ее щекам.

— Зачем ты это сделал? Елена не сбежала бы, Блейк.

— Я не помнил, что именно я ее тренировал.

Ее глаза открылись.

— Я не понимаю.

— Когда я очнулся от заявления прав, последнее, что я помнил, было то, что Елена была драконом. Для меня это было сразу после смерти Люциана. Я забыл о наших тренировках, о нашей дружбе и о том, кем она была на самом деле.

— Каким образом?

— Я не знаю. — Еще больше слез затуманило мое зрение. — Я думал, что умру, Констанс. Ничто больше не имело значения. У меня нет времени все тебе объяснять. Мне нужно, чтобы это было исправлено.

Раздался стук в дверь, и появился мастер Лонгвей с подносом, уставленным едой.

— Блейк. — Он улыбнулся.

— Мастер Лонгвей. — Я встал и взял у него поднос. Я поставил его на тетин стол и порылся в нем.

— Король Гельмут хотел бы поговорить с тобой, когда ты закончишь.

— У меня нет времени, — сказал я между пережевыванием пищи.

— Дай нам секунду, Блейк, — сказала Констанс, выходя из-за своего стола. — Я сейчас вернусь, и мы сможем начать с тестов, хорошо? — Она вывела мастера Лонгвея из своего кабинета и закрыла за ними дверь.

Я кивнул и продолжил есть. Я даже не пытался настроиться на то, о чем они говорили.

У меня голова шла кругом от того, что сказала Констанс. Елена сбежала, потому что думала, что убила меня. Куда бы пошел человек, если бы думал, что убил Рубикона?

Может быть, на другую сторону? Но она была человеком, так что Стена испепелила бы ее.

Констанс вернулась в кабинет, когда я заканчивал трапезу.

— Ты готов? — спросила она.

— 17~

Констанс была расстроена моими низкими жизненными показателями.

— Я в порядке, — запротестовал я.

— Тебе нужно позаботиться о себе, — сердито сказала она.

— Обещаю, что так и сделаю. Хорошо?

Она взяла кровь и объяснила, какие анализы проведет. Она думала, что причиной блокады может быть вирус, но что мои способности к исцелению скоро устранят его. По крайней мере, у меня будет ответ. Она пообещала, что, как только закончит с анализами и останется кровь, она уничтожит ее. Капля моей крови могла бы стать жизненно важным ингредиентом для многих запрещенных зелий.

Сканирование было последним. И с мозгом, и с телом физически все было в порядке.

— Это может быть побочным эффектом темной магии, Блейк.

Я покачал головой.

— Это все пропало. Вылетело из моей головы. Когда я сделал дент, связь, должно быть, сломалась.

В ее глазах стояли злые слезы, а губы были сжаты в тонкую линию.

— Я был темным и идиотом. Простишь меня? — умоляюще сказал я.

Она обняла меня. Это длилось дольше, чем я хотел, но она всегда верила, что в объятиях есть волшебство. Нужно было просто дать им время поработать.

Дверь открылась, и она, наконец, отпустила меня.

Вошел мастер Лонгвей с Джорджем прямо у него на хвосте.

— Чувак, я тебя повсюду искал. — Он хлопнул меня по спине.

— Тебе не следовало меня искать. Ищи Елену.

— Мы искали ее, пока искали тебя. Вот. — Он протянул мне пакет. — Это кое-что из твоих вещей и кое-какая дополнительная одежда. Твой кэмми там, на случай, если нам понадобится связаться с тобой.

Я взял у него сумку и почувствовал на себе взгляд мастера Лонгвея.

— Ты уходишь? — спросила Констанс. — Тебе нужен перерыв.

— Констанс, — сказал Джордж. — Ты разговариваешь с кирпичной стеной.

Я усмехнулся тому, как он это сказал.

Мастер Лонгвей тоже так думал.

— Денты не слушают нас, обычных драконов, Констанс. Джордж показал нам это. Мистер Лиф может показать нам еще больше. Думаю, мы должны задокументировать этот процесс.

— Только через мой труп. Они бы только замедлили меня. — Я в последний раз обнял тетю.

— По крайней мере, прими душ, — сказала она.

— Я приму по дороге.

Она строго посмотрела на меня.

— Позвони мне, когда будут результаты.

— И ты позвонишь мне, когда связь восстановится. И своей маме!

— Да, да. Скажи ей, чтобы она расслабилась. Я в порядке.

Я попрощался, снял халат, засунул его в сумку, которую дал мне Джордж, и преобразился.

Пришло время найти Елену.

***

Я закрыл глаза и позволил чутью руководить мной. Каждый раз оно вело меня к тому месту, где исчезал ее след. Я уставился в землю, и в голове у меня помутилось. Почему оно продолжало приводить меня к сюда? Была ли причина, по которой ее след обрывался здесь? Что, если бы она была там? Что, если она все это время находилась под землей?

Я вонзил в землю когти.

Стенающие звуки исходили из глубины меня.

Несколько часов спустя я был покрыт запекшейся грязью и тяжело дышал. Если бы она была здесь, то лежала бы в неглубокой могиле. Я вырыл траншеи.

Уже почти рассвело, и я осмотрел вырытые мной массивные могилы. Ее здесь не было. Я бы нашел ее, если бы это было так.

Облегчение нахлынуло на меня.

Почему ее след исчезал здесь? В этом не было никакого смысла. Это вело в никуда.

Где ты, Елена?

***

Через неделю после инцидента с могилами позвонила тетя.

— Почему ты до сих пор не позвонил своей матери? — спросила она, когда я ответил.

— Я занят, Констанс.

— Тебе нужно вернуться. У меня твои результаты.

— Скажи мне.

— Врач никогда ничего не сообщает пациенту по телефону. Возвращайся. — Она повесила трубку, и у меня не было другого выбора, кроме как лететь обратно.

Я был уверен, что она что-то нашла. В противном случае она бы сказала мне по телефону, что со мной все в порядке. Если со мной все было в порядке, это могло означать только одно — ее больше не было.

Я даже представить себе этого не мог.

Если я позволю своему разуму отправиться туда, то соскользну во тьму.

Я уже несколько раз писал об этом в своем дневнике, умоляя того, кто слушал, дать мне указания, как найти ее.

Я приземлился через пятнадцать минут.

— Ты был рядом, — сказала она, когда я вошел в ее кабинет.

— Кое-где поблизости, — солгал я. После дента моя скорость была безупречной.

На ее столе лежала стопка бумаг. Она подтолкнула их ко мне.

Я пролистал страницу. Отрицательно, отрицательно, отрицательно. На каждой странице читался «отрицательно». Со мной не было ничего плохого.

Это напугало и разозлило меня. Нет, она не была мертва. Проблема была во мне. Со мной было что-то не так.

— Я сломан, — крикнул я и пнул мусорное ведро