– Кто хочет это?

Тот, кто успевал закричать первым или поднимал руку, получал приз. А потом началось настоящее веселье – разбойники пытались обменяться друг с другом ненужными предметами, доставшимися им при дележе.

Мое письмо отнесли сэру Бэзилу, чтобы он его одобрил. Судя по всему, возражений у него не нашлось, и он спрятал письмо в карман. К этому времени сэр Бэзил закончил допрос слуг и заявил, что один из лакеев и личный слуга Гриббинса решили присоединиться к банде. Разбойники радостно взревели, а остальных слуг увели в специальное помещение.

Затем последовала формальная церемония посвящения, когда сэр Бэзил заставил новых рекрутов произнести ужасные, безбожные клятвы на том самом ритуальном кинжале, пролившем кровь ольдермена Гриббинса. Я посчитал церемонию смешной, впрочем, пока клятвы звучали, сохранял на лице выражение благоговейного уважения.

К тому моменту, когда все закончилось, солнце уже окрасило красным деревья на западе и тени заметно удлинились.

– А теперь ужин! – объявил сэр Бэзил. – Давайте выпьем за наших новых соратников!

Отряд прошел в одну из брешей во внешней стене, и я увидел, что форт когда-то возвели для охраны лощины, окруженной мощным полукругом утесов. В скрытой от посторонних глаз зеленой долине в самом центре было маленькое озеро. Из его прозрачного голубого глаза вытекал небольшой ручей, именно вдоль него мы ехали всю последнюю часть нашего путешествия.

Возле озера стоял загон с лошадьми разбойников, среди них оказался и мой гнедой предатель Гренок. Я также увидел там дойных коров, коз и множество собак.

В лощине разбойники устроили свой лагерь: группа строений примыкала к одному из утесов. Дома разбойников были облицованы камнем, и я сделал вывод, что грабители построили свой лагерь на развалинах древнего города, используя оказавшиеся под рукой материалы.

Один из разбойников утром убил косулю, из мяса сварили похлебку с пастернаком и морковкой, диким луком, грибами, тимьяном, розмарином и другими травами, которые росли поблизости.

Кроме того, на ужин подали овсяные лепешки с маслом и домашним сыром, что говорило о хорошо организованном снабжении. Разбойники и новые рекруты пили вино, но мне и другим пленникам выдали кислый эль.

Вернув миску и деревянную ложку на обветшалую кухню, я пошел к озеру, чтобы промыть царапины на коленях и лице. Я сильно морщился, когда проводил эту болезненную процедуру, и тут ко мне подошел мужчина средних лет. У него была длинная неухоженная борода, поношенная и грязная одежда.

Оказалось, что он также пленник и его зовут Хиггс. Хиггса держали в плену уже пять месяцев, а до этого он являлся преуспевающим купцом, и разбойники поймали его на дороге с двумя фургонами, полными товаров. Он обратился с просьбой выплатить выкуп к брату, но деньги так и не прибыли, и Хиггс начал подозревать, что брат его предал.

Хиггс рассказал, что здесь находился еще один купец, брошенный своим партнером, – тот попал в плен еще раньше, когда отряд разбойников перебрался сюда со своей прежней базы на севере. Разбойники превращали пленных в рабов.

– Я уже начал подумывать о том, чтобы присоединиться к ним, – сказал Хиггс. – Судя по всему, другого способа уцелеть не существует.

Я стряхнул холодную воду с волос, но ничего не смог предложить Хиггсу в качестве утешения.

– Присоединись к ним, завоюй доверие. А потом, когда появится шанс, сбеги.

– Это не так просто, как кажется, – ответил пленник.

Хиггс провел меня по лагерю и показал Дубовый дом – небольшое строение с решетками на окнах, стоявшее в поле; вход в него находился наверху. Там заперли лорда Уттербака в качестве привилегированного пленника, с охраной, не позволявшей заключенному вести разговоры.

«Теперь, – подумал я, – у Уттербака достаточно времени, чтобы поразмышлять о Необходимости и натренировать правильное отношение к смирению».

Хиггс продемонстрировал мне арсенал, сейчас запертый, а также сыроварню, где всем командовала женщина-экои по имени Доринда, заправлявшая, кроме того, на кухне. В отличие от своих соплеменников, она обладала широкими плечами и силой, а ее золотая кожа потемнела от того, что она постоянно находилась на открытом воздухе. Она стояла перед кухней и оглядывала все вокруг суровым взглядом необычных глаз с маленькой радужной оболочкой, окруженной белой полосой, подобно черным жемчужинам в раковине устрицы.

– Это леди сэра Бэзила? – спросил я, мне показалось, что ее яростный взгляд должен хорошо сочетаться с жестким атаманом разбойников.

– Она сама по себе, – ответил Хиггс. – И ты не захочешь стать ее кухонным рабом.

– Я постараюсь ее избегать, – сказал я, хотя прекрасно понимал, что у меня не будет выбора в данном вопросе.

– А это, – сказал Хиггс, указывая на очередное строение, – сокровищница. Здесь лежат твои деньги и мои товары – те, что еще не проданы.

– Она похожа на храм, – заметил я.

Это было массивное прямоугольное здание с портиком и четырьмя колоннами. Черепичную крышу заменила солома, служившая в качестве кровли всех зданий лагеря.

Сокровищницу окружала грубая деревянная ограда, между частоколом оставалось достаточно пространства так, что никто не мог там спрятаться. На деревянной двери висел большой замок. Я увидел, что кто-то ползает за оградой, и у меня по спине пробежал холодок.

Они ползали по земле, толстые тела покрывала зелено-черная чешуя, но, когда одно из существ оперлось об ограду, чтобы получше меня разглядеть, я увидел у него пару маленьких рук с когтями. Глаза горели злобой и ненавистью. Я не смог выдержать взгляд существа и отвернулся.

– Да, – сказал Хиггс, – это виверны. Сэр Бэзил выращивает их с того момента, когда они вылупляются из найденных в горах яиц. Держись от них подальше, они дышат пламенем. – Он указал на другое строение. – Их хозяин живет в соседнем доме.

Я услышал стук копыт, и сам хозяин проскакал мимо нас на сером в яблоках жеребце.

– Послушай, Квиллифер! – крикнул сэр Бэзил из Хью. – Поднимайся в крепость! Нужно похоронить тело твоего господина.

Нам пришлось отгонять собак от тела Гриббинса. Вместе с другими слугами Королевского посольства мы отнесли тело в одеяле на зеленую лужайку, расположенную за старым фортом, где уже имелись четыре могилы в ряд. К тому времени, когда мы начали копать, наступила ночь, и единственным источником света была пара факелов в руках у двоих охранников, вооруженных отобранными у лакеев посольства мечами и дубинками.

Затем нас, потных и грязных, отвели в лагерь и заперли в одной из темниц, окруженной массивными камнями, служившими основанием форта. Там нам показали наши места в свете лампы из рога, после чего