Шрифт:
Закладка:
«Надо обязательно ехать в Варшаву», – решил Баташов и, обдумывая свои дальнейшие действия, непроизвольно рисовал на чистом листе бумаги уморительные рожицы чертиков. Такое на него находило, когда вытанцовывалось очередное непростое, но интересное дело.
«Я уверен, что Шварц обязательно приведет нас к этому неуловимому резиденту». – От этой мысли он весь напрягся, словно опытный охотник, неожиданно почувствовавший приближение матерого зверя по только ему одному понятным признакам.
Предварительно созвонившись с полковником Стравинским, начальником Варшавского губернского жандармского управления, Баташов договорился с ним о встрече.
К полудню пропыленный, защитного цвета «паккард» КРО Северо-Западного фронта остановился у фасада неприметного двухэтажного кирпичного здания на довольно высоком фундаменте, в котором размещалось Варшавское ГЖУ.
Пока генерал Баташов поднимался по широкой каменной лестнице, массивные дубовые двери распахнулись настежь, и в проеме показался сам хозяин этого мрачного по виду и содержанию заведения.
– Евгений Евграфович, дорогой, как я рад вас видеть! – картинно вскричал жандармский полковник, идя навстречу дорогому гостю.
– Я искренне рад, уважаемый Апполинарий Эрастович, что вижу вас, как и прежде, в расцвете сил и деяний. Немало наслышан я о ваших успехах на контршпионском поприще.
– И не говорите, – отозвался полковник, крепко сжимая руку Баташова. – Столько дел и забот навалило начальство на мои узкие плечи, что продыху нет. Но, как видите, еще кручусь.
– Да ваши могучие плечи небось и губернаторские заботы вынесли бы, – сделал Баташов комплимент Стравинскому.
При этих словах, жандармский полковник расплылся в радушной улыбке.
– Уж больно горазды вы, Евгений Евграфович, потакать человеческим слабостям, – усмехнулся он. – Знать, не с простым делом ко мне явились…
– Каюсь, уважаемый Апполинарий Эрастович, и прошу вашего дружеского содействия, – улыбнулся генерал, – уж дело-то очень спешное.
– Прошу следовать за мной, – радушно сказал Стравинский и, скользнув невидящим взглядом по вытянувшимся перед ним в холле жандармам, уверенной походкой направился в дальний конец мрачного коридора.
– Прежде чем начать разговор о деле, я хотел бы показать вам свою «волшебную комнату», – обернувшись к Баташову, загадочно улыбнувшись, промолвил полковник. Отдернув портьеру, скрывающую за собой тяжелую металлическую дверь, он радушным жестом пригласил гостя войти.
После серого коридора с маленькими подслеповатыми лампочками на потолке, яркий свет, оказавшийся за дверью, на несколько мгновений ослепил генерала, прежде чем он смог рассмотреть довольно просторное и ничем не отличающееся по меблировке и оформлению от обычной приемной помещение.
– Вот это и есть моя волшебная комната, – все так же загадочно промолвил Стравинский.
– Что же здесь сказочного? – недоуменно пожал плечами генерал.
– Здесь собраны все новинки, облегчающие работу следователя. Я придумал и опробовал на практике некоторые достижения цивилизации, те, что уже не один год успешно используются в Европе.
Баташов начал с любопытством озираться вокруг, не замечая ничего необычного. На стенах висели две гравюры на военную тему и две с пейзажами, стоял обычный письменный стол, перед ним два кресла. Вдоль стены выстроились в ряд стулья с высокими спинками. Посредине лежал ковер. Тяжелые, светло-коричневого цвета шторы на окнах способны были создавать интимный полумрак даже в солнечный полдень. Интерьер дополняла люстра богемского стекла и несколько бра на стенах. Казалось, все здесь располагало к откровенному разговору.
Стравинский щелкнул включателем, и комнату залил ослепительный свет.
«Пожалуй, здесь слишком много электричества», – подумал Баташов, зажмурив на мгновение глаза.
– Скоро привыкнете, – со знанием дела сказал полковник, подходя к одной из картин. – Наверное, вы подумали, что эти патриотические сюжеты, изображенные на картинах, заставляют арестованных раскаяться в содеянном? Ан нет. В них всего-навсего встроены объективы самых современных фотоаппаратов. Благодаря своему расположению и отличной подсветке я могу незаметно для посетителя сделать качественный снимок в профиль и анфас. И этажерка для книг – не что иное, как измерительная линейка. Стоит подвести к ней как бы ненароком гостя, как неслышно сработает фотоаппарат, и на фото до сантиметра отсчитывай его рост…
– Хорошо придумано, ничего не скажешь, – сдержанно сказал генерал, явно завидуя в душе своему коллеге.
– В двух других картинах, – показал рукой в сторону пейзажей полковник, – вмонтированы микрофоны. Один задействован прямо на стенографистку в соседней комнате. Через другой микрофончик можно сделать запись на фонограф Эдисона. Достаточно нажать кнопочку под крышкой стола…
О съемках скрытой камерой, широко распространенных в позднейшие времена, мало кто знал, а потому даже профессионалы-разведчики не опасались подобной угрозы и не заботились о необходимой осторожности – это был сильнейший козырь Стравинского…
– Да-а… – удовлетворенно промолвил Баташов. – У вас здесь можно принимать без опаски быть раскрытым и самую состоятельную публику, которую просто так на допрос не заманишь.
– Вы правы, – согласился Стравинский, – ведь я здесь людей не допрашиваю, а доверительно с ними беседую.
– А вы случайно не беседовали здесь с неким господином Шварцем? – спросил неожиданно Баташов.
– Шварц… – задумавшись, произнес вслух явно незнакомое имя полковник. – Нет, не припоминаю. Вы знаете, Евгений Евграфович, за последнее время через меня прошло столько народу, что сразу и не вспомнишь. Поэтому я предлагаю вам переместиться в мой уютный кабинет и продолжить разговор за чашкой кофе.
Кабинет начальника жандармского управления и впрямь был мало похож на место постоянной работы чиновника.
Просторная светлая комната, с мягкими креслами, двухтумбовым массивным столом красного дерева, висящими на стенах картинами – копиями шедевров современного искусства, и светло-коричневыми, бархатными гардинами на окнах чем-то напоминала приемную современного аристократа средней руки. Лишь массивный сейф, сиротливо стоящий в темном углу, напоминал о том, что здесь добываются и хранятся государственные и военные секреты. Неожиданным добавлением ко всему этому был небольшой столик, стоящий в светлом углу, у самого окна, накрытый на две персоны.
– Выпьем за нашу неожиданную встречу, – предложил хозяин, приглашая гостя к столу.
Разлив по бокалам шустовский коньяк, полковник, даже не полюбовавшись его янтарным цветом, заманчиво крякнув, выпил.
