А.В. Давиденко, придавая выдающееся значение деятельности Ростопчина и московской полиции в Отечественной войне 1812 г. считал: «Не будет преувеличением сказать, что в определении исхода войны значительную роль довелось сыграть московской полиции, находившейся в подчинении столичного военного губернатора В.Ф. Ростопчина. …Граф оказался «вставлен» в иерархию полицейских органов Империи – ему подчинялась столичная полиция, сам же он был отчётен в своих решениях и действиях министру полиции А.Д. Балашову и управляющему делами Министерства полиции С.К. Вязмитинову»[358].

Контрразведка во время войны с Наполеоном (помимо армии на театре военных действий) осуществлялась Особенной канцелярией министерства, наделённой широкими полномочиями в области политического сыска. И это отвечало задумке М.М. Сперанского о сосредоточении вопросов охранения внутренней безопасности в одном ведомстве. Возглавил Особенную канцелярию Яков Иванович де Санглен. В марте 1813 г. его сменил Максим Яковлевич фон Фок – известный государственный деятель, руководивший после упразднения Министерства полиции Особенной канцелярией в Министерстве внутренних дел до самой её ликвидации в 1826 г. Контрразведывательная работа ведомства проходила в тесном взаимодействии с другими государственными органами, круг которых был весьма широк: Военное министерство, Министерство иностранных дел, Министерство финансов, Министерство внутренних дел, пограничной службой, таможенным ведомством и др. Но прежде всего с военными, к тому же в действующей армии во время войны появились военные полицмейстеры. Особенная канцелярия развернула сеть агентов в целях предотвращения шпионажа, отслеживала переписку и устанавливала лиц, сотрудничавших с французами во время оккупации страны.

Одной из форм работы Министерства полиции во время войны был усиленный полицейский надзор, особенно за лицами неблагонадёжными или чем-то скомпрометировавшими себя. Инициатором установления полицейского надзора также нередко выступали военные власти. Так, Главнокомандующий М.И. Голенищев-Кутузов в октябре 1812 г. обратился в Министерство полиции с просьбой об установлении надзора за «оказавшимся подозрительным» штаб-ротмистром некто Булычевым. По распоряжению министра полиции, Булычев был направлен в Тамбов с предписанием «иметь за поведением его особый надзор…, препровождать всюду помянутого Булычева». Вся корреспонденция поднадзорного направлялась непосредственно министру полиции.

Важную роль играла полиция во время Отечественной войны 1812 г. в такой сфере политической безопасности как пресечение слухов, толков и панических настроений. На заседании Комитета министров с участием императора накануне войны в порядке принятия мер против «распространения слухов и толков и других обстоятельств, вызванных исключительным положением», было решено усилить полицию западных губерний, увеличив за счёт назначения правительством количество заседателей нижних земских судов (административно-полицейский орган) и выделив в их распоряжение значительные денежные суммы.

Именно перед началом Отечественной войны 1812 года, создание центрального аппарата управления полицией позволило развивать систему полицейских органов с учётом усложнения социально-политических и финансово-экономических процессов в военное время, особенностей полицейской службы в городах, селениях различных регионов страны, прежде всего бывших под оккупацией вражеских войск.

На территориях Империи, оказавшихся на военном положении, полиция подчинялась Главнокомандующему армии. Ещё накануне войны, видимо, понимая её неизбежность, были изданы «Правила для управления Главнокомандующим действующей армии в губерниях, объявленных на военном положении».

По окончании войны с Наполеоном одним из направлений деятельности Министерства полиции стало выявление российских подданных, сотрудничавших с французами. Постепенно политический сыск принимал все больший размах и организованность. Так, весной 1815 г. Министерство полиции распорядилось установить негласный надзор за поляками, служившими во французской армии. 27 апреля 1815 г. соответствующие предписания были направлены волынскому, минскому, подольскому, киевскому губернаторам, правителю Белостокской области. В мае 1815 г. по согласованию с Министерством внутренних дел была налажена перлюстрация их корреспонденции.

