Глафира и не стремилась замуж, полагая, что свой счастливый билет в этой жизни уже вытянула. Друг ее покойного мужа, сосед-помещик Александр Чирков стал ей надежным утешением и подспорьем, но, будучи официально женатым, предпочитал держать их отношения в тайне. Глафиру это устраивало.

Официальный опекун ее детей – дочери Натальи и сына Федора, – он сделал все, чтобы они, рожденные в законном браке, получили дворянство. Глафира же, которой по наследству от отца достались предприимчивость, хозяйственность и недюжинный ум, сумела дать детям хорошее образование.

Сейчас сын Федор, которому исполнилось двадцать пять лет, заканчивал юридический факультет университета. Правда, юриспруденция не сильно влекла его. Больше всего Федор Румянцев интересовался сельским хозяйством, и Глафиру, признаться, это вполне устраивало. Будет в чьи надежные руки передать усадьбу.

После смерти отца Глафиры, скончавшегося пять лет назад, управляющим в поместье Румянцевых стал ее младший брат Артем Якунин. Марфа пережила мужа всего на год. Глафира тоже следила за хозяйством недремлющим оком, и вдвоем с Артемом справлялась на отлично. Под чутким руководством дяди Федор Румянцев постигал азы управления, показывая недюжинные успехи, и, убедившись, что он справится с хозяйством, Глафира изменила завещание, отписав усадьбу целиком сыну.

Она знала, что Наталья на это не обидится. Ее старшая дочь была удивительной женщиной, отказывавшейся довольствоваться обычной женской судьбой. В этом она сильно походила на свою бунтарку-мать, которая смогла перейти в другую сословную страту, несмотря на то что это изначально казалось невозможным. Вот и Наталья, закончившая женскую гимназию в семнадцать лет, бредила о том, чтобы стать врачом.

Ранняя смерть отца, скончавшегося от пневмонии, произвела на нее неизгладимое впечатление. Наталья была уверена, что при надлежащем лечении граф Румянцев мог остаться в живых, а потому собиралась освоить сложную науку врачевания и спасать человеческие жизни.

На первый взгляд это казалось невозможным. На медицинские факультеты университетов не принимали женщин. Немного подумав, Наталья поступила на пятилетние особые курсы подготовки акушерок при медицинской академии. Требования к поступающим оказались весьма серьезными. Наталья Румянцева с блеском выдержала испытания по письменному сочинению на русском языке, устному переводу с латыни и грамматическому разбору прочитанного, немецкому языку, на котором говорила свободно, а также по арифметике, алгебре, геометрии, тригонометрии, физике, географии и истории.

Конкурс среди желающих оказался довольно большим, участвовали в нем девушки самого разного общественного и сословного положения, но это «барышню-крестьянку» Наталью, разумеется, совершенно не смущало. Весомое значение оказало и щедрое пожертвование, которое сделала учебному заведению вдова графа Румянцева.

В тот год, что Наталья поступила на Санкт-Петербургские врачебные курсы, двадцать пять слушательниц, многие из которых даже не успели пройти окончательно испытания, командировали в действующую армию, на войну с Турцией, где те проявили не только милосердие и сострадательность, но и медицинский профессионализм. Действия женщин-медиков получили одобрение полевого военно-медицинского инспектора.

Но в 1882 году, практически сразу после того как Наталья Румянцева получила диплом ученой акушерки, курсы неожиданно закрыли по инициативе все того же военного ведомства. Занимавший пост военного министра Петр Ванновский признал содержание женских врачебных курсов ненадобным.

Какое-то время ходили слухи о том, что в России все-таки допустят женщин до получения высшего медицинского образования, однако, по мнению министерства внутренних дел, число врачей-мужчин в Российской империи в последние годы превышало спрос на них, а потому не существовало смысла допускать в профессию еще и женщин. Тогда Наталья Румянцева заявила матери, что поедет учиться за границу. В Цюрих.

Финансово Глафира вполне могла себе это позволить. Имение процветало и приносило значительный доход. Но отпустить на чужбину незамужнюю дочь, которой к тому моменту исполнился двадцать один год, она никак не могла. Эту коллизию Наталья разрешила с присущей ей решительностью. Она просто вышла замуж, выйдя из-под опеки матери и получив полное право распоряжаться своей судьбой.

Ее мужем стал врач Иван Никитин, с которым Наталья познакомилась на практике в детской больнице Санкт-Петербурга. Венчание состоялось в церкви Петра и Павла, где венчались и крестились все жители Глухой Квохты и ее окрестностей, о чем в мае 1883 года была сделана соответствующая запись в метрической книге, а уже спустя месяц Наталья уехала в Цюрих.

Брак ее не был фиктивным. Спустя короткое время Никитин последовал за своей молодой женой. Будучи достаточно состоятельным человеком, он мог позволить себе какое-то время жить за границей. В результате через два года после свадьбы Наталья родила сына, названного Александром.

Глафира надеялась, что внук поставит точку в медицинских устремлениях Натальи, однако цели ее упрямой дочери оставались неизменными. Она продолжила учебу, привезя двухмесячного сына в Россию и оставив его на попечение бабушки Глафиры и кормилицы.

В прошлом году Никитины вернулись из Швейцарии и устроились на работу по специальности. Несмотря на блестящее образование, Наталья найти практику в Санкт-Петербурге так и не смогла. Женщину-врача были готовы видеть только в глубинке, так что Иван с Натальей стали земскими врачами, взяв на «обслуживание» весь уезд и обосновавшись в имении Румянцевых.

– Бабушка, смотри, смотри, какой змей.

– Замечательный змей, Сашенька, – Глафира улыбнулась, как делала всегда при виде внука. – А ты-то как умазался. Беги к господину Лернеру, попроси его хорошенечко вымыть тебе руки. Скоро приедет твоя мама, будем обедать.

– А папа?

– А папа уехал на сложный случай, будет к вечеру. Беги, Сашенька, мы с дядей Артемом должны закончить с хозяйственными книгами.

Артем с семьей занимал теперь флигель, где жил с женой и двадцатилетним сыном. А вот младшая сестра Глафиры Ангелина наконец съехала из усадьбы, найдя свою судьбу почти в сорок лет. Права была их мать Марфа, когда тревожилась за судьбу младшей дочери. Та, ожидая своего принца на белом коне, растеряла всех женихов, не считая их своей ровней, да так и осталась в девках.

Живя у старшей сестры на всем готовом, жизнь она Глафире портила изрядно, постоянно закатывая истерики и скандалы. По ее разумению, везение, выпавшее на долю Глафиры, было несправедливым и нечестным. Ангелина требовала нарядов и украшений, в то время как хозяйственная Глафира совсем не стремилась идти у нее на поводу. Что еще за капризы у крестьянской девки. И так не работает, а на шее сидит.

После смерти родителей Ангелина совсем распоясалась. Единственным, кто мог ее урезонить, оставался Артем, которому иногда доводилось и кулаки в ход пускать. Именно поэтому новый священник, приехавший в их приход и обративший внимание на старую деву, живущую в господском доме, стал для всех Румянцевых настоящим спасением.