Пока мы читали и перечитывали письмо, Хьюи закончил вносить данные в турнирную таблицу. Сейчас она выглядела так:

Имя Очки

Алекс Крауч86

Марк Мейс 84

Софи Пакран84

Райнер Северсон 79

Фрея Скальдарбранд 78

Дагоберт Сруазье77

Аарден Лайви74

Нина Лайви74

Мэйли Лайви74

Калтью Калха66

Фернанда Родрига60

Мунхе Баатар66

Ну что ж, неплохо! Всего за пару дней мы неплохо продвинулись. Сейчас бы ещё какое-нибудь хорошее задание — и тогда точно закрепимся наверху. Наверное, не просто так Том сделал эту приписку, к тому же с восклицательным знаком.

Мы неспешно шли по улице, озадаченные внезапным приглашением на прием, и пытались найти ответы на вопросы: «Зачем мы понадобились Раннерам?» «Кто ещё приглашён?» «Нужно ли что-то дарить?» «Во что одеться?»

Наконец с основным вопросом я определился и сказал:

— С подарком я решу вопрос — сделаю три индивидуальных амулета охлаждения. Всё-таки пока это эксклюзивное изделие, и его можно сделать в виде броши.

На минуту я замолчал, а потом спросил:

— Как считаешь, какую форму лучше всего придать броши?

Софи, глубоко погружённая в собственные мысли, не думая, ответила:

— Сделай в виде снежинки.

— А это хорошая идея! Необычно, и образ снежинки ассоциируется с прохладой.

Софи никак не отреагировала на мою реплику. Девушка о чём-то размышляла, и по нахмуренным бровям, поджатым губам и тому, как она теребила рукава своей куртки, было видно, её что-то тревожит.

Я некоторое время пытался понять, что так сильно беспокоит Софи. Когда мы вышли на Пурпурную улицу, известную тем, что именно на ней располагались лучшие швейные ателье, а также несколько лавок с отличным готовым нарядом, до меня дошло, о чём думает моя компаньонка — о платье. Софи заметно постройнела, и то её единственное платье, в котором я видел ее однажды, полагаю, стало ей велико. И что-то мне подсказывает, что она бы в любом случае не стала его надевать, у женщин много причуд по отношению к одежде.

Скорее всего, она сейчас решает, сколько можно потратить на платье из денег, отложенных на выкуп сестры. А ведь не пойти на ужин нельзя, такое пренебрежение к сильным мира сего в будущем может выйти боком. И как бы ей помочь, чтобы Софи взяла у меня деньги и не обиделась?

— Софи, у меня есть к тебе просьба, точнее мне очень нужна твоя помощь в подготовке к сегодняшнему вечеру, — сказал я.

— И чем же я тебе могу помочь? — спросила она, оторвав взгляд от витрины магазина.

— Первое, нужны заготовки под амулеты прохлады. У меня есть серебро и камни, было бы здорово, если бы ты из них сделала изящьные броши. И ещё одно: мне нужен шейный платок. Сможешь купить для меня что-нибудь подходящее, а то я ничего в этом не понимаю.

Порывшись в кошельке, я извлёк оттуда пять золотых и протянул их девушке.

— Но этого слишком много. Хороший платок можно купить за двадцать-тридцать серебряных монет, — сказала она.

— Я же говорю, что ничего в этом не понимаю. Подбери что-нибудь подходящее к моему колету, а на сдачу для себя что-нибудь прикупи.

Софи постояла немного, сжимая в кулаке монеты.

— Спасибо, Марк.

— Да пожалуйста. Но сначала амулеты. Мне ещё их зачаровывать!

***

Резиденция молодого графского рода Раннер, в ряду других особняков, на этой улице выглядела скромно, но изящно и уютно. По шуршащим гравием дорожки, мимо нескольких групп статуй мы прошли через осенний парк и вышли к трёхэтажному особняку. Фасад здания был облицован светло-жёлтым камнем, декорирован колоннами и лепниной с растительным орнаментом. Всё это выглядело очень красиво.

Особенно нас впечатлил парадный вход. Он был оформлен высокими тонкими колоннами, объединёнными арками. Эти арки, в свою очередь, держали крышу. У входа нас встретил слуга и провёл в просторный холл, где мы оставили свои плащи.

На мраморной лестнице, ведущей на второй этаж, нас встретил хозяин дома. Том Раннер был расслаблен и широко улыбался.

— Марк, Софи, рад вас видеть. Спасибо, что пришли. Софи, ты выглядишь великолепно.

Действительно, новое платье и туфли Софи изменили её образ. Фасон наряда создавал впечатление стройности и выгодно подчёркивал достоинства её фигуры. Туфли с каблуком сделали её выше. Темно зеленый оттенок платья отлично подходил к её ярко-рыжим волосам, которые сегодня были уложены в замысловатую причёску. К слову, шейный платок, который она выбрала для меня, был в цвет её платью.

— Ваше сиятельство, благодарим вас за приглашение, — произнёс я, стараясь следовать этикету, и поклонился, соответствующий ситуации. Краем глаза я заметил, как Софи сделала изящный реверанс.

— Я же просил вас в неофициальной обстановке обращаться ко мне без соблюдения этикета.

— А как же другие гости? Может получиться неудобная ситуация.

— На этот ужин приглашены только вы. Что ж, прошу, пройдёмте.

Дом Раннеров производил приятное впечатление. Вслед за хозяином мы прошли через просторные светлые обставленные со вкусом и оформленные в тёплых тонах комнаты, и вошли в небольшую столовую.

Я раньше видел Тамерис Раннер несколько раз и находил её статной и красивой женщиной, но сейчас она выглядела ещё лучше. Думаю, не обошлось без магической коррекции внешности, процедура эта сложная и чрезвычайно энергозатратная, но не с драконом-фамильяром и её даром лекаря. Её мягкое миловидное лицо озаряла тёплая улыбка, а тёмно-ореховые глаза поражали глубиной.

Но тут я увидел Кейтлин и обомлел. Я даже представить не мог, что бывают настолько красивые женщины. Высокая, стройная, с идеальными пропорциями тела, великолепной кожей, как будто светящейся изнутри, а от лица взгляд отвести невозможно. Полные алые губы, тёмно-изумрудные большие глаза, прямой тонкий нос и копна угольно-чёрных вьющихся волос. Если красота Тамерис была мягкой, как дуновение летнего ветерка в тенистом саду, то Кейтлин обжигала сердце пламенем, тёмным пламенем жажды обладания. Неудивительно, что у Тома было столько проблем из-за неё, точнее, от огромного количества претендентов на её руку и сердце.

Из оцепенения меня вывел лёгкий толчок в бок и шёпот Софи в ухо: «Челюсть подбери». Я осмотрелся, все Раннеры улыбались, глядя на мою реакцию. Я почувствовал смущение, но Том пришёл мне на помощь:

— Я думаю, все уже догадались, кто есть кто, но светский этикет строже годовой финансовой отчётности, и