Хотел у мальчишки спросить про старика, а тому всё неймётся:

– Врёшь ты всё! Так я тебе и поверил! Никакой ты не оборотень. И одёжа у тебя обыкновенная, и глаза обычные, и когтей нет, и клыков не видать… Цену себе набиваешь! А сам такой же простой человек, как и я.

Мальчишка, доказывая своё, аж подпрыгивал на месте так, что лавка ходуном ходила. Теперь уже у меня челюсть отвисла, какой же отсталый народ здесь живёт?

А я, бывало, с недоверием относился к словам старших, что люди невесть какие байки про нас рассказывают. В нашей-то деревне простой народ от оборотней не шарахается и за честь считает породниться с нами. Считал, что и везде так. Ну, не так, чтобы и везде, может, чуток поменьше о нас знают… Но такого дикого несоответствия никак не ожидал.

– Хорошо, хорошо! Пусть я простой человек. Скажи, а тот, который важный и главный… У него что, клыки и когти были?

Алес опять замер, вытаращив глаза и раскрыв рот – ну никак не совмещались в его голове куцые понятия об оборотнях с их внешним видом. Не желая расставаться с заблуждениями, проговорил задумчиво:

– Значит, этот важный – вовсе и не оборотень? И нам неправильно сказали, а, может, и вовсе кто чего напутал.

Вот и поговори с таким упёртым.

За разговорами с местным «знатоком» оборотней не заметил, что времени прошло достаточно. Сверху послышались голоса моих друзей, видимо, другие тоже заинтересовались местными красотами.

Хлопнул пацана по плечу:

– Ладно, Алес, ещё познакомишься с оборотнями. А не покажешь ли, где тут умыться можно, другие дела сделать. Да и поесть бы не мешало…

Опасливо поглядывая на моих парней, Алес показал нам все бытовые удобства.

Деревянная мыльня была следующей после конюшни в ряду хозяйственных построек. Здесь можно и постираться, и просто умыться поутру или после трудов. Вода в мыльне текла из крана – так назвал Алес приспособление, выпускающее холодную воду. Горячую воду брали черпаками из больших железных баков, укреплённых над печами, сейчас потухшими, и мешали с холодной в тазах, в которых и плескались.

Вода в баках, приготовленная к нашему приезду, но не пригодившаяся из-за того, что приехали мы всё-таки поздновато для помывки, оставалась ещё тёплой и в достаточном количестве. В дороге мы, конечно, не упускали случая умыться при случае во встреченных речках или ручьях, но всё-таки изрядно пропотели и пропылились. Потому все радостно и оживлённо восприняли утреннюю помывку.

Пока мы мылись, Алес прикорнул на лавке. Разглядывая сонно зевающего мальчишку, обратил внимание, что одет он так же, как встречающие нас вчера люди. На вопрос – почему все люди в замке одеты одинаково – с мальчишки слетел весь сон.

– Мы же служим в замке! – голос мальчишки от возмущения дал «петуха». – В каждом порядочном доме слугам выдаётся форма. А тут целый замок! И стражникам положена форма, и конюхам, и поварам. Горничным и лакеям тоже каждым своя одежда положена.

Сувор задал вопрос, который заинтересовал всех нас:

– А кто это гори… гортичные и лакеи?

Алес воззрился на нас, как на последних невеж. Аж поперхнулся от возмущения:

– Откуда вы только взялись, такие тёмные? Да каждый младенец в городе знает, кто такие горничные и лакеи…

– А мы вот не знаем. Нет в наших краях таких зверей.

Оказалось, все эти горничные, лакеи, карди… камердинеры, конюхи – это просто люди, исполняющие каждый свой вид работы в замке. И одевают их в соответствующую по виду работы одежду, немного схожую по цвету и покрою с облачением других служащих, чтобы можно было отличить, например, от гостей замка и сопровождающих их слуг. Или от горожан, приходящих в замок по своим делам. Или от торговцев. Да мало ли от кого… в общем, чтобы отличались.

М-да, интересно. Действительно, откуда нам знать про этих горничных, если в деревне ни у кого нет слуг. Вот у кузнеца подмастерье есть… был.

Посмотрел на здание хозяйственным глазом – это сколько ж полов мыть надо в таком домине! Тут одна хозяйка точно не справится… даже если родню подключить – окинул взглядом высоченную громаду большого каменного здания, по-видимому, и являющемуся пресловутым замком – нет, не справится. Действительно, помощники нужны. Наверно, эти… камердинеры.

Чтобы попасть на кухню, Алес провёл нас через боковую дверь в пристрой основного здания. В просторной комнате располагалось несколько печей всяких видов и в каком-то странном порядке стояли различные столы и шкафы. Незагороженное пространство стен было увешано полками и всевозможной кухонной утварью. Разные по размеру сковородки и половники вперемешку с вязанками лука и чеснока свешивались даже со стоек над столами.

Между печами и столами сновали люди в…  похоже, тоже какой-то форме, но отличной от той, что была надета на нашем проводнике. Каждый человек занимался своим делом – кто-то резал овощи, кто-то месил тесто, щекастый парень кидал куски мяса на горячую сковороду, светловолосая женщина перекладывала готовые пирожки с противня – м-м-м, как пахнут… И командовала всеми полная тётка, отдававшая распоряжения низким густым голосом.

Теперь уже у нас неприлично открылись рты. Мы, деревенские мальчишки, часто помогали матерям на кухне, и многие даже умели приготовить что-нибудь – это было нормально. Но такой большой кухни мы не видели никогда, да и нужды в такой кухне в деревне не было.

А чего я удивляюсь? Мама этим летом тоже помощниц на кухню готовить нанимала, чтобы мы, ученики мага, не загнулись от той учёбы. Ясно ведь, помощников-то замковых тоже кормить надо. И в деле готовки, видать, без подручных опять не обойтись. А командует на кухне, верно, сама хозяйка. Кто ж в таком деле постороннему доверится?

– Эт-то что такое? Кто разрешил на кухню толпой вваливаться?

Эх, и грозна хозяйка, а провожатый чего-то за нашими спинами затерялся… Я выступил вперёд, поклонился:

– Здравствуй, хозяюшка. Не сердись, здешних порядков ещё не знаем. Только вчера прибыли. Может, слыхала? Вот умылись, есть захотелось, а куда пойти – не знаем. Если не вовремя пришли, придём позже, когда скажешь.

По мере того, как я говорил, у тётки на лице проступало удивление, насупленные брови разошлись, поджатые губы раздвинулись в улыбке:

– Ишь ты, молоденький, хорошенький и такой уважительный, не то, что мои охламоны – вечно перечить норовят, – тётка неожиданно ущипнула меня за щёку. – Проголодались, говоришь? Ну, так вы не в ту дверь зашли. Тут продукты да дрова таскают, а заходят с другой двери в столовую, там и кушать удобно… А-а, вижу-вижу, Леска – шельмец, посмеяться над новенькими удумал. Думал тётушка Авинья за то, что без спросу на кухню ввалились, новеньких и кормить не станет? А? Ну-ка, поди сюда!

Где там… Мальчишка порскнул к двери, и только створка хлопнула.

Всласть наругавшись вслед проказнику, тётушка Авинья провела нас в смежную комнату, размерами поболе кухни будет – здесь вдоль стен стояли деревянные буфеты и шкафы, заполненные посудой. На середине комнаты расположилось несколько столов с приставленными лавками, а один был покрыт скатертью, и стояли возле него не лавки, а стулья.