Встав с постели, огляделся. С кровати, стоящей у противоположной стены, послышалось сопение – а-а, это ж Сувор…

Мда, это тебе не дома, где каждый обитает в своей собственной комнате. Всё же потребность в личном пространстве у оборотней выше, чем у людей.

Сувор сопел, не думая просыпаться. Я выспался, лежать больше не хотелось. А вот осмотреться на новом месте не помешает.

Окно в комнате было странное – узкое и высокое. Оно было настолько узким, что взрослый человек точно не протиснулся бы в проём. Разве что боком, и то не всякий. Я же пока мог пролезть достаточно свободно.

Распахнул створку, впустив в комнату свежий воздух и рассветные звуки: далёкую петушиную перекличку, мычание коров, выгоняемых в стадо, птичий щебет. Высунулся по пояс, перегнувшись через подоконник, огляделся.

Окно выходило не на ту сторону, откуда мы заходили в здание.

Как же его назвать-то, это здание? Конюшней? Внизу-то лошади расположены. А как же комнаты? Хорошие комнаты, явно предназначенные для проживания людей. Странно…

Так вот, с этой стороны рос лес. Какой-то не такой, каким обычно бывает – для леса не такой уж большой и вроде как огороженный. В рассветном тумане, достаточно далеко за деревьями виднелась такая же высокая стена, что у ворот замка.

Из окна свободно можно было вылезти сразу на какую-то плоскую крышу, что я и проделал. Осторожно приблизившись к краю кровли, увидел, что до земли не так уж и высоко. Ещё и дерево растёт рядом, свесив одну большую ветку над самой крышей. Совсем удобно.

Судя по царапинам на коре, этим спуском и подъёмом периодически пользовались. Ну, и я воспользуюсь. Надо ж посмотреть, куда мы попали.

Скользнул по стволу и мягко спрыгнул на землю. Сзади раздалось негромкое восклицание. Насторожившись, быстро развернулся, на всякий случай приготовившись защищаться.

Крыша оказалась большим навесом. Под навесом на лавке сидел белобрысый пацан, по виду много младше меня, с разинутым ртом и булкой в руке. За его спиной вдоль стены громоздились дрова и какие-то большие тюки. Меж тюками просматривалась небольшая деревянная дверь.

– Привет! – сел на лавку рядом с мальчишкой. – Тебя как зовут? Я – Лагор.

– А-а ты от-ткуда? – пацан закрыл рот, но серые глаза остались широко распахнутыми.

Поднял указательный палец над головой, закатив глаза под лоб, таинственно прошептал:

– Оттуда.

Мальчишка уставился на крышу, но потом всё-таки понял, что над ним шутят. Сплюнул в сердцах и, не выдержав, рассмеялся.

И на меня просыпался целый ворох слов: имя пацана Алес, он приставлен в услужение к самому важному вашему, ну, ты должен знать… Тот, самый главный, всю ночь куролесил, ну, ты, конечно, должен его знать, только недавно угомонился, всё у него «интересно девки пляшут». И он, Алес, то есть, только присел перекусить, чем тролль или эльф послал, а точнее, Минка, кухарка, то есть… А тут ка-а-ак я прыгну, а он ка-а-ак удивится… Вот.

Я потряс головой. Из всего услышанного понял только, что мальчишку зовут Алес, а кухарку Минка. Кто с кем пляшет, не понял. Так и сказал.

Мне почти внятно разъяснили, что самый главный из наших, когда его спросили – чего он хочет – сел за богато накрытый стол, почесал в затылке и объявил:

– Интересно девки пляшут…

Служащие недоумённо попереглядывались, сбегали к управляющему, на что получили приказ – выполнять всё, что важный гость пожелает. Отрядили девок из прислуги плясать.

Девки из небогатых семей, по-господски плясать были не научены. Одна, которая побойчее, Лартана – ой, и бедовая девка – взялась деревенские припевки голосить да притопывать и кружиться в такт.

Этот, который наш главный, одобрительно кивнул, есть принялся. Прислуга подглядела – ел по-простому, без господских выкрутасов, вроде того, чтоб пальцы в чашке полоскать да зубочисткой во рту ковыряться. Лартанка-то – девка голосистая да сильная, слабых-то в услуги не берут, но за полночи умаялась всё-таки. Другая девка её сменила.

Этот важный уж наелся, а сам сидит, в ладоши прихлопывает да ногой иногда притопывает. Управляющий подходил, тоже в щёлку поглядел, головой покачал, ушёл почивать. А слугам-то каково!

Наконец, под утро заметили, что этот, который главный из наших, позёвывает в кулак, и девки его уже не веселят. Алес самолично – мальчишка горделиво выпятил грудь – предложил уважаемому господину прилечь отдохнуть.

Важный господин снова почесал в затылке и с возгласом «интересно девки пляшут» прошёл в спальню и плюхнулся на кровать в бархат и шелка, не раздеваясь, не омывшись с дороги, разве что сапоги скинул.

Так что, считай, умаявшиеся слуги только недавно на отдых разошлись. Алеса, как самого молодого, оставили дежурить – вдруг чего понадобится этому.

– У нас даже главный маг, когда приезжает, так над слугами не изгаляется. Всё, как положено – подай, принеси, унеси и никаких плясок…

Озадачил меня Алес своим рассказом. Кто из наших мог заставить местных девок всю ночь плясать?

Если подумать, то Тимофеич, он же главный маг, отпадает. Урус вместе с Лийсой, на других девок даже внимания не обращает. Остаются Ррык и Марин. Ну, Ррык вряд ли… А может… Да нет, не в его характере такое. А вот Марин… Но Марин, однозначно, не главный!

– Алес, а ты не расскажешь, как этот важный выглядит?

– Да обыкновенно. Нам говорили, что будет такой – весь из себя. А тут простой… Постарше меня будет. И одет тоже просто, вот как ты.

– А волосы, глаза?

– Волосы тёмные. А глаза? Кто ж в глаза оборотню смотрит? Нельзя…

– Это почему нельзя в глаза оборотню смотреть?

– Ты чё? Все вокруг знают – оборотням в глаза нельзя смотреть, а то…

– И что будет?

– А то и будет. Кинется на тебя, искусает, и сам в оборотня превратишься, будешь с волками по лесу рыскать.

– Тю, вот же дурень! Ерунды глупой наслушался. Где только такое напридумывали? От укуса оборотня не обернёшься. А вот от волкодлака можно заразиться.

Эх, и завело белобрысого, чуть с кулаками на меня не бросился.

– Чего? Я – дурень? Это ты – дурень, ничего не знаешь про оборотней! И откуда только взялся умник такой?

Во, правильно, как полный дурак,  в спор с человеческим мальчишкой ввязался. Я у себя в деревне никогда до криков с пацанами не доводил.

Постарался ответить, как можно спокойнее:

– От оборотней и взялся. Да и сам я оборотень.

У белобрысого опять челюсть отвисла. Тьфу, темнота…

Почти с самого начала разговора с мальчишкой я уловил присутствие третьего. И сейчас, отвернувшись от Алеса, успел разглядеть какого-то старика, юркнувшего в кусты поодаль. Вроде роста невысокого, без бороды, весь какой-то бесцветный.