Нидерланды. По крайней мере это касалось освободительной войны: после провала под Арнемом союзнический фронт сместился на юго-восток, обратно к Бельгии и юго-западной Германии, где армия генерала Паттона продолжала движение к Рейну. Голландию бросили на произвол судьбы, и условия жизни там становились все более суровыми. Отчаяние сквозило в поведении людей, еще недавно думавших, что войне настал конец.

Девушки и остальные члены отряда Сопротивления были не чужды этим настроениям. В начале декабря немцы издали еще один указ, по которому в Германию следовало пригнать новую партию голландских рабочих, чтобы восполнить критический недостаток рабочей силы в стране. Им нужны были также запчасти и станки, поэтому из Северной Голландии в Германию в товарных вагонах вывозили целые предприятия.

Хотя поездки в Гаагу закончились, от руководства в Вельсене поступали новые спорные распоряжения. В ночь Рождества девушки получили приказ поехать в разбомбленный бункер для подводных лодок в Эймейдене – немецкий солдат оттуда, с которым Сопротивление вступило в контакт, обещал передать им несколько ящиков взрывчатки. Немцы на базе в ту ночь собирались праздновать; новое начальство тоже отмечало Рождество со своими семьями. Ханни, Трюс и Фреди, незамужние и без собственных семей, не имевшие возможности отметить праздник с родителями (все они жили в разных укрытиях, переезжая из одного в другое на финальных стадиях оккупации), показались руководству наиболее подходящими для столь неудобного задания.

Ночь была морозной; полная луна освещала им путь от велосипедной тропинки к бункеру. Двое мужчин должны были встретить их и помочь преодолеть этот участок дороги. Однако перерезав колючую проволоку и впустив девушек на охраняемую территорию, мужчины испарились, явно решив, что их часть работы выполнена. Ханни, Трюс и Фредди остались одни.

Помимо луны поле, через которое им надо было перебраться, регулярно обшаривал прожектор. Чтобы спрятаться от него, девушкам пришлось красться на четвереньках по болотистой почве вдоль берега канала. Они оказались в непосредственной близости от прожорливых крыс, обитавших в грязной воде среди куч промышленных отходов.

Когда девушки наконец добрались до бункера, им пришлось ждать целую вечность, пока покажется немецкий солдат; все это время они слушали, как веселятся немцы внутри. Коллаборант, когда все-таки пришел, просто показал им, где лежит взрывчатка – пять ящиков, – и сразу же вернулся обратно на праздник, опасаясь, что его отсутствие привлечет внимание остальных.

«Вы когда-нибудь пробовали поднять ящик взрывчатки?» – задавала Трюс риторический вопрос много лет спустя [225]. Конечно, они поднять ящики не могли, и волокли их за собой по полю, под лучом прожектора и под светом луны. И это притом что все трое, питаясь всю зиму только корнеплодами и луковицами тюльпанов, исхудали до костей.

Каким-то образом они справились. Девушки проползли, таща за собой ящики через все поле, кишевшее крысами, до тропы, загрузили взрывчатку на свои велосипеды и повезли их к вельсенскому начальству, которое нисколько не оценило их усилий. «Они разозлились, потому что им пришлось нас накормить», – вспоминала Трюс [226].

* * *

Девушки побывали на другом «выезде за тюльпанами» в полях за городом – пытались собрать хоть какую-нибудь пищу у знакомых фермеров в окрестностях Харлема, о чем раньше и помыслить не могли. Когда они возвращались домой по берегу Спарне, то наткнулись на Франса, который проводил их в роскошный дом близ парка Кенау. Это было новое место встречи, сказал Франс, – дом принадлежал богатому покровителю Сопротивления, – и интерьер там поражал своей красотой. Фредди свернулась клубочком в кожаном кресле у камина, Ханни увлеклась книгами на стеллажах, занимавших стены от пола до потолка, а Трюс стала осматривать произведения искусства.

Франс вырвал их из этого блаженства, подозвав к столу, на котором разложил карту. На ней был изображен хорошо знакомый им мост над Спарне, связывавший окраины Харлема с промышленными районами на севере. Очень скоро им стало понятно, зачем Франс показывает им карту. «Ты хочешь, чтобы мы его взорвали?» – спросила Фредди [227].

Да, Франс именно этого и хотел, и у них было всего несколько дней на подготовку и проведение акции. Им надо было обследовать мост, найти способ забраться на него, чтобы заложить взрывчатку, и изучить график патрулирования, но в первую очередь – забрать составные части бомбы и научиться пользоваться ими.

Для этого девушкам снова пришлось ехать в поля, на ферму к мужчине по имени Геррит, который обучался взрывотехнике в британских специальных войсках. Он провел их в погреб посреди своего поля – место было выбрано с тем расчетом, чтобы издалека заметить приближение чужаков.

Первыми его словами были: «Никаких сигарет!» [228] Дальше он вытащил из-под стола пакет. Там лежал запал, прикрепленный к комку твердого материала, похожего на глину. «Будем называть это замазкой», – сказал Геррит. Потом он достал металлический ящичек, который осторожно поставил на стол. Там лежало несколько тонких стеклянных пробирок с разноцветными жидкостями. Агенты и реагенты. «Это пикриновая кислота, – указал он на одну. – С ней надо быть особенно осторожными, иначе взлетите на небеса в мгновение ока» [229].

Геррит подробно объяснил, как закладывать взрывчатку и как подрывать ее. Его лекция оказалась доходчивой и внятной, девушки поверили каждому его слову.

* * *

Перекусив морковью и немецким kuch (пирогом) в Харлеме, они снова отправились в путь на ледяном зимнем ветру. Им надо было добраться до моста к восьми часам, чтобы не попасться первому патрулю, обходившему объект. Дальше следовало подождать внутри периметра, окруженного колючей проволокой, пока им не свистнет Франс, расположившийся на другом берегу канала и наблюдавший за перемещениями патруля. Фредди тоже была на берегу – как второй караульный. У нее в карманах было два пистолета; Трюс и Ханни рассовали по карманам взрывчатку, и пистолеты туда уже не помещались. Еще один товарищ из RVV приехал раньше, чтобы перерезать колючую проволоку.

Две девушки пробрались через заграждение и прижались к опорам моста на сыром берегу. Внезапно прямо над своими головами они услышали топот немецких сапог, маршировавших по гравию. У Ханни на руке были часики со светящимися стрелками, покрытыми радием. Она показала их Трюс, и та заметила время: 20:05. Они так и стояли под мостом, дожидаясь, пока пройдет патруль. Судя по часам Ханни, это заняло десять минут, но девушкам показалось, что миновала чуть ли не половина срока оккупации, прежде чем они заметили удаляющийся свет от фонаря начальника патруля.

Они нетерпеливо ждали сигнала Франса с другого берега, означавшего, что на северной стороне Спарне все спокойно. И снова светящиеся стрелки двигались со скоростью улитки. Наконец Франс