Но я знала, что это временно и когда придет время практики — держись, студентка Кузьмина! Спрашивать станут наравне со всеми. А потому каждый день читала непонятные книги в попытке понять и принять за краткое время то, что остальные студенты академии впитали с молоком матери.

Итак, каждый мой день теперь начинался с ранней побудки — с этой обязанностью справлялся Федор. Затем была первая лекция или физподготовка, за ней следовали душ и завтрак, а потом снова пары, пары и еще раз, пары.

Я грызла неподдающийся гранит магических наук, а по вечерам звонила маме. Не каждый день, но довольно часто, чтобы она перестала волноваться.

Так прошла неделя. За ней вторая.

Первые выходные, когда все студенты отдыхали, или разъехались по домам, что разрешалось для старших курсов, я сидела за книгами.

Моя соседка тоже оставалась в общежитии. Нелюдимая рыжая девчонка высыпалась, или пропадала у озера. Я так поняла, что это место ей просто нравилось.

Можно было, конечно, спросить, но как-то совсем не хотелось навязываться к тому, кому это не нужно.

— Тебе надо бы кого-то, кто бы помог разобраться с этими науками, — сказал вечером Федя.

Была пятница. Лекции и ужин остались за спиной, и я снова уселась за книги. Или, если быть точной, улеглась с одной из книг прямо на кровать. А что? Имею право. Так удобнее.

— Я могу кое с чем помочь, — продолжил домовой. — Моя прежняя хозяйка была сильной ведьмой. И я часто помогал ей с практикой. Зелья там приготовить, духа вызвать. Но в теории я не знаток, — сокрушался он.

— Мне помощь не помешает. В практике я вообще нулевой нолик. Дырка без бублика, — ответила со вздохом.

Мы с Федей посмотрели друг на друга и улыбнулись почти одновременно. И тут в дверь кто-то постучал.

— Эй, Кузьмина, ты одна? — дверь распахнулась и в проеме показалась зеленоволосая голова Данки. Девушка еще не вошла, как взгляд ее метнулся в сторону соседней кровати, и я поспешила сообщить:

— Она, вроде, в библиотеку пошла. Точно не знаю. Мы не общаемся.

— Ага. Оно и не удивительно, — Дана широко распахнула дверь и вошла. — Лежишь? — констатировала она. — Зубришь?

— Не совсем. Пытаюсь понять непонятное, — ответила с усмешкой.

— Слушай, ты здесь уже две недели и все эти недели только и занимаешься тем, что зубришь. А надо отдыхать иногда. А то кукухой двинешься. Мозгам, знаешь ли, тоже иногда нужен отдых.

Я вздохнула. Дана точно явилась с какими-то соблазнительными предложениями. Вот чувствую пятой точкой. Но голова и вправду была перегружена информацией настолько, что я почти перестала соображать.

— Давай, поднимайся, наряжайся, пойдем тусить. У нас тут в парке есть отличная беседка. Собираемся там. Надо же тебе поближе познакомиться с ребятами? Я уже в первую неделю тебя не трогала, но сегодня прямо-таки настаиваю.

Я села. Книга как-то сама по себе закрылась, а Федя кивнул, явно одобряя идею Даны.

— И то правда. Сходи, Лада, развейся, — сказал он.

А меня и уговаривать не пришлось. Бодренько так поднялась и с готовностью книгу вернула в пирамиду учебников на столе, водрузив на самую вершину.

— Давай, одевайся. Я тут подожду, — сообщила девушка и, пока я возилась со скудным гардеробом, она расселась на моей кровати положив нога на ногу и огляделась.

— Ну и как тебе живется с Симой? — поинтересовалась подруга.

— Она непонятная. Странная, — ответила я, сбрасывая трикотажные штаны и влезая в узкие джинсы. — Но я ее почти не замечаю, как и она меня.

— Ясно, — кивнула Дана и, к моему удивлению, сменила тему, добавив, — там сегодня прохладно. Куртку бери не ошибешься.

Я надела водолазку с флисом и послушно взяла верхнюю одежду.

Все это время Федор шуршал на моем столе, приводя в порядок книги и тетради. Ну просто заботливая мама, а не мужичок-домовой! С одной стороны приятно, с другой даже неуютно и неловко, когда за тебя убирают и прочее. Да только спорить с домовым оказалось себе дороже. У нас в первый же день, когда я решила самостоятельно навести порядок на своей половине в комнате, чуть до драки не дошло.

Федя просто обиделся, когда я заявила ему, что хочу сама все убирать.

— Это же моя работа. Моя! — он едва ногой не топнул. — Я и не такие хоромы убирал. А кто домовой без работы, а? Кто, я спрашиваю!

Вот после этой небольшой истерики я и перестала вмешиваться в дела Феди.

— Ну все, красотка. Волосы распусти по плечам и вперед, — с этими словами Дана встала с кровати.

Я направилась в ванную. Взглянула на отражение в зеркале и, вопреки просьбе подруги, стянула волосы в тугой пучок. Так привычнее. Да и я в академию учиться пришла, а не романы заводить.

— Все. Я готова, — объявила, мгновение спустя входя в комнату.

Дана на мой хвост поглядела с упреком, затем махнула рукой.

— Та, ладно. Уши нормальные, не торчат, и то уже дело.

Я усмехнулась.

— Я не глазки строить иду. А просто, как ты и призывала, развеяться. Потому что у меня уже, признаюсь, за эти две недели крыша начала ехать от магических учебников и самой учебы в частности.

— Верю, подруга. А потому, айда за мной, — Дана подмигнула Феде, но домовой на ее уловку не отреагировал. Мне даже сразу приятно стало. Верный попался друг. Невольное и непрошеное наследство в его лице и в виде силы, с которой еще надо совладать.

— Долго не сидите там, — строго проговорил Федор.

— Есть, шеф! — шутливо отсалютовав мужичонке, я поспешила за Данкой, которая уже вышмыгнула за дверь, да тут же шарахнулась в сторону, когда на ее пути появилась Сима.

Моя соседка окинула нас хмурым взглядом, затем, не сказав ни слова, даже не удосужившись кивнуть в знак приветствия, вошла в комнату и закрыла дверь до того, как я успела что-либо произнести.

— Ну она и… произнесла Дана запнувшись. Видимо, хотела добавить крепкое словцо, но удержалась. И я была ей благодарна за это. Все же Серафима моя соседка и мне с ней жить, а значит, стоит поддерживать нормальные отношения.

— Я тебе сочувствую, иметь соседкой такую жутьку, — проговорила Дана, когда мы уже спустились в холл.

За столом сидела уже другая смотрительница. Полная женщина в объемном платье, носившая широченную куртку прямо на свое шерстяное синее одеяние. На носу у нее всегда красовались очки в круглой оправе, причем она любила опустить их на самый кончик носа и вот так, пригнув немного голову, следить за студентами. И имя-отчество у нее были соответствующими этому образу. Ну просто точное попадание.

— Куда? — спросила Марья Ивановна, глядя на нас с Даной. — Уже темнеет! — строго добавила она.

— Мы в парк, в беседку, — честно ответила Дана. — Марьванна, — протянула она, — завтра выходной.