причине он в последнее время совершенно перестал понимать Николу, несмотря на то, что они снова сдружились. Ганс видел, как лучший друг их семьи постоянно расстраивает Камиллу, как они ругаются, чаще всего – из-за того же графа. Как-то он даже попытался поговорить с ним об этом.

– Ты еще слишком мал, и не был влюблен, – задумчиво сказал Никола. – Вот когда полюбишь по-настоящему, когда эта любовь охватит тебя всего, тогда ты меня поймешь.

– Возможно, я и мал, и не любил, – хмуро ответил Ганс, – но я одно тебе могу сказать – ты все время расстраиваешь Камиллу. Ты же знаешь, что ей нелегко пришлось в замке, то, что она выбралась оттуда живой и невредимой, – настоящее чудо. Но ты ведь даже не даешь ей прийти в себя! Почему ты думаешь только о себе и о том, как тебе тяжело? Если ты так любишь мою сестру, почему тогда не думаешь, в первую очередь, о ней? Возможно, если бы ты вел себя немного по-другому, у вас со временем все бы получилось.

Никола долго молчал. Наконец, тяжело вздохнув, спросил у своего юного друга:

– Значит, ты считаешь, что теперь у нас ничего не получится?

– Я не знаю, – честно признался Ганс. – Но лучше ты сейчас не делаешь, только хуже.

С того разговора прошло чуть больше недели, и вчера вечером Никола, видимо, снова устроил Камилле сцену ревности.

– Не знаю, что у вас там произошло вчера, но граф удивил меня своим благородством, – сказал Ганс, вместе с сестрой направляясь к дому. – Расскажи, что сделал Никола?

– Ничего, забудь об этом Ганс, – Камилла улыбнулась брату, пытаясь его успокоить. Но он был неумолим.

– Не могу я забыть! Это было ужасно! Я хотел догнать тебя вчера, но слишком поздно увидел, что ты ушла, все ждал, что Себастьян с Николой дадут друг другу… гм… по лицу. Потом я сразу побежал домой, но тебя там не было.

– Да, я пошла немного прогуляться, чтобы остыть.

Ганс сорвал травинку, пожевал. И решил больше не тревожить Камиллу расспросами. Лучше отвлечь ее.

– Знаешь, мы с Эмитой больше не вместе, – признался он.

– Почему? – удивилась Камилла. – Мне казалось, ты в нее влюблен.

– Она мне нравилась. Но я плохо ее знал. Она оказалась такой же сплетницей, как и ее сестра. К тому же, злой сплетницей.

– Сплетницы вообще довольно неприятные особы, – поморщилась Камилла. – Но ты уверен, что она такая же? Вдруг она просто находится под влиянием сестры?

– Нет, такая же, поверь, – невесело усмехнулся Ганс.

– Тебе виднее, – вздохнула девушка. – Жаль, что так вышло с Эмитой.

– А мне нет, – Ганс отбросил травинку и сорвал другую. – Последней каплей для меня стали ее расспросы о тебе и Себастьяне. Я понял, что ей просто хочется получать сведения из первых рук, что именно поэтому она со мной, и бросил ее. Но… Мне другая приглянулась, – смутился Ганс. – Уж не знаю, получится у нас что-то или нет. Она чем-то напоминает мне тебя – такая же приветливая, добрая, веселая, но неприступная.

– Правда? И кто же это? – заинтересовалась Камилла.

– Ее зовут Сола.

– Племянница Герберта? – сообразила девушка.

– Она самая. Но я пока не тороплюсь, присматриваюсь к ней.

– Это ты правильно делаешь. Мне кажется, она хорошая. По крайней мере, лучше Эмиты.

Камилла взъерошила волосы брата. Когда-то давно она помогала матери нянчить его, еще совсем крошечного малыша. Она учила его ходить и говорить, читала ему сказки. Она же сбегала от него, когда стала достаточно взрослой, чтобы гулять по вечерам с друзьями. И, если не успевала уйти, ей приходилось брать его с собой, потому что дома без нее он закатывал истерики. Теперь же, несмотря на разницу в возрасте, их связывала крепкая дружба и трепетное отношение друг к другу.

В саду послышались веселые голоса – мужчины закончили обсуждение и вышли проветрить головы перед ужином.

– Камилла, Ганс, принесите нашим гостям лимонад, квас и воду! – раздался голос Нонны.

Брат и сестра, переглянувшись, зашли в дом, мимоходом кивнув честной компании, и, прихватив небольшой столик, кувшины с напитками и стаканы, вернулись в сад. Камилла ушла на кухню, чтобы помочь матери с ужином, Ганс же остался с мужчинами – ему было интересно, что же они все-таки решили.

Нонна затеяла рагу из уже начавших поспевать овощей. Вместе с Камиллой она быстро разделала две курицы, и, пока девушка загружала мясо в чугунок, начала шинковать картофель, морковь, помидоры, лук, кабачки, добавив пару огурцов для более свежего вкуса. Через час аромат, донесшийся из кухни, пригнал Веллера домой.

– Ну что, уже готово? – спросил он жену, принюхиваясь.

– Почти, – ответила та, шлепнув его по руке, когда он полез в чугунок за куском мяса. – Обожжешься же!

– Ну и ладно, – улыбнулся он. – Зато так вкуснее.

Усмехаясь, Нонна отогнала мужа от плиты.

– Вы лучше стол там подготовьте, давайте в саду поужинаем, не хочется дома в жаре сидеть.

Фриц, Эрик, Себастьян, Веллер и Ганс быстро перенесли стол и скамьи в сад. Ганс побежал помогать матери и сестре. Через десять минут все уже сидели на местах в предвкушении вкусного ужина. Он и правда удался – Нонна и Камилла только успевали подкладывать добавки. Но когда Нонна уже начала беспокоиться, что мало приготовила, мужчины, наконец, отложили ложки.

– Я больше не могу, – простонал Эрик. – Это было очень вкусно, так нельзя делать, Нонна!

Женщина рассмеялась.

– Могу поделиться рецептом с вашей кухаркой.

– Нет! Тогда я растолстею, и Элиза меня разлюбит.

Камилла фыркнула и ушла в дом, унося тарелки.

– Погоди, там еще пирог со свежей ягодой, – бросила она на пороге.

– А нельзя было сказать раньше? Мы бы столько не ели, – возмутился в ответ Веллер.

– Ну и прекрасно, нам больше достанется, – улыбнулась Нонна.

Пока Камилла и Нонна разносили всем чай, мужчины снова начали обсуждать фонтан. Особенно активно говорили Фриц и Веллер – они не были согласны с некоторыми предложениями городских мастеров и пытались понять, можно ли сделать по-другому.

– Спасибо, – сказал Себастьян Камилле, когда она поставила перед ним чашку с крепким чаем. Совершенно не задумываясь, она сделала его именно так, как он любил – очень крепкий, с одной ложкой сахара, чтобы немного сбить горечь. Она помнила, как он рассказывал ей, что всегда пил именно такой чай. Хотя, если был кофе, предпочитал его.

Когда она, обойдя гостей с пирогом, снова подошла к нему, Себастьян удивленно спросил:

– Откуда вы знаете, что я люблю именно такой чай?

– Не помню, может быть, тетушка Айрис рассказала, – соврала Камилла, краснея.

– В любом