Шрифт:
Закладка:
Она прищурилась.
— Миа?
— Нет, Эмануэль.
— Надеюсь, он вбил в тебя немного здравого смысла. Ты не сможешь найти ее, если не сможешь нормально функционировать.
— Знаю, — сказал я. — Обещаю, что сделаю лучше.
— Тебе больше нельзя доверять действовать самостоятельно.
— Конни, — сказала мама.
— Нет. Исси, на этот раз мы не можем сдаться. Он не заботится о себе.
— Ты хотела, чтобы он сделал дент. Он сделал это, и теперь тебе этого недостаточно.
— Мама.
— Я была не единственной. Мы все хотели, чтобы он это сделал. Дорога, по которой шел Блейк, была хуже этой.
— Так ли это было? Посмотри, где мы находимся, Конни. Его никогда раньше не госпитализировали.
— Если вы двое не прекратите, я вышвырну вас обеих вон. Я в порядке.
— Ты далеко не в порядке, — закричала Констанс со слезами на глазах. — Мы все хотим, чтобы она вернулась. Поисковые группы Гельмута все еще находятся там. Ты не единственный…
— Ты уверена в этом? За все время, что я там был, я нашел только одну поисковую группу.
— Обещаю. Совет позаботился обо всех их потребностях. Вся Пейя ищет ее.
— Тогда почему мы не можем найти ее? Где она?
— Я не знаю. Но мы найдем ее.
Повисло молчание.
— Не волнуйся, отныне Эмануэль будет нянчиться со мной.
Она подняла глаза.
— Эмануэль.
— Да, остальные будут меня тормозить. Он самый быстрый дракон — ну, второй по скорости — в Пейе. А теперь мне нужен отдых.
Я закрыл глаза, и мама поцеловала меня в лоб.
Когда они ушли, я открыл глаза.
Все что-то искали? Может быть, она была мертва. Я бы не смог жить, если бы это было правдой. Я не был таким сильным, как мой отец.
Наконец-то я стал ягненком, каким никогда не думал, что стану.
***
Верный своему слову, Эмануэль искал вместе со мной.
— Куда идем, Блейк? — спросил он, пока мы загружали рюкзаки.
— Я обыскал Арис. Думаю, следующим должен быть Тит.
— Хорошо.
Мы разделись и изменились.
Проходили недели. Дом за домом, здание за зданием, торговые центры, склады, музеи.
Мы становились свидетелями зла, но у нас не было времени разбираться с ним. Эмануэль звонил властям, и мы двигались дальше.
Однажды днем мы зашли в музей, чтобы посмотреть на мои предсказания. Мы надеялись, что какое-нибудь приведет нас к ней, но там ничего не было. Предсказание Елены сбылось. Она заявила на меня права.
Мы уже собирались уходить, когда Эмануэль сказал:
— Мне нужно тебе кое-что показать.
Я последовал за ним в новое крыло современных мероприятий. Миссия Короля Лиона была там. Все наши имена были указаны на латунной табличке ярко-красной статуи Брайана. Они вырезали его изображения Солнечного Взрыва и людей, но у них никогда не получались правильные человеческие фигуры.
Эмануэль улыбнулся, но жестом пригласил меня следовать за ним дальше.
Моя фигура дракона казалась огромной. Это было что-то новенькое. Он отступил в сторону, и я обнаружил восковую фигуру Елены, обнимающую мою ногу. Мое сердце сжалось.
Мы никогда не были такими. Я бы хотел, чтобы были.
— Когда они это сделали?
— После того, как ты сделал дент, но они начали лепить ее в тот день, когда она заявила на тебя права.
Я фыркнул, прочитав медную табличку.
— Они также посадили ее позади родителей в их тронном зале.
Она была шестым человеком, вышедшим из Священной Пещеры, и они отказались включить ее имя в список тех женщин. Но она заявила на меня права, и повсюду стояли ее статуи.
Вид ее статуи вселил в меня надежду. Я смогу найти ее. Я мысленно видел нас… она стояла рядом со мной, будто я защищал ее. Я хотел этого. Увидев это, я обрел новые силы. Волю к продолжению.
***
Мы с Эмануэлем завоевали аудиторию. Люди были заинтересованы в поиске. Репортеры следовали за нами повсюду. Всякий раз, когда мы были в человеческом обличье, репортеры задавали глупые вопросы. Это раздражало.
Мне нужно было найти Елену.
Ее след всегда приводил меня к лианам. Куда она потом делась? Я понятия не имел.
Эмануэлю нужен был перерыв, поэтому мы отправились на близлежащую гору передохнуть. Я ненавидел делать перерывы, но семья убила бы меня, если бы я не слушался Солнечного Взрыва.
Эмануэль хотел знать все о Денте. Все хотели. Я сказал ему, что это не заклинание, что это что-то священное, но больше я ничего не мог ему сказать.
Он был шокирован, когда я сказал ему, что мог слышать ее мысли еще до того, как связь была установлена.
Я сказал ему, что чувствую себя бесполезным без этой способности, и он ответил мне, что это не так.
Мне нужен был признак жизни. Один гребаный писк.
— Ты знаешь, что есть другой способ, но обычно он работает только с узами, которые создаются от совместной жизни столетиями.
Я уставился на него.
— Я мог слышать ее мысли.
Эмануэль усмехнулся.
— Как ты думаешь, почему я заговорил об этом?
— Что это за другой путь?
— Если тебе нужен знак, это потребует много практики.
— Какой? — Я был разочарован и раздражен одновременно. Я бы сделал все, что угодно, ради признака жизни.
— Закрой глаза.
Я смотрел на него несколько секунд.
— Тебе нужен знак «да» или «нет».
Я закрыл глаза.
— Теперь прислушайся к своему сердцебиению, и я имею в виду, действительно прислушайся.
Я сделал, как он сказал, и настроил слух. Это было трудно, так как мое сердце билось так тихо, что единственное, что могло его зафиксировать, — это ЭКГ.
— Ты слышишь?
— Пока нет. Какое отношение к этому имеет мое сердцебиение?
— Просто подожди. Скажи мне, когда услышишь.
Я глубоко вздохнул: ничего.
— Просто скажи мне.
— Это должно быть сделано поэтапно. Теперь попробуй еще раз.
— Эмануэль, у меня нет времени на это. Просто скажи мне, и я буду практиковаться.
Он улыбнулся.
— Хорошо, но помни, что коротких путей нет.
— Просто скажи мне.
— Если ты услышишь свое сердцебиение, и я имею в виду, действительно услышишь его, будто оно отдается у тебя в ушах, тогда тебе нужно больше настроиться. Ты услышишь еще одно сердцебиение — ее.
Я уставился на него.
— Ты серьезно?
Он кивнул.
— Я пробовал это в течение многих лет, думаю, однажды мне это удалось, но из-за этого у меня на несколько дней разболелась голова. Честно говоря, ты даже не слышишь биения собственного сердца.
— Заткнись. Я все сделаю правильно. — Я снова закрыл
