– Можно подумать, это совсем другой мальчик, – заметил господин Грибблстоун мисс Крипнинг.

– А Флора снова обрела голос, – сказала мисс Крипнинг. – Это всё доказывает только одно – ты никогда, никогда не должен ставить крест на ребёнке.

Помня об указаниях мисс Ваткинс, она продолжала следить за Голифосом. С новейшим сиротой в «Солнечной бухте» возникло немало проблем – ему не подходила никакая мебель, не говоря уже об одежде, и он поглощал по тридцать литров заварного крема в день. Сейчас он был в саду – сидел с венком из маргариток на своих вьющихся волосах. Несколько младших девочек учили его играть в ладушки, – и Голифос уже почти не пускал слюни.

– Это правда, – решила мисс Крипнинг. – Мы все можем меняться.

Но в это утро, при виде мисс Ваткинс, арифметика у Пипа пошла наперекосяк. За арифметикой следовала география, и господин Грибблстоун, указав на Пипа, поинтересовался, как называется столица Бельгии.

– М-м… – сказал Пип. – Э-э…

Господин Грибблстоун вздохнул, но как раз в этот момент в класс пришло сообщение. Мисс Ваткинс хотела видеть Пипа.

Ощущая рядом с собой пустое место, Пип мечтал о том, чтобы там сидела Флора. Снаружи девочки играли в крикет. С благословения мисс Ваткинс мисс Крипнинг произвела кое-какие изменения в расписании уроков. Теперь там было намного меньше вышивания и намного больше столярничанья, изобретательства и начального куроводства. Все мальчики учились вязать и изыскивали лучшие способы жарения картофеля.

Пип услышал гиканье и радостные возгласы – это кто-то заработал «шестёрку». Он разобрал голос Флоры – она кричала вместе со всеми остальными. Раньше девочки не особенно водились с Флорой, потому что находили её молчание странным. Теперь же они уговорили Флору присоединиться к ним, и все девочки играли вместе. Пип не привык к этому. Пока ещё не привык.

Под небольшим столиком, там, куда не доставали лучи солнца, припав ко дну своей корзинки, сидел золотоглазый господин Булкожор.

– Вы превратите его назад? – выпалил Пип и тут же пожалел, что сказал это.

– Это создание будет выпущено в сырое, тёмное место, – спокойно сказала мисс Ваткинс. – Туда, где много червей. – Она протянула руку, чтобы погладить чёрного кота, свернувшегося клубком возле её локтя.

Внезапно в Солнечной бухте возникло неожиданно много чёрных кошек. Они явились будто из ниоткуда – к великому удивлению рыбака, в чью лодку эти кошки свалились воющей, плюющейся, многохвостой кучей, – и за каждой тянулась разлохмаченная пурпурная ленточка.

– Упали прям с неба, – рассказывал рыбак всем, кто желал его слушать. – Ну прям кошачий дождь, чес-слово.

Оказавшись на суше, кошки распределились по всей бухте: одна осталась с мясником, вторая с пекарем, третья с кузнецом, четвёртая прибилась к гостинице «Ловушка для омаров». Двух кошек взяли себе рыбак и его жена. Когда вместе с Пипом и Флорой появилась седьмая кошка – одноглазый кот со сломанным хвостом, мисс Ваткинс, ко всеобщему удивлению, открыла дверь и пригласила его войти.

Наблюдая, как Прибамбас трётся щекой о руку мисс Ваткинс, Пип вдруг заметил, что чего-то не хватает.

– Рыбка, – сказал Пип. – Куда она делась?

– Она в пруду, – ответила мисс Ваткинс. – Генрих Корнелиус должен вести более интересную жизнь. Ты сам мне это когда-то сказал. Я должна извиниться перед тобой, Пип.

Пип заморгал и заёрзал на скамье. Что творится с мисс Ваткинс?

– Я говорила тебе, что некоторых вещей не существует, – продолжала она. – Я заставила тебя думать, что эти вещи не более чем выдумки…

– То есть трясунцы, – сказал Пип. – И ведьмы… – Должен ли он сказать, что ему известен её секрет? – Вы всегда знали, что они существуют взаправду.

– Я виновата, – признала мисс Ваткинс. – Я хотела, чтобы ты был в безопасности. Я думала, то, о чём ты не знаешь, – то, во что ты не веришь, – не причинит тебе вреда. Я ошибалась. Нельзя отправить что-то под замок и считать, что этого чего-то не существует. Ты должен с храбрым сердцем смотреть реальности в лицо. Вы научили меня этому – ты, и Флора, и Горбо. Так же, как вы научили снергов и келпов, что нужно лучше узнать своих соседей, прежде чем принимать на веру всякие дурные слухи о них. Всё это гораздо важнее, чем знать столицу Бельгии. Можешь передать господину Грибблстоуну, что я именно так и сказала.

– Ох… – Пип почувствовал, что краснеет. Он подумывал, не попросить ли мисс Ваткинс, чтобы она, если, конечно, она не возражает, сама сказала это господину Грибблстоуну, как вдруг в окно влетел крикетный мяч. Он просвистел в волоске от головы мисс Ваткинс, испугал кота и со звонким стуком – чпонк! – приземлился у ног Пипа.

– Ой, Голифос! – закричали сразу несколько голосов.

Мисс Ваткинс вздохнула.

– Голифос… – тихо сказала она. – Ну конечно.

Как только великан разобрался в правилах игры, он, со своими длинными руками и ногами, стал весьма полезным игроком; все команды хотели его к себе.

– Так ли уж приют – лучшее место для него? – задумалась мисс Ваткинс. – Здесь столько детей…

– Всё в порядке, – сказал Пип. – Вам нечего беспокоиться. С тех пор, как Голифос открыл для себя заварной крем, он забыл о поедании детишек.

Пип наклонился, чтобы подобрать крикетный мяч, и – замер. Мяч катился сам по себе. Вежливо обогнув его ноги, он поднялся в воздух, повисел немного, а затем пулей вылетел из окна, чтобы – чпок! – угодить точнёхонько на биту Голифоса. Пип посмотрел на мисс Ваткинс. Она сидела очень спокойно и невозмутимо поглаживала чёрного кота. Пип открыл рот, потом закрыл его. Иногда лучше промолчать – слова только мешают.

Отодвинув стул, мисс Ваткинс подошла к окну и взглянула на крикетисток – после возвращения мяча они как-то стихли.

– Флора, – позвала мисс Ваткинс, – пожалуйста, подойди сюда. Мне надо тебе кое-что сказать.

Вскоре в дверях появилась раскрасневшаяся и запыхавшаяся Флора. За ней по пятам следовал Тигр. Щенок бросил только один взгляд на кота и тут же взвился на стол – эдакий маленький шквал шерсти и ярости. Мисс Ваткинс подняла бровь, и Тигр плюхнулся на пол, поджав хвост.

– Здесь, в «Солнечной бухте», у нас не так-то много правил, – проинформировала его мисс Ваткинс. – Но некоторые правила всё же остаются. Одно из них – доброе отношение к кошкам при любых обстоятельствах. Будь любезен помнить об этом.

Тигр едва ли не ползком вернулся к Флоре и спрятался за её ногами. Мисс Ваткинс посмотрела на детей.

– У меня есть кое-что для вас обоих, – сказала она. – Кое-что от снергов.

Мисс Ваткинс положила это «кое-что» на стол и подтолкнула к детям.

– Ох! – сказал Пип. – Это же…

– Королевино печенье, – закончила за него Флора.

Мисс Ваткинс кивнула.

– Вы получили приглашение. Может быть, Пип хотел бы прочитать его?