- Казнь продолжалась два дня и одну ночь. В первый день преступника вывезли на эшафот в полдень. И до летнего заката экзекутор медленно сводил винтом бранши чудовищного инструмента, пока столь драгоценный для владельца кусочек плоти не стал толщиной с лист бумаги и острые края пыточного приспособления попросту не отрезали его. Преступник сначала орал, потом визжал, потом плакал как ребенок и молил убить его. Но мастер наказаний не позволил осужденному ни на единую минуту ускользнуть из мира, заставил испить каждую каплю назначенного страдания.

- Когда беглого раба вернули на ночь в тюрьму, и он понял, что завтра подобное повториться снова, он сначала попытался перегрызть себе жилы на руке, а потом – разбить голову о каменную стену. Но стражи были готовы к этому. Они насильно напоили и накормили узника, чтобы у него хватило сил на следующий день. Утром преступника на эшафот поднимали вчетвером. Он вопил и плакал, вырываясь из рук стражников. От ужаса пережитого он обезумел, и понадобилось шестеро стражников, чтобы закрепить его на пыточном столбе. Когда ассистенты палача раздвинули ноги черному разбойнику, многочисленные зрители встретили рукоплесканиями зрелище раздувшейся после вчерашней пытки мошонки. В полдень палач выбросил в толпу жалкий клочок измочаленного мяса, который когда-то бы правым яичком разбойника и насильника. Пришло время окончательной казни. Во всяком случае – так думала толпа…

- На Юге очень любят то, что ты назвала "испортить посмертие". Квалифицированная казнь для насильников предназначена именно для этого. Для преступника, лишенного мужских признаков, и кол назначался "женский" - гладкий, тонкий, с искусно вырезанной рукой мастера головкой. Кроме позора это и посмертие обещало предельно унизительное. Но самое главное - когда вместо занозистого острия в тело впивался каплевидной головкой скользкий "уд правосудия", мучения преступника часто растягивались на два, а то - и на три, дня.

- Гардуба усадили в седло деревянного жеребца, из которого на ладонь торчало орудие казни. По четырем площадям города провезли его и на каждой площади глашатай прокричал о преступлении, из-за которого черный разбойник лишился ствола и ядер. и на каждой площади палач на ладонь выдвигал из седла кол, на котором сидел преступник. Езда по булыжной мостовой к следующей площади сама по себе была пыткой, заставляла агонизирующее тело принять в себя еще кусок карающего орудия.

- На закате «наездника» вывезли из ворот города на перекресток дорог. Здесь его уже дожидался Скульптор. Убрав седло, помощники палача установили кол с нанизанным корчащимся телом в подготовленное углубление. Дождавшись восхода лун, Скульптор прибил к земле сердце каждой из трех теней преступника деревянным гвоздем из обугленного дерева. Лишь к утру кол достиг черного сердца преступника и оно перестало биться...

- Но его душа осталась прикованной к месту гибели и каждый вечер на закате она возвращается вновь и вновь, чтобы раз за разом пережить ночь позорной и мучительной кончины. Слезы и мольбы несчастной души каждый желающий может на этом перекрёстке увидеть и услышать сам и по сей день. Так Скульптор обрек на бесконечные посмертные мучения душу черного разбойника. И уверяю тебя, это впечатлило Шем. Более того, Шем потом униженно просил султана избавить их от неприкаянной души на перекрестке перед городскими воротами. На что султан ответил: «Сможете – избавьтесь!» Но не смогли. Скульптор просто отказался говорить с делегацией города, старейшины города чем-то обидели его, высказали недостаточно уважения. А приглашенные жрецы разных народов оказались абсолютно бессильны. Кстати, некоторые из них не пережили попытку освободить прикованную душу. И по сей день неосведомленный путник, оказавшийся ночью на этом перекрестке может погибнуть страшной смертью: иссушенные трупы мужчин с отгрызенными ядрами находили неоднократно. Зато женщина своим появлением обращает призрак в паническое бегство...

Графиня вздрогнула. Действительно, воочию увидеть и услышать душу, приговоренную к бесконечным мучениям – это впечатлит кого угодно…

- Затем Скульптор взялся за невольницу Лилит – постельную наперсницу принцессы, предавшей отца и царство. Султан придумал уникальное наказание для рабыни, дерзнувшей давать советы своей повелительнице. Особенно советы, приведшие к предательству и позору. Всего ночь работал Скульптор с непомерно говорливой рабыней. И когда он закончил, язык у болтливой девки легко доставал до пупка. С таким язычком она отправилась прислуживать в гарем султана, где томились в праздности пять султанских жен и тысяча наложниц, которые видели своего повелителя даже не каждый год. Говорят, что Лилит прожила долгую жизнь, и ни единого дня ее язычок не пребывал в праздности. Вот только разговаривать ей было некогда.

Графиня мимолетно улыбнулась мелочному злорадству султана, нашедшему унизительное наказание наперснице принцессы. Но сам принцип «пожизненной» и «послежизненной» казни ее потряс. Да, если Скульптор слывет мастером таких казней, понятно, почему его именем пугают…

- Что касается самой принцессы…

- Хватит, - решительно оборвала графиня А-Вут.

А-Вут вопросительно заглянул ей в лицо.

– Я впечатлена, но не хочу портить себе настроение. Закончишь эту историю как-нибудь в другой раз, - проворковала Моника и забросила ногу на любовника.

Когда они отдыхали вновь, Моника неожиданно вновь вернулась к рассказанной истории, которую столь решительно оборвала.

- Как странно, что ты стал рассказывать сегодня сказку о долге принцессы перед родом, отцом и страной, - задумчиво сказала она. – Все совпадения не случайны. Ведь весной нам придется расстаться, А-Вут.

Воин приподнялся на локте.

- Почему? Ты так решила?

- От моего решения ничего не зависит. У меня есть мой долг перед родом моего отца и родом моего покойного мужа. В этом году истекает седьмой год моего вдовства. Это последний год, когда я могу зачать посмертного сына и подарить законного наследника графству. Все отговорки и мыслимые отсрочки уже исчерпаны.

- Посмертного сына?

- Да, в Империи это ни то, чтобы широко распространено, ибо очень дорого. Но используется довольно часто в знатных фамилиях, чтобы сохранить линию наследования. Так, не к добру помянутый кавалер ап-Грие, – графиня сделала вид, что сплюнула в угол комнаты, чтоб отогнать призрака, – был посмертным сыном посмертного сына. Злые языки поговаривали, что именно отсюда все его странности. Ранней весной в родовое поместье Цанага прибудет один из магов семьи Белых Целителей и проведет необходимый ритуал. Ему уже давно заплачено. После этого я буду пребывать в уединении, допуская к себе