Так и не добившись желаемого, бес щелчком пальцев развоплотил одежду обратно, и она вместе со щепками от шкафа улетела в угол комнаты, очистив пространство вокруг священника. Плюнув с досады в батюшку кровью, бес попал ему на ботинки и, воодушевленный успехом, подошёл почти вплотную. Плевки легко попадали за барьер, ложась кляксами на одежду Виталия, и вскоре кровь сменилась желчью, а бес так увлекся этим занятием, что едва не угодил в одну из трёх пентаграмм-ловушек.

В отместку за это в Виталия полетели цветочные горшки, книги и многое другое из того, что попадалось бесу на глаза. Но неожиданно он сменил тактику и принялся на все лады оскорблять Виталия, делая это голосом Жени.

– Ты ничтожество, ноль, попик! – кричала одержимая, подчиняясь своему незримому кукловоду. – Тебя отбрила баба на выпускном, а ты и ушёл в монастырь! Тряпка! Она из-за тебя после этого пошла по рукам! Ты был единственным, кому она отказала за последние годы! А ты, ты же всю жизнь её одну любишь — и не смог защитить! Она сатанистка, и она собственность ада, душой и телом! Но ты уже ничего с этим не поделаешь, она будет умирать от мук и возрождаться для боли каждый день, миллионы раз.

– … Повелевает тебе вера святых апостолов Петра и Павла и прочих апостолов. Повелевает тебе кровь мучеников и всех святых мужей и жен благочестивое заступничество. Аминь! – дочитал Виталий молитву, но ничего не изменилось.

– Аминь! – повторил громче экзорцист, но и в этот раз ничего не вышло.

– Зря стараешься, поп, – примирительно проговорил бес и сел на край кровати. – Выходи, поговорим. Расскажу, почему.

Виталий несколько секунд подумал, а потом вышел за круг и обессилено сел на кровать. После получасовой молитвы он был как выжатый лимон, но ещё больше его обессилила неудача. Женя приобняла его и мужским басом спросила:

– Что, поп, облом? Не получается отобрать честно заработанную душу?

– Нет, бес, не могу! Крепко ты её держишь. Но что-нибудь всё равно придумаю. Извернусь, но тебе не отдам.

– Эх, людишки, людишки! Как же вас любовь-то эта ослабляет! — грустно вздохнул бес. – А всё ведь так просто! В твоей дате рождения нет нуля, луна сейчас не растёт, и ты честно держал пост. Не догадываешься, что же не так?

– Нет, — честно ответил священник.

– Возраст, поп, возраст!

– Я старше Женьки на три дня.

– Младше. И тоже на три дня. Ты родился не одиннадцатого, а семнадцатого числа. Санитарка, что нашла на крыльце детдома пищащий свёрток, ошиблась. Старенькая была, не суди строго. Не отличила семёрку от единицы. Вот поэтому обряд и не сработал. А хочешь, я девчонку отпущу? Её душа больше не будет принадлежать аду! Ну и мне, как официальному представителю Дьявола. А, поп? Хочешь?

– Ты же знаешь, что хочу, бес. Но что ты попросишь взамен? Где он, твой подвох?

– Подвоха нет, честная мена. Отдашь свою душу, и я отпущу девчонку из ада!

– Идёт! — не раздумывая, согласился Виталий на такой обмен. – Но хочу, чтобы твои слова подтвердил кто-нибудь из старших. Времена нынче пошли… неспокойные.

– Хорошо, твоё право. Убери соль и сотри круг, мы отправляемся в ад! – проворковал бес в предвкушении удачной сделки.

Когда Виталий всё убрал, одержимая положила руки ему на плечи и нежно шепнула в ухо:

– Моргни!

Виталий моргнул, и тут же мир вокруг него изменился. Как при ускоренной перемотке, он пронесся через весь ад, иногда на ходу выцепляя взглядом то котлы со смолой, то раскалённые сковороды, а то принудительное чтение стихов молодых поэтов. Именно там и были самые искажённые от страданий лица.

– Огромная, сияющая красными огоньками гора возникла перед ними неожиданно и будто бы из ниоткуда. Бес ещё сильнее сжал плечи Виталия, и они, не сбавляя скорости, нырнули в один из таких огоньков.

Сатана встретил их на пороге в синем домашнем халате и с кружкой горячего чая в руках. Пряча зевоту в кулак, Падший ангел проводил гостей в кабинет, извинился за домашний наряд и уселся за дубовый стол с резными лакированными ножками в форме копыт. Над столом висела огромная хрустальная люстра с несколькими десятками электрических лампочек, а на стене негромко шумел кондиционер. Пока усаживались за стол, священник успел мельком осмотреть уютный, выдержанный в тёмно-красных тонах кабинет и его знаменитого хозяина.

– Виталий! — Сатана отхлебнул чай и поморщился. – Раз вы уже удовлетворили своё любопытство, позвольте и мне удовлетворить своё. Вы же точно знали, что жизнь после смерти есть, и всё равно согласились на такую глупую сделку. Зачем? Ведь понимали, что девушка ни разу не жертва! Мы её не прельщали, не развращали, да ни черта с ней не делали! Нам она досталась готовая, сразу со всеми грехами и дуростью. Ведь понимали?

– Ну да, понимал... — Виталий пожал плечами. – Но менять своего решения и не стану. Отдайте Женю и делайте со мной что хотите!

– Что хочу? Да в первую очередь я бы отправил вас на психиатрическую экспертизу! Согласиться променять свою чистую душу на эти лохмотья дурной сатанистки? Тут точно без врача не обойтись! Пойми, поп, — перешёл на ты Дьявол, – она не просто впустила нас в свою душу, она туда активно зазывала. Похотью, грубостью, равнодушием, гордыней и прочими милыми шалостями. Да, смерть матери Женю встряхнула, но ведь в этой смерти есть и её вина. И не малая! Опять же, сатанизм… — укоризненным тоном проговорил Дьявол, листая невесть откуда взявшееся на столе личное дело Евгении.

– Сатана не любит сатанистов? — удивился священник.

– А Толстой не любил толстовцев! — парировал Падший ангел. – У меня тут приличное общество. Политики, артисты, полководцы… Есть даже несколько патриархов и Римских пап! А маньяки? Все как один с мировыми именами! И как же я этим почтенным донам представлю сатанистов? Ребята, которые резали на надгробиях котиков? Котиков! Нет, это уже за гранью добра и зла. Пусть они после смерти становятся призраками, привидениями, да хоть диббуками!