Атака не должна быть простым штурмом, веденным без передышки до конечных обозначенных рубежей. Такой штурм всегда имеет следствием беспорядок, т. е. смешение единиц, толпу, потерю управления и т. д. Он лишает возможности сочетать действия артиллерии с действиями пехоты, и этим самым пехота лишается поддержки своих орудий.

Для правильного ведения атаки следует:

чтобы маневрирование во время атаки было заранее подготовлено и изучено в

зависимости от местности, неприятельских укреплений, действий соседних войск и т. д.;

чтобы боевые единицы были удобоуправляемы как в ширину, так и в глубину на случай маневрирования; каждое движение должно иметь строго обозначенную цель; каждый начальник должен занимать соответствующее место;

чтобы бой велся таким темпом, при котором старший командный персонал мог бы постоянно за ним следить как в отношении порядка, так и в отношении сохранения постоянной связи между пехотой и артиллерией.

Атака второй позиции должна вестись свежими дивизиями, а не теми, которые атаковали первую позицию. Не следует расходовать полностью большие боевые единицы в самом начале боя, который будет продолжителен. Атаки первой позиции и организация захваченного района являются достаточным усилием для дивизий, выполняющих их, каковыми бы ни были их потери».

Внимательное изучение этих инструкций позволяет вскрыть зародыш новых противоречий, лежащих в основе сражения на истощение.

Во-первых, сражение на истощение являлось в основе материальным сражением. Тем самым, проведение подобных операций неизбежно ставилось в исключительную зависимость от состояния живых и материальных ресурсов страны и действующей армии. Накопление материальных средств даже в условиях широко развитой и мобилизованной промышленности требовало длительного времени.

Во-вторых, подобного типа сражением нельзя было добиться не только нарушения организационной системы армии противника, но даже и овладения его укрепленной полосой. Подготовка атаки последующих укрепленных линий противника после захвата первой требовала столь длительного времени, что противник успевал создавать в своем тылу новые укрепленные зоны. Противник успевал также подвести достаточные резервы для уравнения сил. Сражение неизбежно затягивалось на весьма длительный срок.

В-третьих, массирование артиллерии потребовало длительного времени для подготовки ее действия: подготовка позиций, особенно трудная для тяжелой артиллерии, подготовка данных для стрельбы, система наблюдения, связь, пристрелка, подвоз боеприпасов, подготовка погребов для снарядов и т. д. Артиллерийская подготовка длилась днями (методов точной и уточненной стрельбы французы в 1916 г. еще не знали), противник своевременно узнавал о готовящейся атаке и успевал принимать контрмеры.

В-четвертых, массовая артиллерия, поскольку ей отвели решающую роль в подготовке штурма неприятельских позиций, ограничила размах удара пехоты досягаемостью своего огня. На пределе этой досягаемости пехота неизбежно должна была останавливаться, ожидая перехода артиллерии на более близкие позиции. Но этот переход вновь требовал длительного времени, приостанавливавшего активные действия.

Тот, кто хотел бы видеть в этих инструкциях документы только военно-технического порядка, безусловно ошибся бы. Это раньше всего глубоко продуманная политическая программа воздействия на моральные факторы армии с целью увеличения ее моральной устойчивости и воли к борьбе. Эти беспрерывные указания о необходимости поддержания железного порядка в наступающих войсках свидетельствуют в том, что до сих пор достаточного порядка не было. Ради порядка в жертву приносятся быстрота действий и инициатива младших начальников. Войсковая часть, достигшая указанного ей рубежа, не может по собственной инициативе двигаться вперед. Все приурочено к тому, чтобы дать командному составу возможность держать свои части в руках. 7 июля был такой момент, когда на французском участке атаки в расположении немцев образовалась открытая брешь, которую немцы не могли закрыть, не имея больше резервов. Но лишенная инициативы пехота французов не пошла в прорыв, и на другой день брешь была закрыта.

Французские генералы так оценивали качества всей армии.

Мнение ген. Фоша:

«Не будем искать успеха ценой жертв пехоты. У нас ее мало, обновление ее происходит главным образом за счет выздоравливающих, война же предстоит еще долгая, а поэтому будем пользоваться тем оружием, которое не рискует притупиться, — будем очищать путь нашим армиям артиллерией».

Мнение ген. Мишле:

«Большие массы артиллерии на атакующих фронтах необходимы, так как без решительной подготовки атаки предварительной бомбардировкой наша пехота вперед не пойдет. Этим я не хочу сказать, что наша пехота морально опустилась, хотя конечно в начале войны наша пехота была лучше. Я хочу сказать, что за два года войны наша пехота настолько утомилась бесплодными атаками укрепленных позиций, настолько устала от траншейной войны, прятанья в убежищах, бомбардировок, огня, заграждения и пр., что более чем когда-либо для того, чтобы поднять ее на штурм, необходимо давать ей уверенность в возможности к исполнимости поручаемого ей задания».

Французские генералы жалуются на свою пехоту. Пехота потрясена колоссальными потерями, которыми сопровождались систематические неудачи, и кошмарными условиями окопной войны и окопной жизни. Нужен какой-то новый импульс, чтобы двинуть эту пехоту вперед, и этот импульс был найден в охарактеризованной нами артиллерийской доктрине. Но по сути дела, она представляет собой грандиозный обман. Хотя инструкция говорит о прорыве, но никакого прорыва и не предполагалось.

Хотя во французских армейских приказах мы находим такие яркие пункты, как например: «атака будет выполняться лишь там, где объект ее окажется подвергнутым предварительному артиллерийскому разрушению, контролируемому, полному, несомненному», или «пехота будет направляться на рубеж лишь тогда, когда этот последний уже окажется в полной власти артиллерии и в состоянии разрушения, допускающем занятие его пехотой» (приказы 10-й французской армии), — но фактически эти требования не могли быть выполнены. Артиллерия того времени по своим техническим данным (малая подвижность в условиях тяжелого для продвижения артиллерии позиционного поля сражения и недостаточная дальнобойность) не могла поспевать за пехотой и прикрывать ее огнем при всех положениях. Пехота быстро отрывалась от артиллерии и оказывалась с глазу на глаз с контратакующими свежими частями противника. В этом-то положении она обычно и несла свои огромные потери.

Переобучение армии

Одновременно с изданием инструкции началось и переобучение французской армии в 7 специально созданных учебных лагерях в тылу, куда поочередно перевозились французские дивизии. Срок обучения был установлен в две недели.

Это переобучение было поставлено на широкую практическую ногу. В. лагерях были воссозданы целые участки укрепленного фронта, оплетенные проволкой, лабиринтом траншей, ходами сообщений, подземными казематами, пулеметными установками и позициями полевой, тяжелой и траншейной артиллерии. Обучающаяся часть попадала в действительную «боевую» обстановку. Пехота занимала учебный участок позиционного фронта и практически обучалась детальными приемами продвижения в атаку по разрушенным неприятельским линиям, бою ручными гранатами в окопах, искусству очищать окопы и убежища длинными ручными ножами и гранатами, искусству минной борьбы с захватом переднего края