В заседании Губернского правления могли участвовать губернский прокурор и губернские стряпчие. В их обязанности входило сообщать о всех случаях нарушения закона, злоупотребления должностными полномочиями и фактах коррупции во власти.

Казенная палата, подведомственная Сенату и подчиненная вице-губернатору, ведала вычислением, раскладкой и сбором податей, губернскими доходами, продажей соли как стратегического сырья, и водки как высокодоходного продукта, а также обеспечением казенного и общественного строительства.

В распоряжении Палаты государственных имуществ находились государственные земли и лесные угодья.

Губернское правление, Казенная палата, судебные губернские учреждения, Приказ общественного призрения располагались в помещении бывшего Монетного двора на Красной площади, а с 1820 г. – в новом здании Присутственных мест, тоже рядом с Воскресенскими воротами, через которые осуществлялся проход на Красную площадь.

Контора адресов – для учета и выдачи билетов на жительство людям, работающим по найму у частных лиц, находилась между Никитской и Тверской улицами.

Полицейскими делами руководил Обер-полицмейстер, являясь по сути правой рукой Генерал-губернатора. В административном отношении город был разделен на два отделения и 20 частей. Оба отделения возглавлялись полицмейстерами. Управление Москвы в целом определялось не отдельными личностями, а полицейско-бюрократической системой дореформенной России, ее сословным слоем.

Таким образом, и территория Москвы разрослась, и народонаселение в первой половине XIX в. увеличилось, что требовало для решения служебных задач и увеличения численности чинов полиции.

Руководители полиции в этот период

Московские обер-полицмейстеры:

Каверин Павел Никитич (12 марта 1801–13 декабря 1802)

Спиридов Григорий Григорьевич (13 декабря 1802–20 декабря 1804)

Балашов Александр Дмитриевич (20 декабря 1804–24 ноября 1807)

Гладков Иван Васильевич (8 декабря 1807–17 апреля 1809)

Ивашкин Пётр Алексеевич (исправляющий должность с 17 апреля 1809 по 12 декабря 1809, 12 декабря 1809–8 марта 1816)

Шульгин Александр Сергеевич (8 марта 1816–2 августа 1825)

Шульгин Дмитрий Иванович (2 августа 1825–6 апреля 1830)

Муханов Сергей Николаевич (исправляющий должность с 6 апреля 1830 по 27 сентября 1833)

Цынский Лев Михайлович (исправляющий должность с 29 ноября 1833 по 5 июня 1835, 5 июня 1835–1 февраля 1845)

Лужин Иван Дмитриевич (исправляющий должность с 13 февраля 1845 по 14 марта 1846, 14 марта 1846–12 мая 1854)

Тимашев-Беринг (Беринг, Тимаш-Беринг) Алексей Александрович (исправляющий обязанности с 12 мая 1854 по 8 сентября 1855, 8 сентября 1855–31 декабря 1857)

Князь Кропоткин Алексей Иванович (исправляющий должность с 1 января 1858 по 30 августа 1858, 30 августа 1858–12 ноября 1860)

Потапов Алексей Львович (12 ноября 1860–15 декабря 1861)

Глава 15

Организация, правовые основы функционирования и деятельность московской полиции в первой половине XIX в.

Как уже упоминалось ранее, еще до претворения в жизнь министерской реформы, 12 февраля 1802 г. был издан следующий, касающийся непосредственной кардинального изменения в работе столичных полиций, императорский Указ «О восстановлении разных Присутственных мест и о штатном положении Санкт-Петербургской и Московской губерний»[388], по которому восстанавливалась Московская Управа благочиния. Император Александр I вернул Управы благочиния, созданные в результате реформ Екатерины II и упраздненные Павлом I, в административно-полицейскую систему империи.

31 мая 1804 г. вышел Указ императора, данный Сенату, который назывался «О сложении с Московских обывателей некоторых повинностей и об уравнении их с оными»[389], в котором был раздел «О содержании ночных стражей и наряда пожарных служителей». На содержание их из казны ежегодно было определено выделять 169089 рублей, на одного служителя это составляло менее 60 рублей, что совсем не много (кандидаты просили от 90 до 110 руб.). Но все же кандидатов на полицейские должности труднее было найти в сельской местности. В столичных городах все-таки это было сделать легче, в том числе за счет приезжих. Некомплект по вакантным местам постепенно сокращался. Другое дело, обучение полицейскому мастерству по своим должностям требовало системного подхода. В этот же день вышел еще один Указ императора «О построении и исправлении казарм в Москве и о составлении команды ночных стражей и пожарных служителей»[390]. Этим Указом фиксировалось новое штатное расписание стражей и пожарной команды. Военному губернатору Москвы предписывалось взять за образец и руководствоваться «Положением о ночных и пожарных служителей в городе Санкт-Петербурге»[391].

