыть об этом инциденте и вернуться к своим кружкам и мискам, как раздался крик.

— Держи вора!!! — истошно визжал толстяк, спускаясь по лестнице и держась за окровавленную голову. — Две сотни золотых тому, кто принесёт его голову!

Все сидящие мгновенно повскакивали с мест и пустились в погоню: кто-то за деньгами, а кто-то, видимо, просто решил слинять не заплатив, судя по ругательствам трактирщика. Только Эммилия не сдвинулась с места, её взгляд был прикован к жирдяю, который не собирался никуда бежать, а подошёл к трактирщику, вытирая платком кровь с лысеющей макушки. Я просто чувствовал, как на её лице появляется улыбка, переходящая в оскал.

— Вина мне налей. Лучшего, — с такой противной надменностью сказал толстый трактирщику, что чуть не стошнило.

Наверняка какая-нибудь шишка голубых кровей, и простой люд для него и яйца выеденного не стоит.

— Советник, — окликнула его Эммилия, вставая с места.

— Да? — обернулся тот и стал изучать её похотливым взглядом.

— Две сотни золотых слишком уж много для простого смертного.

— Ничего, это капля в море, — хохотнул он. — Воров надо наказывать.

— Ты так и не понял, — улыбнулась ему вампирша и достала нож.

— Охрана… — хотел закричать вельможа, но не успел. Эммилия уже вонзила острый кинжал в мягкую и жирную шею советника.

Охнув, толстяк закатил глаза и, булькая, свалился на пол, мгновенно испустив дух.

— Ах, ты… — в сердцах выкрикнул трактирщик и достал из-под стойки арбалет.

Молниеносно, даже для вампира, Эммилия преодолела те метры, что их разделяли, и врезала трактирщику по лицу, отняв арбалет. Трактирщик рухнул и, зажимая нос, попятился от вампирши как от огня.

— Что, удивлён, — сказала она, оскалившись, чтобы тот лучше разглядел её клыки. — Даже здесь, под стенами столицы своего человеческого Доминиона, вы беззащитны пред нами.

Эммилия переломила арбалет об ногу и наклонилась, чтобы поднять жирную тушу регента на стойку. Она выдернула у него нож из горла и воткнула в район сердца, сделав там внушительный разрез. После чего запустила руку в грудину и выломала несколько рёбер, чтобы добраться до ещё теплого сердца советника. С ужасом в глазах за всем этим наблюдал владелец трактира, а когда увидел вырванное сердце, его стошнило.

— Дай мне спирту, самого крепкого, — приказала бедняге вампирша.

Тот был в сильном шоке и не мог пошевелиться от страха.

— Живо, я сказала! — рявкнула на трактирщика вампирша и столкнула труп со стойки прямо ему под ноги.

Тот вскрикнул, сбросив оцепенение, покопался за стойкой и дрожащими руками протянул ей бутыль. Потом сразу же забился в угол. Эммилия перелила спирт в банку, что была у неё в сумке, и поместила туда сердце.

— Ну вот, так оно лучше сохранится, — мило улыбнулась она, любуясь экспонатом в спирту. — Ах да, чуть не забыла.

Прыжком она перемахнула через стойку и быстрым движением коснулась лба трактирщика, оставив кровавый отпечаток пальцев. Это был лишь слабый толчок пальцем, но хозяина трактира дёрнуло так, словно ему в голову прилетело бревно. Трактирщик заскулил от боли и, обливаясь слезами, жалобно молился, держась за сердце. Улыбка Эммилии померкла, увидев столь жалкое зрелище вампирша потеряла весь свой азарт, и волна кровожадности отхлынула. Я поначалу думал, что она просто уйдёт, оставив хнычущего трактирщика, но Эм, видимо, не хотела оставлять свидетелей и резким движением свернула бедолаге шею.

Она направилась к выходу из трактира и, проходя через распахнутые двери, подумала, что если бы мимо кто-то проходил и увидел, происходящее внутри, ей бы пришлось не сладко. Но сегодня ей несказанно везло. Девушка вышла на улицу, вдохнув прохладный и влажный воздух. Дождь размеренно барабанил по черепичным крышам и листьям деревьев, омывая спящий город.

— Пришла пора поохотиться на гиен, — произнесла Эммилия, накинув на голову капюшон.

Вампирша потянула воздух носом, на манер собаки, и почувствовала запах крови, адреналина и страха. Без того унылый и мрачный мир посерел, потерял все свои краски, на улице появилось множество дымчатых линий крови. Я тоже всё это видел и чувствовал. Её мысли, порой, звучали так чётко в моём сознании, словно она ментально общалась со мной. А ещё я точно знал, что слышал лишь некоторые её мысли, что-то оставалось для меня сокрытым…

Эммилия пустилась вдогонку по кровавым следам, видимым только ей. Охотница следовала за группой из алых линий, которые вели в одном направлении, игнорируя другие, уходящие в стороны (это были либо прохожие, либо те, кто просто слинял, чтобы не платить). Через несколько минут вампирша преодолела полгорода и выбежала в лес.

Её скорости и ловкости мог бы позавидовать любой гепард, меня же просто поражало, как такое возможно. Эммилия стремительно продвигалась по ночному дождливому лесу, ловко и бесшумно огибая деревья и кусты, а, догнав свою первую жертву, жестко и быстро расправилась с ней. Остальные наёмники ничего не заметили, увлечённые погоней. Всего за