Перед тем как мной овладел сон, я придумал очаровательную романтическую историю о пленнике и дочери разбойника и о том, как эта история приводит героя к любви и свободе.

Утром, когда я проснулся, мне показалось, что я услышал пение мандолы.

В тот день я снова увидел незнакомку.

Глава 8

Аристократ с раздвоенной бородой, барон и его друг-рыцарь оказались вассалами лорда Стейна. С той ночи оба молчали в моем присутствии, и я не сомневался, что мечтали о мести, хотя сейчас могли позволить ее себе только в воображении. Им не оставили никакого оружия, кроме разума, но с этим у них явно имелись проблемы. Каждую ночь я перемещал свою постель в новое место после того, как мы оказывались в темноте, и они не могли меня найти, пока я спал. Однако даже нападение ночью оказалось для них слишком сложным делом.

Я устроился поудобнее в мраморном желобе и брызнул водой в лицо, чтобы привести в порядок щетину: кожа у меня на лице ужасно чесалась. Больше всего на свете, если не считать свободы, я мечтал о бритве, чтобы расправиться с недельной щетиной вместе с насекомыми, поселившимися там. Я наклонился назад, чтобы намочить волосы, и принялся их тереть, а потом попытался вытряхнуть из них воду. Повернувшись к нимфе из розового мрамора, я снова заговорил:

– Забавно наблюдать за трудами юных джентльменов, – сказал я. – Как они нарезают овощи, взбивают масло, кипятят грязное белье и выносят помои. Из них вышли отвратительные слуги, но разбойники получают удовольствие, давая им различные поручения, а Доринда особенно охотно пускает в дело свою тяжелую деревянную ложку. Их красивая одежда начинает постепенно рваться, их осаждает армия вшей и блох, и они не умеют ухаживать за волосами. Они выглядят печальными и униженными…

Послушайте, госпожа, – продолжал я, серьезно глядя на маленькую богиню, – сорок кавалеров отправились вслед за своим господином, рассчитывая, что их ждут увлекательные приключения: они собирались свергнуть монарха и разбогатеть благодаря военной добыче, но оказались побежденными бандой разбойников еще до того, как успели что-то предпринять. Половина армии Стейна разбежалась при первом же выстреле, а остальные, попав в плен, превратились в самых бесполезных слуг во всем Дьюсланде! – Я рассмеялся. – Их мир перевернулся с ног на голову. Аристократы работают, а грабители расхаживают в их лучших одеждах. Вас это зрелище изрядно развеселило бы, если бы вы выглянули из своего грота, чтобы посмотреть на зеленый мир.

Статуя ничего не ответила, но ее игривая улыбка уже сама по себе служила достойным ответом на любой вопрос.

Прошло три дня с тех пор, как я впервые обнаружил обитель нимфы, и с тех пор возвращался сюда каждый день. Я расчистил желоб от водорослей и тины, превратив его в личную ванну, где ежедневно купался, стараясь избавиться от насекомых. И каждый день болтал с розовой богиней. Словно она была моей самой близкой подружкой, я рассказывал ей новости лагеря, делился своими мыслями. Она оказалась идеальной слушательницей, молча выслушивала мои жалобы, хвастовство и шутки, проявляла бесконечное терпение – и даже одобрение, если ее улыбка что-то значила.

Я уперся руками в края мраморного желоба, выпрямился, и вода каскадом полилась с моих плеч. Затем я уселся поудобнее и хлопнул ладонями по бедрам.

– Но меня тревожит не Раздвоенная Борода, госпожа, – сказал я. – Речь идет о сэре Бэзиле. Он находит меня в лагере каждый день, ему хочется со мной говорить: о своих услугах королю Стилвеллу во время войн, о рыцарстве, полученном на поле боя, и несправедливостях, жертвой которых он стал. Он рассуждает о войне, женщинах и поэзии, о Маллио в переводе Роулингса и пьесах, виденных им в Селфорде в дни молодости. Он рассказывает о храбрости, проявленной им во время войны с вампирами, и ссорах с соседями, о вызовах, брошенных им… Его превосходное знание законов вызвано тем, что соседи всякий раз подавали на него в суд, главным образом за драки. – Я посмотрел на богиню через плечо. – И я начинаю думать, что жюри признавало его виновным не из-за того, что он, по их мнению, совершил преступление, а потому, что боялось проблем с его соседями.

Я стоял, дрожа и стряхивая холодную воду.

– Сосед, доставляющий неприятности, – повторил я. – Как вы думаете, он когда-нибудь оставит меня в покое? Или сэр Бэзил так нуждается в образованном собеседнике – человеке, а не разбойнике, – что будет держать меня здесь вечно, превратив в наполовину слугу, наполовину шута?

Я потянулся к камзолу и вывернул его наизнанку. Затем достал моток фитиля, который нашел в лагере и принес с собой, чтобы сжечь насекомых, бегавших по моей одежде.

– Он отправил Кевину требования о выкупе, – продолжал я. – Но сначала письмо должно найти моего друга, ведь Кевин мог куда-то уехать или уплыть, чтобы лично заняться торговой сделкой. Кевин должен найти или занять пять империалов в городе, откуда корсары выгребли большую часть денег. После чего их должны доставить сюда, в горы, в сокровищницу сэра Бэзила, охраняемую вивернами. – В воздухе неприятно запахло палеными насекомыми.

Я посмотрел на богиню.

– Как вы считаете, насколько такое вероятно? И сколько времени пройдет, прежде чем деньги окажутся здесь? Ведь сэр Бэзил отсюда уйдет, как только прибудут выкупы за двух лордов, чтобы найти себе другое убежище, не дожидаясь, когда разгневанный лорд Стейн наймет армию, чтобы с ним покончить. И, если я покину лагерь до того, как привезут мой выкуп, деньги ведь все равно до него когда-то доберутся.

Я вздохнул:

– Если меня прежде не убьет какой-нибудь каприз сэра Бэзила или меня не пристрелит в лагере безумный дикарь просто развлечения ради.

Вода звонко рассмеялась в желобе, в ивах тихонько вздохнул ветер, золотые листья сверкнули в воздухе и посыпались на землю.

– Я должен отсюда бежать, – сказал я маленькой богине. – Ни о чем другом я больше думать не могу.

Находиться в лагере стало невыносимо, я не верил, что сэр Бэзил сдержит слово и отпустит меня, и уж точно не хотел, чтобы меня прикончили.

Я вытряхнул яйца вшей из швов камзола, бросил его на землю и принялся за рубашку.

– Да, – сказал я, – я не могу сбежать днем, потому что разбойники всегда выставляют часовых. Мне нужно, чтобы спустилась ночь и я успел подальше отойти от форта, а для этого необходимо, чтобы меня не заперли на ночь