– Окно? – переспрашивает Брендон.

– Да. Его собирались ремонтировать в воскресенье, а до этого времени можно легко открыть его снаружи, просто толкнув.

– Даже не буду спрашивать, откуда ты об этом знаешь, – усмехнувшись, произносит он.

– Просто недавно услышала телефонный разговор директрисы, – пожимаю плечами я.

Все кажется предельно простым: охранник спит, большинство камер не работают. Только вот ключ… кажется, его здесь нет. Придется воспользоваться планом «Б».

– Нам нужно на задний двор, – шепчу я, бросая последний взгляд на спящего мужчину в синей форме.

Мы выходим на улицу, слабо освещенную фонарем, и я ищу нужное окно.

– Вон! – указываю я. – На второй этаж можно забраться по лестнице, а потом пройтись по выступу в стене.

Брендон смотрит на меня с сомнением.

Я ставлю сумку на землю и уверенным шагом иду к пожарной лестнице. Может, это и небезопасно… Но я сделаю это ради Евы. В детстве мы с ней любили лазать по деревьям, забираться как можно выше, ближе к макушке, совсем не боясь высоты.

Я почувствовала, как на моем запястье сомкнулись сильные пальцы.

– Элизабет, я всегда знал, что ты сумасшедшая, – тихо говорит Брендон. – Стой здесь и следи за охранником.

– Но…

Друг меня перебивает:

– Макс меня убьет, если ты свалишься со второго этажа и что-нибудь себе сломаешь. Так что стой здесь, – он кладет руки на мои плечи, будто приковывая к месту, – и не возмущайся.

Я сомневаюсь, прежде чем ответить.

– Но ведь это моя идея. Я не хочу подвергать тебя опасности.

– Я хочу найти убийцу Евы и сделаю для этого все, – отвечает он, глядя мне в глаза.

В этот момент я понимаю, что переубедить его не получится.

– Хорошо, – согласно киваю я. – Только осторожнее.

Брендон улыбается, целует меня в макушку и идет к лестнице. Я всегда видела в нем старшего брата, доверяла как себе. И сейчас я не сомневаюсь в том, что он найдет нужный документ.

Напрягшись, я смотрю на то, как друг взбирается вверх по лестнице, а затем осторожно переставляет ноги на выступ. Сердце сжимается и сильно колотится. Наконец Брендон легким движением руки открывает окно кабинета директрисы и ловко в него проскальзывает. Вздохнув с облегчением, я мельком смотрю в сторону двери. И в этот самый момент она открывается, во двор выходит охранник и направляется в нашу сторону.

Черт… Я снова смотрю на раскрытое настежь окно и, ничего лучше не придумав, говорю так громко, чтобы эти слова смог услышать Брендон:

– Мистер охранник!

Через секунду окно закрывается, я с облегчением выдыхаю.

– Девушка, что вы здесь делаете так поздно? – следует вопрос, которого я почему-то совершенно не ожидала.

В моей голове начинается активный мыслительный процесс, и, чуть помедлив, я уверенно отвечаю:

– Понимаете, я потеряла телефон и обнаружила это только час назад. Я тут же проехалась по магазинам, в которых сегодня была, а потом поняла, что оставила его здесь, когда вышла бегать перед дневной тренировкой.

Охранник подходит чуть ближе, всматриваясь мне в лицо.

– А, Элизабет, это ты, – с добродушной улыбкой произносит он. – Конечно, ищи свой телефон.

Он знает меня, потому что я часто прихожу сюда вечером в зал, и относится ко мне с доверием и даже уважением. Мне становится стыдно за свое вранье.

Хотя мы ведь ничего плохого не делаем. Что же нам остается, если полиция не хочет искать убийцу?

Я благодарно улыбаюсь и включаю фонарик на телефоне, освещая им лавочки.

Охранник уходит, и, как только он скрывается за дверью, я пишу СМС Брендону.

«Ну что?»

Ответ приходит быстро.

«Пока не нашел».

Я топчусь на месте, угнетенная тем, что не могу ничем помочь.

Тут у меня в голове возникает не очень приятная мысль: а что, если охранник решит включить здесь камеру? Если она, конечно, есть.

Мне придется как-то его отвлечь…

На экране телефона возникают следующие строки:

«На всякий случай отвлеку от камер охранника. Позвони, когда будешь за пределами видеонаблюдения».

Единственный способ выйти из внутреннего двора, не привлекая к себе ненужное внимание, – перелезть через забор. Похоже, именно это придется сделать Брендону.

«Ок».

Я со скорбью заявляю охраннику, что телефон не нашла, и прошу его включить свет на всем первом этаже. Про второй не стала даже заикаться – если вдруг охранник услышит шум из кабинета директора, выйдет не очень приятная ситуация.

Минут десять мы вместе обыскиваем первый этаж.

Тут раздается звонок.

Охранник с недоумением смотрит на мой смартфон.

Я с улыбкой произношу:

– Это мамин.

– Элиз, я в машине. Все данные у меня.

Быстро же он справился.

– Нашелся?! – восторженно вскрикиваю я. – Где? В твоей сумке? Интересно, как он там оказался? Уже еду.

Моему помощнику по поискам телефона ничего объяснять не пришлось – монолог оказался очень информативным.

Я благодарю его за помощь, извиняюсь и ухожу.

Теперь в наших руках номер телефона и адрес Кира.

– Ты ведь не собираешься сейчас, в десять вечера, заявляться к нему в дом? – спрашивает Брендон.

– А почему нет? – озадаченно произношу я. – Я напишу ему и договорюсь о встрече.

Мой друг кивает.

Я замечаю, как напряглись его скулы. В глазах – искры. О чем он думает?

– Знаешь, – негромко добавляю я. – Будет лучше, если я пойду одна, а ты подождешь в машине.

Брендон поднимает на меня взгляд.

– Это почему?

Еще совсем недавно я была уверена в том, что Кир может оказаться убийцей. Сейчас, когда в моей голове все уложилось, я понимаю: тот факт, что этот парень встречался с Евой в день ее смерти, может быть случайным совпадением. Брендон, наоборот, перестает воспринимать этот вариант и, кажется, готов задушить Кира в ту же секунду, как увидит, по нескольким причинам. Первая: возможная причастность Кира к смерти Евы. И вторая… я будто слышу его мысли: какого черта этот парень делал у нее дома?

– Этот Кир – очень странный человек, и я почти уверена, что он откажется разговаривать с нами обоими, – объясняю я, на ходу придумывая слова.

Брендон небрежно пожимает плечами, будто ему совершенно безразлично, будет ли он присутствовать при разговоре или нет.

– Хорошо.

Я выдыхаю с облегчением.

Кир быстро согласился встретиться со мной, узнав, что у меня есть информация о Еве. На долю секунды мне показалось, что он не может быть виновником ее смерти: настолько взволнованным и искренним кажется его голос. Но, возможно, это лишь игра.

Брендон нервничает: его руки, лежащие на руле, напряжены, взгляд суров.

– Лиз, не смотри на меня так.

Я понимаю, что друг все это время смотрел мне