Шрифт:
Закладка:
За столом повисло напряженное молчание. Наконец, здоровяк пробормотал что-то себе под нос и выскочил из шатра так быстро, насколько позволяла это сделать его фигура.
– Варвар, – процедил Ален, играя пальцами по рукояти меча. – Все, на что он способен – лишь махать дубиной да заливать глотку. Не понимаю, как вы его терпите.
– Интересно, зачем визрийцам вообще вести с нами переговоры, – задумчиво произнес Гаспард. – Если они не врут... да даже если у них и вполовину меньше сил, чем насчитал принц – они могли бы покончить с нами одним ударом.
– Визрийская империя – великан, бесспорно. Но ноги у него из глины, – ответил Раймунд. – Им все сложнее контролировать столь огромную территорию; южные земли то и дело грабят орды кочевников, море и юго-запад плотно держит Арракан, что тоже не упустит подходящий момент, дабы расширить свои границы, север ослаблен, но все еще представляет угрозу, а внутри, то тут, то там вспыхивают мятежи. Воевать со всем миром разом не под силу даже Визру – и Дементий это прекрасно понимает. Нам просто нужно выиграть время...
– ... чтобы зализать раны, подготовиться и вернуть назад то, что мы потеряли, – закончил за него Лефевр. – Мудрое решение. Что ж, предлагаю обсудить дела куда меньшего масштаба, но не меньшего значения...
Какое-то время они провели за разговорами, решая самые разные вопросы – от наладки снабжения, до привлечения новых союзников и защиты владений Лефевра от возможной атаки со стороны короны, когда Раймунд отбудет вести переговоры. Время уже зашло за полночь, когда герцог, как и магистр, попрощались и вышли в ночь.
Когда они остались вдвоем, Раймунд тяжело вздохнул и взял в руки кувшин, стоявший на столе.
– Раймунд… – произнес мальчик.
Тот оглянулся, наполняя кубок вином.
– Что-то не так, Этьен?
Мальчик слегка замялся, вдруг подумав, стоит ли озвучивать свой вопрос вслух. Черный Принц сделал глоток, откинулся на спинку стула и продолжил:
– Если уж начал говорить, будь добр закончить.
– Разве… разве вы не хотите покончить с ними? С теми, кто убил вашего отца и… Они же наши враги?
Раймунд отставил бокал, и устало потер глаза.
– Я хочу, чтобы потомки твоих потомков все еще могли называть Фриданию своим домом, Этьен. И если для этого придется заключить мир с бывшим врагом… так тому и быть. Не все мы вернулись с той войны. Дидьен до сих пор еще там.
Этьен не совсем понял, что пытался сказать ему Раймунд, но на всякий случай кивнул. Видимо будущий король прочитал сомнение на лице своего оруженосца, потому что он добавил:
– Когда-нибудь ты поймешь, Этьен. Ступай, день был долгий.
Этьен сделал неуклюжий поклон и выскользнул наружу, оставив Раймунда в задумчивости смотреть на карту. Окунувшись в ночную прохладу, мальчик слегка поежился и побрел в сторону своего шатра, который делил вместе с мастером Фернандом.
Он уже почти скрылся за пологом, как один из пирующих солдат вскрикнул и ткнул пальцем в небеса. Мальчик поднял голову ввысь... и тут же замер, как пораженный. Черное полотно с рассыпавшимися белыми точками прорезал длинный хвост падающей звезды, будто чертя по нему красную линию. По лагерю пронеслись крики, и казалось все кто еще стоял на ногах уставились на небо, разинув рты и осеняя себя полукругом.
– Хороший знак, – какой-то седой воин пожевал губами. – Прямо в Проводы… Матерь наша небесная Манесса весточку шлет.
– Загадывай желание паренек, и оно обязательно сбудется, – подмигнул Этьену невысокий парень, опиравшийся на копье, и потрепал его загривку. – Во всяком случае, так говорила моя матушка, храни боги ее душу.
Мальчик закрыл глаза и сжал кулаки. Спустя несколько мгновений он вновь взглянул на небо – круглый диск луны этой ночью показался ему особенно большим и ярким.
… однако поведать я хотел совсем не об этом. Прошлой ночью, едва сомкнув глаза, ко мне пришел удивительнейший сон. Признаться, сновидения мои всегда были столь жизненны и полны красок, что когда я рассказывал о них родным и друзьям, те, бывало, в ответ лишь отмахивались, считая мои рассказы простыми небылицами, кои я выдумал. Но все мои грезы разом померкли в сравнении с тем, что я увидел. Казалось бы, вот я лежу в собственной постели, кутаясь в одеяло, и через миг уже стою посреди какого-то города…
Однако что это был за город! Клянусь, что ни разу мне не доводилось не то что встречать, но и слышать о подобном месте. Мне едва хватает слов описать все те огромные – попросту гигантские! – здание, выполненные целиком из какого-то гладкого зеленоватого камня; высоченные шпили, теряющиеся где-то в небе и замысловатые фигуры, судя по всему, бывшие не то простыми украшениями, не то какими-то мистическими символами. Но я едва я сделал и шаг в сторону ближайшего строения, дабы разглядеть его поближе, как тут же раскрыл глаза, вновь очутившись в собственных покоях.
Что бы это значило? Не знаю. Но поставив точку, я отойду ко сну. Посмотрим, что он принесет…
Из дневника Мартина Отеса
«Провались в бездну и этот замок, и полоумный герцог, мать его за сраку. Что он вообще тут забыл? Я бы на его месте носа из дома не высунул… Грел бы задницу у огня, посасывал винцо да лапал служанок», – думал Стефан пробираясь по коридору вслед за остальными. Вздохнув, он с тоской вспомнил предыдущие деньки, проведенные в теплой харчевне – в одной руке кружка с бьющим в нос пивом, а в другой солонина, кусок жареной рыбы или свиная сосиска, капающая жиром на стол.
На корону, которую он выудил у мэра, все трое могли провести в Мьезе неплохую зиму, не мотаясь по всякому захолустью рискуя шеями и задаваясь вопросами, что есть и где спать. «А еще я мог бы просто поселиться в борделе», – подумал Стефан и невольно ухмыльнулся. Но когда он припомнил, чем закончился его последний вечер в общем доме, улыбка сползла с его лица. Культя помнится то и дело присказывал: «Бабы до добра не доведут» и, в общем-то, оказался прав. Вон Джейми вообще был целомудрен точно святоша – целых три дня не выказывал интереса ни к округлой попке дочери кормчего, которой та старательно крутила вокруг их стола, ни к ее пышным грудям, что прижимались к плечу парня, пока их хозяйка разливала сидр. Но вот Мелэйна не сводила с нее уничижительного взгляда, так что вскоре та начала ушмыгивать прочь, едва принеся еду с питьем – ну, жричка есть жричка, что с нее возьмешь-то.
Однако мысли Стефана вновь перенеслись к куда более важным вещам – даже еще более важным чем женщины – то есть к золоту. Нет, Стефан до сих пор был уверен в том, что за кругленькую сумму можно залезть хоть в само пекло, но... Казалось бы: вооруженный до зубов отряд матерых вояк – да в придачу с Посвященной! – против одной стрыги; что может быть проще? Но с каждым мгновением, проведенным в этом богами забытом месте, Стефан все больше опасался, как бы монеты не опустились им на глаза вместо того, чтобы осесть в карманах.
