Она прищурилась.

— Миа?

— Нет, Эмануэль.

— Надеюсь, он вбил в тебя немного здравого смысла. Ты не сможешь найти ее, если не сможешь нормально функционировать.

— Знаю, — сказал я. — Обещаю, что сделаю лучше.

— Тебе больше нельзя доверять действовать самостоятельно.

— Конни, — сказала мама.

— Нет. Исси, на этот раз мы не можем сдаться. Он не заботится о себе.

— Ты хотела, чтобы он сделал дент. Он сделал это, и теперь тебе этого недостаточно.

— Мама.

— Я была не единственной. Мы все хотели, чтобы он это сделал. Дорога, по которой шел Блейк, была хуже этой.

— Так ли это было? Посмотри, где мы находимся, Конни. Его никогда раньше не госпитализировали.

— Если вы двое не прекратите, я вышвырну вас обеих вон. Я в порядке.

— Ты далеко не в порядке, — закричала Констанс со слезами на глазах. — Мы все хотим, чтобы она вернулась. Поисковые группы Гельмута все еще находятся там. Ты не единственный…

— Ты уверена в этом? За все время, что я там был, я нашел только одну поисковую группу.

— Обещаю. Совет позаботился обо всех их потребностях. Вся Пейя ищет ее.

— Тогда почему мы не можем найти ее? Где она?

— Я не знаю. Но мы найдем ее.

Повисло молчание.

— Не волнуйся, отныне Эмануэль будет нянчиться со мной.

Она подняла глаза.

— Эмануэль.

— Да, остальные будут меня тормозить. Он самый быстрый дракон — ну, второй по скорости — в Пейе. А теперь мне нужен отдых.

Я закрыл глаза, и мама поцеловала меня в лоб.

Когда они ушли, я открыл глаза.

Все что-то искали? Может быть, она была мертва. Я бы не смог жить, если бы это было правдой. Я не был таким сильным, как мой отец.

Наконец-то я стал ягненком, каким никогда не думал, что стану.

***

Верный своему слову, Эмануэль искал вместе со мной.

— Куда идем, Блейк? — спросил он, пока мы загружали рюкзаки.

— Я обыскал Арис. Думаю, следующим должен быть Тит.

— Хорошо.

Мы разделись и изменились.

Проходили недели. Дом за домом, здание за зданием, торговые центры, склады, музеи.

Мы становились свидетелями зла, но у нас не было времени разбираться с ним. Эмануэль звонил властям, и мы двигались дальше.

Однажды днем мы зашли в музей, чтобы посмотреть на мои предсказания. Мы надеялись, что какое-нибудь приведет нас к ней, но там ничего не было. Предсказание Елены сбылось. Она заявила на меня права.

Мы уже собирались уходить, когда Эмануэль сказал:

— Мне нужно тебе кое-что показать.

Я последовал за ним в новое крыло современных мероприятий. Миссия Короля Лиона была там. Все наши имена были указаны на латунной табличке ярко-красной статуи Брайана. Они вырезали его изображения Солнечного Взрыва и людей, но у них никогда не получались правильные человеческие фигуры.

Эмануэль улыбнулся, но жестом пригласил меня следовать за ним дальше.

Моя фигура дракона казалась огромной. Это было что-то новенькое. Он отступил в сторону, и я обнаружил восковую фигуру Елены, обнимающую мою ногу. Мое сердце сжалось.

Мы никогда не были такими. Я бы хотел, чтобы были.

— Когда они это сделали?

— После того, как ты сделал дент, но они начали лепить ее в тот день, когда она заявила на тебя права.

Я фыркнул, прочитав медную табличку.

— Они также посадили ее позади родителей в их тронном зале.

Она была шестым человеком, вышедшим из Священной Пещеры, и они отказались включить ее имя в список тех женщин. Но она заявила на меня права, и повсюду стояли ее статуи.

Вид ее статуи вселил в меня надежду. Я смогу найти ее. Я мысленно видел нас… она стояла рядом со мной, будто я защищал ее. Я хотел этого. Увидев это, я обрел новые силы. Волю к продолжению.

***

Мы с Эмануэлем завоевали аудиторию. Люди были заинтересованы в поиске. Репортеры следовали за нами повсюду. Всякий раз, когда мы были в человеческом обличье, репортеры задавали глупые вопросы. Это раздражало.

Мне нужно было найти Елену.

Ее след всегда приводил меня к лианам. Куда она потом делась? Я понятия не имел.

Эмануэлю нужен был перерыв, поэтому мы отправились на близлежащую гору передохнуть. Я ненавидел делать перерывы, но семья убила бы меня, если бы я не слушался Солнечного Взрыва.

Эмануэль хотел знать все о Денте. Все хотели. Я сказал ему, что это не заклинание, что это что-то священное, но больше я ничего не мог ему сказать.

Он был шокирован, когда я сказал ему, что мог слышать ее мысли еще до того, как связь была установлена.

Я сказал ему, что чувствую себя бесполезным без этой способности, и он ответил мне, что это не так.

Мне нужен был признак жизни. Один гребаный писк.

— Ты знаешь, что есть другой способ, но обычно он работает только с узами, которые создаются от совместной жизни столетиями.

Я уставился на него.

— Я мог слышать ее мысли.

Эмануэль усмехнулся.

— Как ты думаешь, почему я заговорил об этом?

— Что это за другой путь?

— Если тебе нужен знак, это потребует много практики.

— Какой? — Я был разочарован и раздражен одновременно. Я бы сделал все, что угодно, ради признака жизни.

— Закрой глаза.

Я смотрел на него несколько секунд.

— Тебе нужен знак «да» или «нет».

Я закрыл глаза.

— Теперь прислушайся к своему сердцебиению, и я имею в виду, действительно прислушайся.

Я сделал, как он сказал, и настроил слух. Это было трудно, так как мое сердце билось так тихо, что единственное, что могло его зафиксировать, — это ЭКГ.

— Ты слышишь?

— Пока нет. Какое отношение к этому имеет мое сердцебиение?

— Просто подожди. Скажи мне, когда услышишь.

Я глубоко вздохнул: ничего.

— Просто скажи мне.

— Это должно быть сделано поэтапно. Теперь попробуй еще раз.

— Эмануэль, у меня нет времени на это. Просто скажи мне, и я буду практиковаться.

Он улыбнулся.

— Хорошо, но помни, что коротких путей нет.

— Просто скажи мне.

— Если ты услышишь свое сердцебиение, и я имею в виду, действительно услышишь его, будто оно отдается у тебя в ушах, тогда тебе нужно больше настроиться. Ты услышишь еще одно сердцебиение — ее.

Я уставился на него.

— Ты серьезно?

Он кивнул.

— Я пробовал это в течение многих лет, думаю, однажды мне это удалось, но из-за этого у меня на несколько дней разболелась голова. Честно говоря, ты даже не слышишь биения собственного сердца.

— Заткнись. Я все сделаю правильно. — Я снова закрыл