Осенью 1804 г. Московским Обер-полицмейстером был назначен Александр Дмитриевич Балашов – будущий министр Министерства полиции (Обер-полицмейстер с 20 декабря 1804 по 24 ноября 1807 гг.). Москвичи с интересом и надеждой встретили данное назначение. Предшественник Балашова Ф. Эртель московские обыватели считали грубым и жестким. Эртель на самом деле считал, что полицию должны бояться, и во многом добился этого. В отличие от предшественника, А.Д. Балашов был по-военному пунктуален, строг, но вежлив, чего требовал от подчиненных.

Отдельные направления реорганизации московской полиции Балашов отразил в своем документе «Записка в каком виде нашел я полицию при моем в звании московского обер-полицмейстера назначении в 1804 г. декабря 20 дня, и какие средства к улучшению предпринимал». Так, он изменил порядок подачи рапортов обер-полицмейстеру, исключив длинную цепочку посредников; ввел личный прием в определенные дни и часы; установил для всех чинов полиции сроки рассмотрения дел, жалоб; разработал инструкции чинам полиции; определил назначение и формы служебных книг. За свои труды по представлению министра внутренних дел летом 1805 г. Московский Обер-полицмейстер А.Д. Балашов был награжден орденом Св. Анны первого класса, а полицмейстеры Ивашкин и Алексеев – орденом Св. Владимира.

Исследователи отмечают, что в Москве «новый обер-полицмейстер начал свою деятельность с проверки отношения к службе полицейских офицеров. Нерадивых уволил, старательных – поощрил. Вскоре его стали называть хозяином города.

Этому способствовало и то, что генерал-губернатор Москвы А.А. Беклешов, уволенный Александром I с должности генерал-прокурора Сената, свое пребывание в Москве рассматривал как почетную ссылку и активности в управлении городом не проявлял. Дав наставление полиции «Слабостям снисходи, проступки исправляй, злонамеренность преследуй, преступление предотвращай, а раскаяние прощай», его реализацию целиком вверил обер-полицмейстеру. А.Д. Балашов произвел важное изменение в управлении московской полицией. Москва была окружена деревнями, часто уже фактически входившими в черту города. Многие жители деревень отправлялись на промысел, иногда незаконный, в город, а московские жулики часто находили убежище в деревне, где их не могла достать городская полиция»[392].

При Балашове вышел Указ императора от 23 февраля 1806 г. «О городских доходах и расходах»[393] по Москве, где помимо перечня доходов и расходов, обозначено подтверждение освобождения от принудительного привлечения населения к выполнению полицейских и пожарных обязанностей и возложение оплаты по этим должностям на городской бюджет. И в целом, расходы по полиции, на содержание штата, в том числе на обустройство и содержание съезжих дворов (полицейских домов) возложено на бюджет города Москвы.

В 1806 г. с подачи Балашова был сделан первый в масштабах империи опыт соединения городской и земской полиции на примере Москвы и Московского уезда. Указ императора от 1 декабря 1906 г. «О соединении действий Московской Градской полиции с земскою»[394] признавал целесообразным усилить взаимодействие полиции Первопрестольной и Московского уезда, при этом предоставить возможность городским полицейским чинам действовать в уезде без обращения к уездному исправнику. Согласно Указу Московский уезд в «полицейском отношении» подразделялся на 6 станов, примыкавших к городу. В каждый стан из городских квартальных надзирателей назначался становой пристав, хотя и подчинявшийся капитан-исправнику, но в своем стане обязанный выполнять все распоряжения руководства Московской полиции. Это было важно для дела. В Указе подчеркивалось, например, что в случае поиска и преследования преступников действия городской полиции не должны ограничиваться территорией города, «но продолжать до первого стана земской полиции, коего пристав обязан принимать дальнейшие меры и удовлетворять требованиям градской полиции, не ожидая предписания земского начальника», на которое уходило драгоценное время в оперативно-розыскных мероприятиях. Важно отметить и то, что вновь создаваемые полицейские учреждения передавались на казенный счет.

Утвержденный штат московской полиции в 1806 г. при Балашове отражал те задачи, что стояли перед полицией в мирное время. Управа благочиния руководила деятельностью всей полиции, осуществляла административный контроль, материально-хозяйственное обеспечение полицейских в той мере, какой была профинансирована. Кроме того, задачи Управы благочиния включали в себя: охрану порядка в городе, контроль и принуждение жителей к исполнению законов и постановлений, привод в исполнение повелений городской администрации, исполнение решений городских судов, заведывание городским благоустройством и призрением, борьба с пожарами, контроль за исполнением правил торговли, предварительное следствие и суды по мелким уголовным делам (кражи и мошенничества на сумму не более 20 руб.),