экране застыло лицо Александры, и меня передёрнуло. Моя первая настоящая любовь, моя радость и счастье. Я протянул дрожащую руку вперёд, чувствуя, что глаза уже слезятся.

— Александра, — только и вырвалось у меня, и грусть на дне старинной раны зашевелилась словно змей. — Прости, я пытался!.. — закричал я удаляющемуся экрану, падая во тьму.

Пол резко встретил меня и четыре стены с потолком заковали меня в тёмный и душный лифт. Окружение принялось сочиться кровью, которая спустя считанные секунды уже достигла моих колен. Затем стены начали медленно сдвигаться, давить на меня, топить в крови. Воздух… воздуха, задыхаюсь!.. Мелькание её лица перед глазами… Громом прогремел злобный смех старика, он был где-то рядом, но где? Его смех звучал всё сильнее, отражаясь от стен, он был рядом, повсюду, в моей голове. Я уже готов был поддаться панике, но тут двери лифта издали душераздирающий скрип и открылись. Потоки крови хлынули вперёд, омывая пространство за ними, старик шёл ко мне и смеялся. Он зачерпнул крови в хрустальный бокал и протянул его мне.

— Так значит ты Алказар, сын своего отца, кровь от крови, плоть от плоти. Занятно, — тихо произнёс он.

За стариком переливалась и шевелилась тьма, больше походившая на змеиные кольца.

— Присоединяйся ко мне, будь моим слугой! — вещал он. — Ты будешь весьма полезным и ценным.

Не знаю, что за бред он нёс, но соглашаться я не собирался. Это, между прочим, одно из первых правил ЗОТС (ЗОТС — защита от тёмных сил. Эх, Хогвартские сезоны, ностальгия. Хаффлпафф forever!).

— Не, дружище, к таким тесным отношениям я не готов, — отшутился я в ответ, но ответ дался мне не легко.

Я крутил головой в поисках давно забытого счастья и неизменно сопровождающей его порции боли. Я хотел вновь увидеть её, даже если это меня уничтожит. Заметил её тело недалеко от себя и пополз к ней. Моя Александра, моя любимая, моя…

— Глупец! — начал злиться Беливер. — Ты только представь, какие перспективы тебя ждут! Поболее, чем на побегушках у выкормыша императрицы. Пей и присоединяйся ко мне!

Он взял мою руку и зажал в ней бокал.

Ага, сейчас он ещё предложит вместе свергнуть императрицу и править галактикой. Так, где моё пафосное: Не-э-э-эт!

— ПЕЙ! — уже с пеной у рта орал он.

«Блин, если он меня сейчас покусает, придётся сорок уколов от бешенства делать», — я съёжился от этой мысли.

— Низафто!!! — сопротивлялся я до последнего.

— Ты не так прост, как кажешься, — прошипел Ксифакс. — Но у тебя есть свои скелеты в шкафу. То, что ты забыл, и забыл не по своей воле.

Александра положила мне руку на щёку, оставляя кровавый след, и улыбнулась. Но потом её лицо дрогнуло, словно я смотрел на экран старого телевизора с плохой антенной, и превратилось в ту самую эмогёрл с пустым взглядом.

— Зачем ты убил меня? — спросила она.

— Алиса! Я не… — внезапно я вспомнил её имя, но всё ещё не понимал, о чём она.

Неужели она вскрылась после того, как я с ней порвал? Нет, не может быть. Тело Алисы дрогнуло и стало внучкой фермера.

— Зачем? Чем я заслужила это? — плакала она, протягивая ко мне руки.

Я в ужасе начал отползать от неё. Старый нашёл всё-таки, чем меня пронять. Я пятился от неё, а она ползла ко мне, повторяя один и тот же вопрос, а изо рта у девушки текла кровь. С каждым вопросом она менялась и становилась то Алисой, то Александрой, то внучкой фермера. Я не знал, что сказать, извиняться уже не было смысла. Меня трясло, я сам зарыдал, как младенец, отползая всё дальше.

— Хм, занятно, занятно, — просипел Беливер у меня за спиной. — Но это ещё не всё, у тебя тут есть секрет и поинтереснее. Скрытый от тебя не твоим сознанием, а кем-то другим.

Над окровавленным телом, ползущем ко мне, появился экран, он дрогнул серой рябью, а затем на нём застыло изображение. Это было лицо до боли знакомой, но неизвестной мне девушки. Моё сердце, как в песне, остановилось. Я её знаю? Не помню… Нет же, знаю, она, она… свободной рукой я схватился за голову, силясь вспомнить одновременно незнакомую и знакомую девушку.

— Выпей, и тогда я открою эту завесу тайны, — сладко улыбнулся Беливер.

«… тревожа мысль мою. Мне имя сладкое звучало; Во дни блаженства мне в раю, одной тебя недоставало…» — крутилось у меня в голове. Имя, мне нужно вспомнить её имя. Почему я не помню⁈ Это всё происки старика? Или?..

Беливер продолжал меня уговаривать, склонять к сожительству, так сказать. Согласиться на сделку с ним означало позволить ему какую-нибудь гадость в мозг мне засунуть, а он и без того у меня гадский гад, без всяких дополнительных мерзостей.

Да я уже и не слушал старика — не мог оторваться от экрана. Кадры начали быстро сменять друг друга, но главное я рассмотрел: себя и эту девушку, мы были очень близки. Я не мог вспомнить её, не мог, но все мои чувства, пробуждённые видением Александры, перекинулись теперь на эту незнакомку. Я был как никогда близок к сумасшествию, хотелось рыдать и смеяться одновременно. В исступлении я сжал кулаки, забыв, что держал бокал — тот треснул и острые осколки врезались мне в ладонь. И очень кстати — физическая боль вывела меня из транса.

— Нет! — крикнул я Беливеру и вломил старому вампиру по носу, он вскрикнул и откинулся назад.

— Ублюдок! Мелкий щенок! Ты мне нос сломал! Ты пожалеешь об этом, обещаю.

— А я своё обещание уже выполнил, — ухмыльнулся я. — В следующий раз вырву глаз.

Я обернулся, но экран уже исчез, как и тело девушки, что меняло свой облик.

— Посмотрим, посмотрим, Алказар!

Ксифакс фон Беливер исчез, а затем растворилось и всё вокруг.

Луч света ударил по мне жгучей