кобры в той книге в бордовой обложке. Это выглядит так… неприятно, но необычно».

Тихий сипловатый смех стих, но даже после этого на лице Леонарда остался полутон улыбки.

Благодаря этому Хелена почувствовала себя раскованнее. Она позволила себе слегка ссутулиться и, подобно гостю, облокотиться на спинку скамейки.

– Подумать только! – победоносно заявила она. – Я теперь видела ваш секрет!

– Да уж! Теперь мне остается лишь…

– Госпожа, к вам какой‑то юноша. – Внезапно рядом с ними возникла все такая же испуганно-бледная Элиа. – Он говорит, что отдаст все за расклад от провидицы, н-но если нужно, я могу…

Услышав это, Леонард раздраженно выбросил сигару, сразу встал и начал собираться. Хелена замялась.

– Но… Если это ненадолго, вы можете остаться?

– В очередях стоят слуги. Всего доброго.

В последний момент Хелена заметила, как вытянутое лицо месье Гобеле вновь приняло полумертвое выражение. Не успела она встать, чтобы проводить его, мужчина ушел, даже не попрощавшись. На душе сразу стало как‑то паршиво – девушка ощутила вину за то, в чем, как она считала, ее вины не было.

Вновь провести время с Леонардом наедине случая не выдалось. Возможно, сумей она предвидеть это, служанку бы отослали вместе с нагрянувшим гостем. Но Хелена не предвидела.

* * *

Стол накрыли роскошнее обычного. Гастрономические предпочтения отца и дочери не слишком менялись в течение последних лет, а потому перечень блюд для каждого приема пищи был давно выверен.

Но в тот день приборы сервировали по всем правилам этикета, словно по поводу крупного праздника: для каждой персоны выстроилось по три бокала под алкоголь, салфетки возвышались королевскими лилиями. Сочные ломти фруктов и охапки цветов в хрустальных вазах напоминали, скорее, голландский натюрморт, нежели убранство обеда на трех человек.

При всем разнообразии блюд Хелена не могла заставить себя съесть и куска. Подле нее стояла пиала с салатом, украшенным гранатовой россыпью, но тот не вызывал и толики аппетита. Девушку внутренне колотило от ужаса.

На противоположном конце стола мадам де Мартьер надламывала пшеничную булочку. Лицо ее приняло блаженно-счастливое выражение, словно дама вкушала гостию [44]. Отец задавал ей какие‑то вопросы о жизни в провинции, вспоминал их давние встречи. Женщина мягко посмеивалась, но взгляд ее устремлялся куда‑то в эфирную пустоту. Лишь изредка родственница Хелены с лукавым интересом смотрела на нее в упор, отчего девушка всякий раз вздрагивала.

Появление мадам де Мартьер в ее снах наверняка было абсурдным совпадением, ведь женщина успела упомянуть, что с племянницей они когда‑то встречались. Вполне могло статься, что ее расплывчатый образ отложился у Хелены глубоко в подсознании.

Эту женщину зовут Люцилла. Страх не давал Хелене все обдумать и понять, не спит ли она сейчас. И никакие разумные доводы не могли ее успокоить, ведь ночной кошмар девушки предстал перед ней воочию.

– Я все не могла оставить дом на слуг, слишком много было хлопот. – Дама говорила бархатистым грудным голосом. – Вы же знаете, месье, после ухода родителей все домашние заботы легли мне на плечи. А я, кажется, слишком мнительна для того, чтобы разделить с кем‑то оную ношу.

– Мадам, вы говорите словно в попытке оправдаться, хотя это абсолютно излишне! Вашему приезду мы с Лени всегда будем рады, вне зависимости от обстоятельств и времени.

«Она ведь не может вести себя, как в тех снах, верно? – Обрывочные образы проносились у Хелены перед глазами. – Не может же она меня поджечь…»

– Судьба всегда распоряжалась так, что наши сердечные встречи омрачались скорбью, а потому… – Люцилла подняла свой бокал. – Позвольте нарушить некоторые приличия и выпить…

«Скорее бери кубок и подойди, чтобы выпить за прибытие короля!»

Хелена резко вскочила со своего места, у нее за спиной с грохотом упал стул. В ушах звенело, ко лбу липли мокрые пряди.

– Это… это неправда! – с отчаянием всхлипнула она. – Этого всего быть не может!

И хотя девушка едва держалась на трясущихся ногах, уже в следующую секунду она понеслась в сад. К горлу подступала рвота, а перед глазами уже плыли темные пятна.

Даже оказавшись на улице, Хелена не переставала бежать до тех пор, пока руки не схватились за спинку любимой скамейки. Она упала на нее, жадно и тяжело глотая ртом воздух. Пышные юбки мешали расположиться удобно, и потому Хелена пересела прямо на землю, откинув голову на перекладины сиденья.

«Кажется, я повела себя глупо, – горько отметила она про себя. – Нет ведь ничего странного в том, что мадам захотела произнести тост. А я взяла и убежала. Теперь все будут считать, что я истеричка, да и… наверное, они будут правы».

У Хелены в голове не укладывалось, как ей предстоит выстраивать отношения с этой женщиной. Особенно если ее видения возобновятся.

Девушка осознавала, что все меньше контролирует собственное поведение. Стоило мадам де Мартьер поднять бокал, как Хелена едва не лишилась чувств. Разумеется, это не шло в сравнение с днем ссоры с Камиллой. Но что, если впоследствии все станет намного хуже?

– Дурнота часто наступает от голода, моя волшебная, тебе стоило что‑нибудь съесть.

Люцилла нависала у девушки над головой. Лицо женщины выражало смесь печали и какой‑то щемящей нежности. Хелена не поняла причин подобного настроения.

– Спасибо, мадам, но все в порядке. – Мадемуазель де Фредёр с трудом поднялась. – У меня это после болезни. Отдохну и пройдет.

– О твоем здоровье я осведомлена, а потому и настаиваю, чтобы ты поела. – Мадам де Мартьер мягко улыбнулась. – Тебе не стоит так меня сторониться, моя волшебная, мы ведь не чужие друг другу.

– Наверное, вы получали много писем от отца? Это он вам рассказывал?

– И это тоже. Но не делай вид, будто не поняла меня, будь любезна.

Хелену вновь окатило холодом. Она испуганно уставилась в лицо своей тети. Боясь того, что ослышалась, и того, что разобрала слова правильно.

– Именно так, – спокойно ответила на немой вопрос женщина. – А теперь тебе стоит вернуться и поесть, месье де Фредёр очень волнуется. Нам о многом стоит поговорить, но то позднее, когда ты будешь чувствовать себя лучше.

Сощурившись от улыбки, Люцилла осмотрела племянницу с головы до ног и степенно направилась в сторону дома. Пока высокий силуэт не скрылся в здании особняка, Хелена была не в силах пошевелиться.

* * *

На ватных ногах мадемуазель де Фредёр вернулась домой. Тело все еще было охвачено непомерной слабостью, и потому, стоило девушке пересечь порог, она налегла на Люси, заставляя ту придержать госпожу.

Повиснув на служанке, Хелена приподняла голову и осмотрелась: Люциллы нигде поблизости не было, а сквозь арку виднелась часть еще не