Через несколько секунд уцелевший дрон, обследовавший за это время территорию, вывел их к выходу из здания.

– Уходим, – крикнул капитан Фортиус ждавшим их у входа.

Группа быстро добежала до находившихся недалеко от здания развалин и укрылась там. Среди воссоединившейся группы Зоя не увидела раненого солдата и его товарища.

– Терещенко, как успехи? – поинтересовался капитан Фортиус через датчик.

– Мы в подземелье, идем по следам девочки. Рита чувствует, что она здесь была совсем недавно.

– Выпусти дрона, чтобы мы могли вас найти и присоединиться. Будем действовать по обстоятельствам. Я уверен, что в планы Эссет не входило ее разоблачение, поэтому в сложившейся ситуации они наверняка на ходу решают, как быть дальше. И еще, не забываем вкалывать блокиратор.

– Вас понял, капитан!

– Пока не поздно, Зоя, может, ты телепортируешься? – поинтересовался Алекс, у единственного не сливающегося с камнями участника группы. – Я настаиваю!

– Нет, – жестко ответила девушка тоном, не терпящим возражений, – я за своим ребенком пойду до конца.

Зоя отпила воды из бутылки, а затем, смочив руки, попыталась стряхнуть пыль со своей черной спортивной кофты.

Глядя на ее нервные, но уверенные действия, Алекс усмехнулся краешком рта.

– Все перевели дух? – обратился он к отряду. – Тогда догоняем группу старшего лейтенанта Терещенко.

***

Запыхавшаяся Марина рывком открыла дверь наблюдательной комнаты. В ней находились полковник Мейджер в сером деловом костюме и Макс Залесский в привычной синей форме. Они оба внимательно смотрели на мерцающие экраны, передававшие картинку из Чернобыльской локации.

– Полковник, простите, у нас проблемы! – задыхаясь, начала вошедшая.

– Доцент Ярцева, – Мейджер устало посмотрел в сторону Марины и указал ей рукой на рядом стоящее кресло.

Девушка послушно села. Макс, не отрываясь, смотрел на мониторы и что-то постоянно нажимал на сенсорном пульте. От этого картинки то приближались, то удалялись, то становились видны с другого ракурса.

– Я вас слушаю, – прозвучал командный голос полковника, который заставил Марину оторвать взгляд от экранов.

– Во-первых, клен – дерево жизни Вита Лонга, начал сбрасывать листву, – явно нервничая, начала Марина. – Это значит, что он предчувствует увядание и, несмотря на весну, избавляется от листьев, чтобы хоть как-то продлить свою жизнь.

Никос Мейджер вопросительно поднял бровь:

– Доцент Ярцева, я военный, а не ученый-биолог!

– Я говорю о том, что это дерево тесно связанно с Зоей Свиридовой на генетическом уровне. Это ее жизнь, ее душа, воплощенная в природе. И сейчас клен пытается защититься от нависшей угрозы. Но поскольку в оранжерее ему ничего не угрожает, значит, в опасности находится Вита Лонга!

– Вы слишком поздно об этом мне сообщаете, – ответил Мейджер, указывая на экран.

Посмотрев на мониторы, Марина увидела Зою, сидящую между развалин, а рядом с ней еще несколько человек в защитных костюмах.

– Что происходит? – встревожено проговорила Ярцева.

– Долго объяснять, – ответил полковник, – вы, как мне показалось, сказали, что проблема не одна?

– Да, есть еще. Бывший муж Зои – Сергей Бельский, на проходной и требует, чтобы его пропустили на территорию НИИ. Он несколько раз звонил Зое на телефон, но по понятным теперь причинам, безуспешно. Я не знаю, что уже ему говорить, но он настроен очень решительно, угрожает вызвать полицию, телевидение и так далее. Считает, что вы насильно удерживаете его бывшую жену на территории института. Мы без вашего распоряжения не знаем, как с ним быть.

– Пропустите его, вколите что-нибудь, подотрите память, отправьте по делам, – раздраженно ответил полковник, – пусть Светлов проявит фантазию, это его институт, его территория, его зона ответственности. Нам только еще скандалов с привлечением СМИ не хватало. В конце концов, память этому Бельскому все равно чистить придется. И раз уж он сам пришел, нужно воспользоваться моментом. А сами внимательно следите за деревом, и если его состояние станет критическим, немедленно сообщите мне.

***

Соединившись с группой старшего лейтенанта Терещенко, отряд двинулся в направлении, которое указывала Рита.

Шли по длинному узкому коридору, освещая путь небольшими ручными фонариками. Под ногами был неровный, но хорошо утоптанный земляной пол. Потолки были настолько низкими, что некоторым членам группы приходилось идти, пригнувшись, а если случалось задеть головой свод, то тут же начинала разлетаться земляная пыль. Дышать было еще тяжелее, чем наверху. Иногда тоннель разветвлялся, но, задумавшись буквально на пять секунд, профессор Тори уверенно указывала дальнейший путь следования. Шли быстро, иногда бежали трусцой.

– Тут целый подземный мир, у которого нет конца, – через двадцать минут выдохнула Зоя, идущая позади Алекса.

– Да, насколько я знаю, после образования этой локации, Чернобыльцы пытались прятаться от радиации под землей. Они ждали в течение нескольких месяцев, пока произойдет распад основных радионуклеидов, которые облучали все вокруг дозами, в несколько сотен раз превышающими фоновые. Сначала вырыли просто пещеру, потом постепенно начали обустраиваться и копать еще коридоры и углубления. Спустя приличное время, когда уже вырыли целый город, они все-таки поняли, что отравленная окружающая среда – это теперь часть их новой жизни, и от изотопов им никуда не деться, а нужно решать, как жить в этих условиях. Техногены поднялись на поверхность, а то, что уже создали, оставили, – на ходу прокомментировал в датчик Александр.

– А-а-а, ой, – раздался вскрик профессора Тори, и группа резко затормозила.

Протиснуться вперед в узком коридоре возможности не было, поэтому и разглядеть, что вызвало такую реакцию Риты, идущей со старшим лейтенантом Терещенко во главе отряда, у Алекса не получилось.

– Что случилось? – спросил Фортиус, придерживая пластмасску в ухе.

– Профессор ногу подвернула, – ответил Александр.

– Идти может? – поинтересовался Алекс.

После некоторого молчания в датчике послышался голос Риты:

– Больно наступать.

– Ищем место, где сможем расположиться, и делаем небольшую передышку, – распорядился Фортиус.

Через пять минут уже не такой стремительной ходьбы, группа вышла к коридору, расширившемуся до пещеры. Она явно служила в былые времена своеобразным жилищем. Полы были более ровные, в отличие от тоннелей. Кое-где вдоль стен лежали плиты, видимо, их использовали в качестве кроватей. На одну из таких «кроватей» Александр посадил профессора Тори, которую ему пришлось нести на руках. Группа рассредоточилась по помещению.

– Вы двое будете пока часовыми, – распорядился Фортиус.

Терещенко, присев на