class="p">— Почему тебе нужно мне это говорить?

— Хочешь верь, хочешь нет, но мне нравится все, что складывается между нами. У меня много врагов, и мне не помешали бы хорошие союзники. Люди, которым я могу доверять. Такому одаренному, как ты, это не повредит.

— Я тронут, — пошутил он.

Я усмехнулся.

— Я серьезно. То, что я должен тебе сказать, плохо.

— Скажи мне, и я решу, насколько это плохо.

Я глубоко вздохнул и стал наблюдать за мерцающим пламенем. Над нами воцарилась тишина. Я не мог даже взглянуть на него, когда сказал:

— Я — причина смерти Люциана.

Слезы навернулись мне на глаза.

— В каком смысле? — Голос Эмануэля дрогнул.

Я вытер слезы.

— Когда он вернулся в тот день, он направился прямо ко мне. Он умолял меня пойти с ним в ту пещеру. Я был глуп. Я хотел, чтобы она умерла. — Было трудно произнести это вслух, и я судорожно вздохнул. — Я сказал ему «нет». Я позволил ему пойти туда одному. Всегда существовала сила, которая заставляла меня спасать ее всякий раз, когда она в этом нуждалась. Я ничего этого не хотел.

Эмануэль на мгновение присел.

— Но ты все-таки пошел. Ты был там.

— Только из-за Табиты. Она сказала, что у нее плохое предчувствие, и напомнила мне, что он никогда не нарушал своего обещания заявить на меня права. Я даже не знал, действительно ли он знал, кто такая Елена.

— Он это знал. Ченг сказал Совету правду.

— Правду? — Я прищурился.

— Им пришлось давать тебе успокоительное около трех месяцев. В то время Елена рассказала о своем предсказании. Совет согласился с тем, что им необходимо выяснить правду, и Ченг предложил пойти с ней. Они нашли Таню Ле Фрей, и правда выплыла наружу. Он сказал, что Таня была потрясена, узнав о смерти Люциана. Она сказала, что Люциан с первой попытки догадался, кто такая Елена.

— Он угадал с первой попытки?

— Люциан знал тебя лучше всех. Я кое-чему научился в этой жизни. Обычно тот, кто больше всего переживает из-за чьей-то смерти, виноват в последнюю очередь. Я понимаю, почему ты не пошел с ним. Любой Хроматический поступил бы так же, как ты, в такой ситуации. Это была не твоя вина, Блейк. Это был гиппогриф, она убила Люциана. Она единственная, кто виноват в его смерти.

Я был ошарашен его ответом. Если бы это был я, я бы испепелил его.

— В тот день мы все потеряли хорошего друга. Ты, я, Елена, — продолжил он. — Но, зная Люциана, часть меня верит, что все сложилось к лучшему. Он бы любил Елену вечно. И зная, что она принадлежала Денту — и не просто какому-нибудь Денту, а тебе, — смерть не была жестокой. Это оказало ему честь, которую он заслуживал. Он умер за королевскую кровь, за любовь.

— Ты действительно в это веришь? Я нет. Я никогда не займу его место. Она никогда не будет доверять мне. Я лгал ей в лицо снова и снова. Я сказал ей, что несу ответственность за смерть Люциана. Она всегда выберет его.

— Он мертв, Блейк. Полагаю, Люциан чувствовал, что никогда не займет твое место, никогда не выполнит своего обещания. Он знал, что это Елена должна была заявить на тебя права, но он также знал, что это значит. Смерть была проявлением доброты. Если бы он был жив, это сломило бы его, заставив отойти в сторону, чтобы вы двое могли быть вместе.

Я никогда не думал об этом в таком ключе.

— Не твоя вина, что он мертв. Гиппогриф убила его, но в игре была и высшая сила. Забудь об этом и сосредоточься на поисках Елены.

Я кивнул и вытер еще одну слезу.

— Взбодрись, чувак. Ты — гребаный Рубикон, — поддразнил он.

Я рассмеялся.

— Если ты кому-нибудь расскажешь об этом, я испепелю твою задницу.

— Так-то лучше, — сказал он, и мы оба расхохотались.

Мы решили, что на сегодня хватит, и забрались в палатки.

Я не знал, что Елена отправилась на поиск. Я был так зол, когда проснулся, что мне было неинтересно узнавать, через что ей пришлось пройти, чтобы заявить на меня права.

Мне нужно было поговорить с Ченгом.

***

Мы с Эмануэлем приземлились в Драконии несколько дней спустя.

— Отдыхай, спи, ешь, — сказал он. — Я вернусь через два дня, и мы отправимся снова. Обещай мне, что будешь ждать?

— Даю тебе слово.

— Хорошо, увидимся через два дня. — Он снова превратился в дракона.

Король Гельмут нуждался в нем, а нам нужен был перерыв. Мне пришлось быть хорошим драконом и ждать.

Я спустился в кафетерий. Все были рады видеть меня, Джордж больше всех.

Мой взгляд упал на Табиту, и я почувствовал себя полным придурком. Это было не заклинание, и я не знал, как мне достучаться до нее, не раскрыв, что это за дент.

— Блейк, рад видеть тебя снова, — сказал Пит, когда я подошел к буфету.

— Приятно вернуться. Я соскучился по твоей еде.

Он улыбнулся в ответ на комплимент.

— Как поживает Эмануэль?

— Мудрый, услужливый.

— Я рад.

Он не спросил, как продвигаются поиски. Все бы знали, если бы ее нашли. Она была принцессой Пейи и всадницей Рубикона.

Я сел за свободный столик, и Джордж поставил свой поднос рядом с моим. Он сразу же рассказал мне о том, где он искал.

— Подожди, что?

— Я один из лучших следопытов в Пейе, Блейк. Ты думаешь, я позволил бы тебе искать в одиночку? К тому же Бекки убила бы меня, если бы я попросил у нее отгул на одну ночь. Мои яйца становятся синими.

Я рассмеялся.

— Вы, ребята, искали все это время?

— Мы сказали, что будем.

— Спасибо, Джордж. Это очень много значит.

— Ладно, это может показаться странным. Помнишь, Бекки говорила, что ее след всегда заканчивался на границе Тита?

— Да, — сказал я.

— Ну, я нашел еще один след на границе Ариса.

— Что? Как?

— Бекки хранит часть одежды Елены и каждый день швыряет ее мне в лицо. Я мог уловить ее запах. Она действительно вкусно пахнет.

Я одарил его взглядом.

— Просто шучу. — Он поднял ладони. — Тебе было одиноко в Денте?

Я кивнул.

— Это чертовски жестоко, — сказал он с таким видом, словно перебирал эти воспоминания.

Он тоже видел жизнь Бекки. Могла ли она видеть его, когда была маленькой?

— Первые четыре были неплохими.

— Ты шутишь, да? Это было самое худшее. Все эти слезы и истерики. Мне хотелось придушить эту соплячку.

Я прищурился. Бекки его не видела.

— Послушай, я