Шрифт:
Закладка:
У берега я нашел полевую горчицу и кресс-салат, нарвал немного и с полными ведрами воды вернулся на кухню, где обнаружил пленных джентльменов, которые нарезали овощи, разводили огонь и отводили телят на бойню под надзором разбойников, разодетых в шелка и атлас, отнятые у все тех же пленников. Разбойники занимались тем, что все время обменивались друг с другом одеждой, оружием и доспехами.
Доринда стояла посреди кухни и выкрикивала приказы, ее необычные, полные злобы глаза с белой радужкой внимательно следили за пленниками, она щедро лупила деревянной ложкой, заменявшей ей хлыст, всех подряд, в особенности тех, кто недостаточно быстро выполнял ее распоряжения.
– Salvio, domina, – сказал я.
Она повернулась ко мне, и ее деревянная ложка тут же оказалась у меня перед носом, словно меч.
– И что означает твоя болтовня? – рявкнула она. – Я родилась в этой стране и говорю на твоем языке не хуже, чем ты.
– Я принес кресс-салат, – ответил я.
Она взяла салат, подозрительно его понюхала и откусила кусочек. Затем указала на коромысло.
– Налей воду в котелок.
Я повиновался, а потом принес еще воды и салата. Когда я возвращался с третьей порцией воды, я встретил сэра Бэзила из Хью, ехавшего на одной из захваченных лошадей вдоль берега озера. Это был превосходный гнедой жеребец с черными ногами, белой отметиной на лбу и щедро украшенным серебром седлом. Он придержал лошадь, неспешно зашагавшую рядом со мной. Я заметил, что сэр Бэзил так и не снял перчатки лорда Уттербака из тонкой кожи, зато надел ярко-зеленый камзол и желтую шелковую рубашку. Поверх он накинул длинный плащ с алой атласной подкладкой, отделанный золотой парчой.
– Как тебе мой новый конь? – спросил разбойник. – Смотри, как сбруя блестит на солнце.
– Несомненно, вы выбрали лучшего, – польстил ему я. – Быть может, теперь, когда у вас появились такие замечательные скакуны, вам не потребуется мой почтенный мерин. Могу я им воспользоваться, когда буду вас покидать?
Сэр Бэзил со смехом посмотрел на меня.
– Если ты сумеешь миновать моих людей и их стрелы, а также оторваться от собак, которых пустят по твоим следам, то можешь прихватить с собой все, что пожелаешь. Таково правило нашей свободной компании – каждый волен взять все, что ему захочется, пока он понимает, какие его ждут последствия. Ну а сейчас, – он указал концом хлыста с серебряным наконечником, – ты должен носить воду.
Я поудобнее переместил на плече коромысло. Дым древесных костров наполнял воздух.
– Так я и сделаю, – ответил я, – не сомневаясь в том, что вы исполните свое обещание меня освободить.
Черные глаза разбойника сверкнули.
– А когда я давал такое обещание?
– Вы сказали, что отпустите меня на свободу, если моя информация о лорде Стейне окажется правдивой.
– Ба. – Губы сэра Бэзила презрительно изогнулись. – Ты все запомнил неправильно. Я ничего тебе не обещал.
Только воспоминания о том, как ловко сэр Бэзил владеет кинжалом, помешало мне вылить на него ведро воды.
– Но, сэр Бэзил, – сказал я, – я дал вам возможность получить величайшую добычу, а также самого маркиза вместе с его придворными. Несомненно, это стоит такой незначительной мелочи, как моя свобода.
Казалось, сэр Бэзил был искренне возмущен.
– Ты просишь меня обмануть мой отряд? Они имеют право на часть твоего выкупа в пять золотых, и я позабочусь о том, чтобы они получили то, что им причитается. – Он снова указал на меня хлыстом. – А теперь носи воду, иначе я расскажу другим пленным, какую роль ты сыграл в том, что с ними произошло.
Мое сердце похолодело. Я расправил плечи и посмотрел сэру Бэзилу в глаза.
– Как прикажете, – ответил я и зашагал к кухне.
Я не мог верить сэру Бэзилу, даже если Кевин пришлет пять золотых. Я имел дело с кровожадным бандитом, шедшим на поводу у своих прихотей и получавшим удовольствие от совершаемых им преступлений.
Он убьет меня с такой же легкостью, с какой прикончил Гриббинса – и ему не потребуется повод.
Уж лучше подумать о том, как сбежать.
Монотонные звуки – чоп-чоп-чоп — наполняли воздух, когда я принес на кухню воду и снял с плеч коромысло, чувствуя усталость во всем теле. Ярко пылал костер, Доринда помешивала содержимое котелка. Звуки утратили ритмичность, и я услышал проклятия и громкие споры. Я повернулся на шум и обнаружил, что два джентльмена сидят на корточках у корней бука и пытаются выпотрошить теленка.
Им удалось убить животное и спустить кровь, и теперь они пытались отсечь конечности. Они не сняли с него шкуру – очевидно, собирались это сделать после того, как отрубят ноги.
– Неужели вы никогда не видели, как ваши охотники свежуют и разделывают оленя? – спросил я. – Или вы сразу отправлялись играть в кости и пить вино из Лоретто?
Один из пленных господ, смуглый мужчина с раздвоенной бородкой, поднялся на ноги. Его переполняла ярость. Вся его одежда, с головы до ног, была перепачкана кровью теленка, а прежде идеально подстриженные волосы растрепались.
– Можешь сам попробовать! – проорал Раздвоенная Борода и протянул мне тяжелый нож. – Попытайся и сгори в самой ужасной части ада!
– Я готов на эту адскую работу, если вы принесете вместо меня воду, – сказал я. – К тому же вам не помешает умыться.
Кавалер и его спутник с покатыми плечами побросали ножи на землю и с мрачным видом ушли – тот, кто выглядел не таким разъяренным, забрал коромысло с ведрами.
Я посмотрел на инструменты, счел их вполне пригодными, после чего принялся изучать теленка. Я решил, что он еще не испорчен окончательно, перевернул его на спину так, что ноги оказались направленными в сторону осеннего солнца. Сделав небольшую паузу, чтобы снять плащ, камзол и рубашку, я освежевал тушу и снял кожу с брюха. Потом я срезал грудинку и посмотрел на росшую рядом березу. Любая из ее мощных нижних ветвей годилась для того, чтобы подвесить животное, но я заметил блок на одной из них и решил, что здесь и находится мясная лавка Доринды, пропустил веревку через блок и поднял тушу в воздух.
Через десять минут я разрезал ее на четыре