Большое значение в деятельности полиции во время и после войны придавалось реализации цензурной политики правительства. Этим тоже занималась Особенная канцелярия Министерства полиции. Наделение этого органа полномочиями цензуры, правда, противоречило Цензурному уставу 1804 г., согласно которому это было возложено на Министерство народного просвещения. Но условия войны заставило пренебречь этим. Министерство полиции получило право своего рода повторной цензуры. О книгах, хотя уже пропущенных цензурой, но давших «повод к превратным толкованиям, общему порядку и спокойствию противным», министр полиции сообщал министру просвещения или доносил непосредственно царю. Известны случаи запрета, по сути дела, целых направлений публицистики. В 1814 г. управляющий Министерством полиции Вязмитинов признал недопустимым намерение издателя «Духа журналов» освещать вопросы внутреннего положения России, «великих ее способов и выгод, некоторых недостатков и злоупотреблений», поскольку «упоминаемые предметы относятся до попечения самого правительства и отнюдь не могут подлежать суждению частных лиц публично». За пять лет, с 1811 по 1816 гг., Министерство полиции запретило 53 театральных спектакля. Считалось, что война – не время выискивать недостатки и спекулировать на этом.

Большое внимание в Министерстве полиции уделялось противопожарной безопасности. 10 января 1818 г. Управляющий Министерством полиции С.К. Вязмитинов издаёт Именной указ всем гражданским губернаторам «Об устройстве Полиции в губернских городах и в особенности пожарной части». В Указе, в частности, говорится: 1. Определить по местному соображению всех обстоятельств, число кварталов и частей каждому городу, а вместе с тем и приличное число полицейских чиновников; 2. Для каждой части определить количество пожарного инструмента, обоза, лошадей и фурманов, кои состояли в полном ведении полиции; 3. Чтоб каждая часть имела свой дом с нужными постройками для помещения пожарного инструмента, лошадей и фурманов; 4. Чтоб в каждом городе был при полиции брандмейстер и при нём два ученика, знающие починку и обращение с машинами. …Впоследствии учредить исподволь в городах пожарные команды фурманами из людей внутренней стражи, которые не будучи в тягость городам, отправили бы службу и употреблялись бы при пожарах. В этом же году наблюдение за предосторожностями от пожаров было возложено на земских исправников.[359]

В целом, Министерство полиции успешно справилось с возложенными на неё задачами благодаря многоопытности его управляющего Сергея Кузьмича Вязмитинова. Это отмечали крупные государственные деятели, такие как А.А. Аракчеев, который, судя по архивным данным, постоянно находился с ним в переписке.

Один из современников, корифеев общественной мысли России этого периода, хороший знакомый А.С. Пушкина Александр Иванович Тургенев писал: «Сколько бесполезных жертв подозрения пало бы в Петербурге, если бы человеколюбие и опытность Сергея Кузьмича Вязмитинова не спасали легкомыслия и болтовни нашего юношества». Здесь имеется в виду шпиономания, охватившая в 1812 г. и Москву.

Закат Министерства полиции начал стремительно приближаться с окончанием Заграничного освободительного похода наших войск в 1815 г. Отпала необходимость чрезвычайных мер, специфических условий работы во время войны, например, по рекрутскому набору, снабжению войск или поддержанию общественного порядка в тылу нашей действующей армии.

Обнажились проблемы земской и сельской полиции, которые надо было незамедлительно решать. Но в 1818 г. была укреплена только полиции губернских городов посредством увеличения частей и кварталов, численности полицейских чиновников. Ещё в 1815 г. А.Д. Балашов был командирован для ревизии внутренних губерний и «приведения в законный порядок всего того, что найдёт расстроенным». На основе этой ревизии помимо выводов, представленных в Комитет министров, он направил императору записку с предложениями о совершенствовании полиции. Они были достаточно радикальными, некоторые даже неприемлемыми, например, предложение полицию военизировать. И продолжения обсуждения по дальнейшему коренному реформированию полиции не последовало. Другое предложение дельное и совершенно здравое, но неосуществимое на тот период времени: создать центральный орган по обеспечению внутренней безопасности при императоре Александре I, некий гражданский штаб с широкими полномочиями. Хотя если бы такой штаб был бы создан, скорее всего, деятельность тайных обществ, приведшая к декабрьскому вооружённому восстанию 1825 г. была бы сведена на нет.

За время своего руководства с 28 марта 1812 г. (по старому стилю) назначенный Управляющим министерства С.К. Вязмитинов серьезных изменений в ведомстве не проводил, видимо считал, что во время боевых действий и нахождения страны в состоянии войны с Францией – это неуместно. Но само Министерство полиции подвергалось резкой критике со стороны первого министра внутренних дел, члена Государственного совета В.П. Кочубея, действующего министра внутренних дел, члена Государственного совета О.П. Козодавлева, а также влиятельных государственных деятелей Н.М. Карамзина и Д.П. Трощинского. Это ведомство с точки зрения Кочубея и Козодавлева – неудачный результат реорганизации центрального аппарата управления, и, в конечном счете, должно быть ликвидировано. Козодавлев всеми силами пытался дискредитировать это ведомство, которое, по его выражению «само