Шрифт:
Закладка:
Сколько боли в голосе этого человека, который, казалось, не умеет чувствовать…
Что бы между нами ни происходило, я хочу помочь ему справиться с этим. Только не знаю, как.
Я невольно тяну руку к ладони Шона, но, лишь коснувшись ее кончиками пальцев, отдергиваю, словно дотронувшись до языка пламени. Краем глаза я замечаю, как дрогнула его рука…
– Она не была на тебя зла или обижена, слышишь? – произношу я. – Она знала, насколько сильно ты любишь ее. И так же любила тебя.
После смерти кого-то близкого человек корит себя за то, что не успел попросить прощения или сказать те самые слова… Но бывает так, что слова не нужны. Чувства видишь по взгляду, по поступкам. Шон был для Евы самым близким и родным, и никакие мелкие ссоры не могли этого изменить. Она никогда на него не обижалась, даже если он был груб, понимая, что это черта его характера, а пытаться его изменить бессмысленно. Она любила его таким, какой он есть, со всеми его недостатками.
В этот момент Шон выглядит не таким самоуверенным, каким я привыкла его видеть. Скорее даже растерянным. В его взгляде мелькает тень надежды.
– Ты правда так думаешь? – спрашивает он.
– Я абсолютно уверена.
Несколько секунд Шон смотрит мне в глаза, не произнося ни слова.
Как бы я хотела узнать, о чем он сейчас думает!
Уайт протягивает руку к моим волосам и медленно проводит по ним кончиками пальцев. Кажется, в этот момент я забываю о том, как дышать.
Теперь я вижу желтый листок в ладони Шона. Он отпускает его, и я наблюдаю за тем, как атрибут осени плавно падает на землю.
Тишину нарушают чьи-то приближающиеся шаги.
– Я собрала всех, Лиз, – слышу голос Хлои. – Ты поедешь с Шоном?
– Нет! – вздрогнув, отвечаю я.
Возможно, слишком быстро и слишком громко.
Я замечаю, как уголки его губ приподнимаются. Он понимает, почему я так отреагировала. Знает, какие образы возникли в моей голове. Видит мой страх и его природу.
Ло, несколько раз хлопнув ресницами, кивает и выглядит так, словно допустила оплошность.
– Конечно, извини.
– Я… – не могу подобрать нужных слов. – Где Брендон?
Отыскав глазами друга, я тут же иду к нему, не сказав больше ни слова.
Вдох, выдох. Да что же со мной происходит? И сколько уже раз я задавала себе этот вопрос за последнее время?
И вот моя гостиная снова становится детективным агентством. Взгляд каждого из моих гостей тревожен и задумчив, из окна видны надвигающиеся тучи, за которыми прячется солнце, и от этого комната становится совсем мрачной. Я ухожу на кухню, чтобы принести чай, Хлоя предлагает свою помощь.
– Ты должна рассказать мне все, Лиз, – произносит она. – Эван говорил, что сотрудник лаборатории, из которой украли яд, – мама Кира, какого-то парня из школы. Это правда? Ты знаешь о нем что-то?
Я слышу нетерпение в голосе подруги и понимаю, что нельзя скрывать от нее правду. Пока закипает чай, я рассказываю ей обо всем, что произошло тем вечером, скрыв лишь подробности нашей встречи с Шоном.
Несколько секунд Хлоя молчит, пытаясь воспринять информацию.
– Так, – произносит она, хмуря брови. – Так. Мия растянула мышцу… Господи, Элизабет, ведь соревнования через две недели!
– Неужели? – переспрашиваю я, пристально глядя на девушку. – А я-то не знала.
Хлоя вздыхает и беспомощно разводит руками. Этим жестом она сообщает мне, что даже не станет комментировать мои слова.
– Мы будем держать планку, Ло, с Мией или без нее. Да, мы команда. Но такое случается! И это не должно помешать нам одержать победу.
– Хорошо. Я верю тебе, – подруга смотрит на меня преданным взглядом. – Мы выиграем. Как и хотела Ева.
Через несколько секунд ее глаза становятся темными. Она выглядит так, словно осознала что-то очень важное.
– Лиз… Шон… сказал, во сколько ушел из дома? – спрашивает Хлоя.
В голову прокрадывается мысль, которой там быть не должно. Неужели подруга имеет в виду то, о чем я подумала?
– Ты ведь не думаешь… – медленно произношу я.
– А ты? – она поднимает на меня взгляд и ждет ответа.
– Конечно, нет! – не задумываясь, отвечаю я, возможно чересчур резко.
Меня возмущает сам факт того, что Хлоя могла подумать об этом и тем более произнести вслух. Да, у Уайта невыносимый характер, он своевольный, слишком грубый и эмоциональный, порой жестокий, но это совсем не значит, что его можно обвинять в подобном. Ева – кажется, единственный человек, которого он любил по-настоящему.
Вернувшись в гостиную, я понимаю, что мне придется все рассказывать заново.
Я излагаю все факты, касающиеся расследования, о которых узнала за последние дни. Пропажа яда в лаборатории, список ее работников, встреча с Киром. Только кое о чем умалчиваю…
– Подожди, – произносит Макс. – Почему ты уверена в том, что Кир не находился в доме до того самого момента?..
Я прикусываю губу и первый раз за все это время бросаю взгляд на Шона.
Я не могу сказать всем присутствующим о том, что он был в доме за несколько часов до убийства, тем более после того, как услышала мысли Хлои по этому поводу. Уайт задумчиво смотрит в другую сторону.
– Потому что… – медленно произношу я, обдумывая следующие слова.
– Потому что я видел, как он уходил, – говорит Шон. – Встретился с ним на пороге, когда заходил домой.
Я чувствую на себе взгляд Брендона. Конечно, он в недоумении. Я ведь не сказала ему об этом после разговора с Киром.
– А когда ты уходил… не заметил ничего странного? Или никого странного? – спрашивает Эван, с надеждой глядя на Шона.
– Если вспомню что-то подобное, ты узнаешь об этом первым.
Если бы Шон что-то видел, мы бы об этом знали, это совершенно очевидно. Но Эвану нужна точная информация.
Вопросов никто больше не задает: ответ Уайта их удовлетворяет. Только каждый из нас теперь осознает, что мы опять вернулись на исходную точку.
Эван задумчиво смотрит в окно, Хлоя, хмурясь, отковыривает лак от ногтя, Брендон напряженно стучит пяткой об пол, Макс держит меня за руку, его взгляд полон грусти и сочувствия. И Шон… смотрит куда угодно,
