– Спасибо за платье, папа, – чмокнула его в щеку Камилла.

– Признаться честно, ты меня тогда в ступор ввела своей просьбой. Я долго ходил по лавкам, не знал, что взять. В последний раз я покупал платье твоей матери, но это было давно, она всегда сама себе шила наряды. Спасибо Себастьяну, подсказал мне. Все-таки, он знает толк в красивых платьях.

Камилла слегка зарделась, услышав о Себастьяне. Последний месяц она практически не видела его, полностью поглощенная подготовкой к свадьбе. И часто ловила себя на мысли, от которой старательно пыталась отмахнуться, – ей его не хватает. Причем теперь она не могла сказать наверняка, какого именно Себастьяна – того, из замка, или нынешнего, ставшего большим другом их семьи. Они были одновременно похожи и не похожи друг на друга, граф раскрывался перед ней совершенно с другой стороны. Тряхнув головой, девушка решила больше не думать о нем и наслаждаться этим днем, к которому целый месяц готовилась вся Бриада.

Венчание хоть и было достаточно долгим, но прошло практически незаметно, наполненное церковным пением вперемешку с треском свечей, перешептываниями молодежи, смешками и тихими шлепками – если кто-то из взрослых добирался до расшалившихся парней и девушек. Наконец, все собрались в саду у родителей Керта. Теперь можно было расслабиться, начиналось веселье.

Очень скоро слегка захмелевшая молодежь выбралась из-за столов, чтобы потанцевать. Георг принес свою неизменную гитару и заиграл веселую плясовую мелодию. Мотив был такой задорный, что тут и более старшее поколение не выдержало. Меридит и Керт облегченно улыбались, глядя на гостей.

– По-моему, все идет хорошо, – шепнул своей новоиспеченной жене Керт. – Еще немного, и сможем сбежать, если захочешь.

– Сбежать? Куда? – удивилась Меридит.

– Ну не знаю – домой, в поле, в лес, куда захочешь!

– Ну уж нет! – привычно тряхнула волосами девушка. – Я пока недостаточно восхищения от окружающих получила. К тому же, зачем тогда мы с Камиллой столько мучились с этим платьем?

Керт расхохотался.

– Тогда пошли танцевать!

Немного погодя к празднику присоединился Себастьян – Меридит, Керт и их семьи не могли оставить без внимания ту помощь, которую он им оказал, поэтому радушно пригласили графа на праздник. Высокому гостю отвели самое почетное место – рядом с женихом и невестой. Поймав взглядом Веллера и его семейство, граф с улыбкой кивнул им, затем поздоровался с семьей старосты. Меридит непрестанно подкладывала ему самые аппетитные кусочки блюд, Керт подливал глинтвейна, ставшего теперь любимым напитком Себастьяна. Чувствуя, что хмелеет, граф, наконец, жестом попросил жениха больше не наливать ему горячительных напитков. Вскоре он понял, что и есть больше не может. Эрик поймал его несчастный взгляд и подошел к Георгу, зашептав тому что-то на ухо. Молодой музыкант с улыбкой заиграл очередную разудалую песенку, и все ринулись танцевать. Граф с облегчением выдохнул и подошел к парню.

– Вы мой спаситель! Я и отказать не могу, и есть больше не в силах…

– Вы не один такой, ваше сиятельство, – хмыкнул Эрик. – Элизе вон хорошо, к ней никто не пристает, попробуй только тронь будущую мать.

Мужчины засмеялись. Вечер был удивительно хорош – моросивший с утра дождик успокоился, небо прояснилось, но солнце грело мягко и ласково, давая людям отдохнуть от нестерпимого жара прошлых недель. Устав плясать, гости разделились – кто-то пошел прогуляться после обильного обеда, кто-то вернулся за стол и тихо беседовал с соседом.

В начале стола вдруг послышался шум, спор, а потом все стихло.

– Камилла будет петь! – объявил Георг, отходя от стола и устраиваясь поудобнее со своей неизменной гитарой.

Девушке совершенно не хотелось петь, но Меридит и Керт начали хором ее упрашивать. От этого и был шум. Поддавшись на уговоры друзей, Камилла подошла к Георгу, переглянулась с ним, кивнула и запела старинную, всем жителям Бриады хорошо известную балладу о крепкой дружбе двух братьев, полюбивших одну девушку. Чтобы не рассориться, они вместе уехали из города – посмотреть мир, поучиться жизни, заработать денег. Судьба была благосклонна к ним за то, что братья не предали друг друга из-за любви. И домой они вернулись состоятельными главами семей, встретив в пути достойных девушек.

Все тише и тише звучал голос Камиллы, ей вторили нежные переливы струн. Себастьян стоял, не помня себя. Его поразил голос девушки, ее глубокий и чистый тембр, который смело брал высокие ноты и опускался в самый низ, становясь бархатным и невероятно привлекательным. Он толком не видел ее весь этот месяц и очень скучал, но не позволял себе до конца прочувствовать это. Себастьян понимал, что, если влюбится в Камиллу, вряд ли у них что-нибудь получится. Во-первых, она и сама его к себе не подпускала, во-вторых, рядом постоянно крутился Никола, который по-прежнему мечтал на ней жениться. В третьей причине невозможности их брака Себастьян сам себе признавался неохотно, считая ее низкой и неблагородной, но имеющей реальную основу – Камилла была обычной девушкой, а он – граф, продолжатель рода. Ему нельзя было торопиться в выборе невесты. Один раз он уже промахнулся… Себастьян поморщился. Он снова вспомнил о Линде, и в голове завертелись какие-то смутные образы и обрывки воспоминаний. Он пытался остановить их, заставить замереть хоть на секунду, но ничего не выходило. Внезапно граф ощутил практически болезненную потребность оказаться рядом с Камиллой. Стараясь не ускорять шаг, он направился к ней.

– Рад вас видеть, – обратился он к беседовавшим Элизе и Камилле. – Как вы себя чувствуете, Элиза?

– Просто чудесно, благодарю вас, Себастьян, – со счастливой улыбкой откликнулась дочь старосты. – Сегодня мой малыш отдыхает, а я веселюсь.

– Прекрасно, – улыбнулся ей в ответ и граф и повернулся к Камилле. – Камилла, как так получилось, что я сегодня в первый раз услышал, как вы поете? С таким голосом вы должны все время петь, а не говорить.

Девушка вспыхнула, но переборола себя, улыбнулась и поблагодарила графа, мысленно ругая себя за ненужную вспышку чувств.

– Спасибо. Но я сейчас вообще редко пою, – призналась она, все еще смущаясь. – Не знаю почему, переросла, что ли…

– Но ведь это настоящее преступление – скрывать от людей такой дар! – в голосе Себастьяна слышался такой искренний восторг, что девушка снова улыбнулась.

– Хорошо, я постараюсь петь почаще, – улыбнулась она.

– Уж будьте так любезны.

– Элиза, ты готова? – подошел к жене Эрик.

– Вы уже уходите? – удивился граф.

– Что поделать, радость материнства накладывает свои отпечатки, – пожала плечами Элиза. – Я мало ем, быстро устаю, раздражаюсь по пустякам.

– Раздражаетесь? Элиза, вы такое милое создание, я уверен, что и раздражение у вас не такое страшное.

– Это вы зря, – хмыкнул