вызванные мыслями о госте Евы, затмевают все остальные. Я обязана взять трубку, как бы мне ни хотелось выключить звук и уйти в другую комнату, чтобы рассказать Максу о том, что узнала.

– У меня есть новости, – сообщает он, как только я поднимаю трубку.

– У меня тоже, – отвечаю я. – Говори первый.

– Мы с Эваном нашли информацию о работниках Кельнской лаборатории. В их числе Сильвия Войс, ее сын Кир Войс учится в нашей школе. Но это еще ни о чем не говорит.

У меня перехватывает дыхание от услышанного.

– Макс! Этот Кир был у Евы двадцать первого числа! Я прочитала в ее дневнике: они договорились о встрече на этот день. Ты понимаешь, что это может значить?

– Хорошо. Предположим, он добавил в ее стакан яд. Но этого ведь нельзя доказать. Даже если он был последним, кто видел Еву в живых.

– Я поговорю с ним, – уверенно произношу я. – Прямо сейчас. Ты ведь знаешь его адрес?

Молчание в трубке.

– У нас нет данных с адресами, Элизабет.

Я разочарованно вздыхаю.

– Черт возьми, Макс, твой отец наверняка имеет доступ ко всем базам!

– Мой отец, Элизабет, а не я. Прости, что я не компьютерный гений. Эван весь завтрашний день будет на курсах, а в воскресенье у него универсиада.

Так долго ждать…

Внезапно у меня в голове возникает идея.

Сегодня суббота, я не собираюсь ждать два дня, для того чтобы поговорить с Киром в школе. К тому же я давно его не видела, возможно, он не появится и в начале следующей недели. Я достану адрес сама. Только все же мне нужен помощник.

Возможно, Хлоя не одобрит мою затею, но я знаю, кто точно будет на моей стороне. Я составила в голове четкий план: поехать в школу, проникнуть в кабинет директрисы, полистать данные учеников и найти нужный адрес. Вопрос лишь в том, как достать ключ от ее кабинета.

Я набираю номер.

– Привет, Лиз, – вместо длинных гудков я наконец слышу голос в трубке.

– Брендон, мне нужна твоя помощь.

Через десять минут я уже сижу в теплой машине друга и рассказываю то, о чем сама узнала совсем недавно. Мысль о том, что Кир виделся в тот день с Евой, очень его угнетает, я вижу это по глазам. Но я не могу скрывать от него подобную информацию.

– Я не знал, что они общаются. Да кто он вообще такой, этот Кир Войс?

– Я бы назвала его… нестандартным. Хотя довольно симпатичным, – добавляю я лишь для того, чтобы посмотреть на реакцию Брендона и немножко его развеселить.

Он бросает на меня выразительный взгляд, а я отвечаю усмешкой.

– Я шучу, – произношу я и тут же серьезно добавляю: – Не забывай, что, возможно, мы говорим об убийце.

Брендон хмурится и уходит в свои мысли, я делаю то же самое.

Еще совсем недавно все было по-другому: глаза моего друга светились счастьем и жизнерадостностью, и в этой машине нельзя было почувствовать напряженную тишину. Часто мы ездили на ней втроем, вместе с Евой, на пикники, вечеринки, да и просто так… Эти дни были такие беззаботные, яркие и счастливые. И они больше не повторятся. Сейчас лишь бездонная пустота.

– Мы должны отключить камеры, если они работают, и достать ключ от кабинета директора, так? – спрашивает Брендон.

Я многозначительно киваю.

– Знаешь, сейчас бы нам очень пригодился Уайт с его талантом злить охранников и способностью открывать двери без ключа.

Услышав это имя, я напрягаюсь.

Возможно, он бы нам помог, но я ни за что на свете не соглашусь встретиться с ним по своей воле и уж тем более о чем-то просить.

– Лиз? У тебя такое выражение лица, словно я заставляю тебя засунуть руку в банку с пауками.

Неужели он не понимает, что для меня его предложение звучит еще хуже? Даже несмотря на то, что я с самого детства терпеть не могу этих маленьких отвратительных тварей.

– Брендон, запомни, я ни при каких обстоятельствах не буду просить о помощи Уайта. И ни за что на свете не появлюсь в каком-либо месте, зная, что там будет он. Мы справимся сами.

Друг бросает на меня удивленный, заинтересованный взгляд.

– Я знаю: он не самый приятный человек и ваши отношения оставляют желать лучшего, но, Лиз, он брат Евы и хочет найти убийцу не меньше, чем мы.

Я знаю, что Брендон прав. Наши с Шоном личные отношения – это что-то, совсем не связанное с расследованием. Но я не могу побороть себя, даже понимая, что должна сделать это ради Евы. На глаза наворачиваются слезы, и я отворачиваюсь к окну в надежде на то, что они останутся незамеченными.

Но друг останавливает машину на обочине.

– Элизабет, расскажи мне, что случилось.

Нет. Он не должен знать. Макс – хороший друг Брендона, он будет в ярости, если узнает, что я сделала. Единственного человека, с которым я могла поделиться этими воспоминаниями и у которого я могла попросить совета, больше нет.

Быстро смахнув слезу тыльной стороной ладони, я поворачиваюсь к Брендону.

– Я уверена в том, что нам не нужна помощь, вот и все, – спокойным, но не терпящим возражений голосом произношу я. – Тем более его.

Мой ответ его не удовлетворил.

– Что с тобой происходит? – задумчиво спрашивает друг, пристально глядя мне в глаза.

– Ты ведь ничего не знаешь, Брендон! – холодно произношу я.

Я ведь никогда не рассказывала ему о том, что происходит во время наших встреч с Уайтом. Он знает лишь то, что я всю жизнь терпеть не могла брата своей лучшей подруги. Но о том, как Шон издевался надо мной, какую боль причинял и делает это до сих пор, он не имеет понятия. Так же как и о том, как моя кожа горит от его прикосновений, как ускоряется от них мое сердцебиение…

– Ничегошеньки, – повторяю я монотонно. – Поехали. Мы просто теряем время.

– Да, я не знаю. Так расскажи! Или ты мне не доверяешь?

Эту уловку он использует всегда, когда пытается у меня выяснить что-то, о чем я не хочу говорить. Ну разве не наглец? Только сейчас этот номер не пройдет.

– Хорошо, я расскажу, только позже. Это не имеет значения. Сейчас главное – узнать адрес.

Я пристально смотрю на Брендона, давая понять, что больше он из меня не вытянет ни слова. Вздохнув, он жмет на педаль газа.

– Думаешь, у охранника есть дубликат ключей директрисы? – спрашивает друг.

Я пожимаю плечами.

– Возможно. Если нет, придется придумать другие способы: