– Значит, вы намерены меня ослушаться? – грозно спросил он.

– Нет, сэр, нет, – сказал Антони и достал короткий кинжал.

Маленький Дикон последовал примеру товарища и вытащил из-за пояса нож.

– Нет, сэр, нет! – закричал пленный. – Я ничего плохого не сделал! Я не заслуживаю смерти!

Мое сердце сжала тоска, я смотрел на замшелую мостовую и отчаянно пытался придумать, что могло бы заставить сэра Бэзила проявить милосердие.

– Почему вы медлите? – потребовал сэр Бэзил ответа у новых рекрутов, и его сильный голос северянина эхом отразился от стен. – Какие тут могут быть сомнения? Вот что я скажу: смерть злодею, который колеблется! Мой кинжал напьется допьяна его кровью!

– Сэр, – казалось, Маленькому Дикону каждое слово давалось с большим трудом, – что совершил этот несчастный пленник, чтобы заслужить…

Сэр Бэзил выхватил свой кинжал из ножен и резко поднял его над головой. Теперь его голос наполнило презрение.

– Я здесь не для того, чтобы мои слова ставили под сомнение! Разве вы не клялись повиноваться? Разве в вашей отчаянной клятве не говорилось, что приказы следует выполнять? – Он рассмеялся. – Клянусь всеми лишившимися доверия и бесполезными богами, какая мне польза от вас, если вы не в силах убить даже связанного пленника?

Юноша начал плакать и молить о том, чтобы ему сохранили жизнь. Я почувствовал, как у меня немеют пальцы.

Я выступил вперед и заговорил:

– Сколько нужно, чтобы сохранить жизнь этому парню? – спросил я. – Сколько стоит его жизнь, сэр Бэзил?

Все разбойники разом втянули в себя воздух, повернулись и посмотрели на меня, и по выражению их лиц я понял, что они ожидают сразу нескольких убийств, которые произойдут в следующие минуты.

– Благодарю вас, сэр! – воскликнул пленник. По его лицу текли слезы. – Да благословят вас боги, сэр!

Сэр Бэзил довольно долго молчал, склонив голову набок, – он размышлял над ответом. Затем он шагнул ко мне и указал на мою грудь острием кинжала.

– Значит, ты намерен выкупить его жизнь, йомен?

Я постарался контролировать и сделать твердым свой голос, готовый, как мне казалось, дрогнуть в любую секунду.

– Вам известно, сэр Бэзил, сколько денег у меня есть. – Я оглядел последних пленников с модными прическами и в дорогих одеждах. – Но здесь те, кто обеспечен гораздо лучше меня.

– Мои поздравления, йомен. – Сэр Бэзил сделал вид, что он доволен. – Ты воспользовался моим примером – быть щедрым, используя чужие сокровища!

Это вызвало смех у его соратников, напряжение стало рассеиваться, и у меня появилась надежда, что, возможно, я не получу сегодня нож под ребра. Сэр Бэзил, пританцовывая, приблизился к краю сцены и направил кинжал в сторону собранных внизу перед ним пленников.

– В таком случае, пятьдесят империалов! – заявил он. – Кто спасет жизнь мальчишки за столь символическую сумму?

Я почувствовал, как моя душа поникла до самой земли. Пятьдесят золотых – выкуп за богатого человека.

Пленные господа молчали, их глаза бегали, лишь бы не задерживаться на связанном юноше.

– Пожалуйста, сэры! – закричал пленник. – Пожалуйста, спасите меня!

Ответом ему послужило молчание.

– Я буду работать на вас! – вскричал юноша. – Я буду работать на вас всю свою жизнь!

Я стиснул кулаки.

– Каждый из вас может заплатить понемногу, – сказал я.

– Слишком поздно! – заявил сэр Бэзил. – Йомен Квиллифер показал, как он легко расстается с чужими деньгами, а замечательные джентльмены продемонстрировали способность к состраданию, достойную Северного жюри присяжных, впрочем, я ничего другого от них не ожидал. – Он повернулся к двум новым разбойникам, Антони и Маленькому Дикону. – Убейте его, – повторил он, – и сделайте это быстро, иначе сами присоединитесь к нему в неглубокой могиле.

– Милосердие! – закричал юноша. – Молю о милосердии!

Я отвернулся, не в силах это видеть, и мой взгляд остановился на Хиггсе, смотревшем на меня с печальным выразительным видом. Я понял, что Хиггс уже наблюдал раньше за подобными расправами – судя по всему, такие кровавые сцены регулярно происходили в лагере сэра Бэзила.

После недолгих колебаний разбойники-новички приступили к казни. Оба не умели убивать, им потребовалось некоторое время, и удары ножей чередовались с криками жертвы. Я прижал руки к ушам, но все равно до меня доносились звуки расправы. Наконец мальчик умолк, я услышал, как его тело упало на землю, а Маленького Дикона стошнило.

Ко мне подошел Хиггс.

– Я говорил тебе, что присоединиться к отряду сэра Бэзила совсем непросто, – прошептал он мне на ухо. – Новых рекрутов заставляют совершить убийство, как только находится подходящая жертва, для того, чтобы предотвратить предательство, ведь, если кто-то из них донесет на разбойников, остальные могут обвинить их в убийстве, и тогда несчастных повесят.

– Я буду стараться обрести свободу, – ответил я.

Я не мог признаться, что сэр Бэзил обещал меня отпустить в обмен за поимку отряда Стейна. Значит, мне придется осуществить смелый побег.

Ведь теперь я наравне с убийцами являлся виновником смерти юноши. Он бы не попал в плен, если бы я не стал доносчиком, и даже то, что я сдал предателей, не могло служить мне утешением.

Я направился в заднюю часть двора и уселся у стены. Крики умиравшего юноши все еще звучали у меня в ушах.

Похоже, моя судьба заключалась в том, чтобы от одной бойни переходить к другой. Я лежал на холодных камнях, смотрел в яркое голубое небо и погружался в безысходную тоску.

«Во всяком случае, скоро я получу приз предателя и доносчика, став свободным», – думал я.

Сэр Бэзил читал новые письма о выкупе, пока его заместители вели подсчет награбленного, в том числе украшений, оружия и доспехов. Я подумал, что к концу распределения банда сэра Бэзила, вероятно, станет самым хорошо вооруженным отрядом в истории Дьюсланда.

После окончания подсчета сэр Бэзил разделил письма на две части и отдал их монахам, тут же уехавшим верхом. Теперь я понял, что они делали в лагере – именно они доставляли письма семьям пленников и получали выкуп – или, что более вероятно, отвозили деньги в местный монастырь, а потом забирали их из другого монастыря, расположенного ближе к горам. Монастыри, как и храмы старых богов, часто использовали в качестве хранилищ золота и серебра под защитой богов.

Монастыри Милосердного Паломника принимали деньги в одном месте и выдавали чек, чтобы в обмен на него клиент получил их в любом монастыре страны по его выбору. Таким образом, они исполняли функции банков, но только для денежных переводов, потому что давать деньги в рост запрещал закон, а также их собственные доктрины, не позволявшие давать в долг ссуды или брать проценты.

Сэр Бэзил приказал