Шрифт:
Закладка:
– А я его кому буду продавать, Андрюх? Здоровая нация же кругом. Лесбиянки с собаками работают, им противопоказано, у Катюхи муж-инвалид да свекровь старая, Сенька на самообеспечении. Да и все остальные – старухи наши, паломники – не употребляют. Разве что на твоих работягах бизнес строить, м-м-м? Споить тебе бригаду узбеков, Андрюх? Что скажешь?
– Не подумал, Вик.
– Закусывай-ка, не подумавший. Развезет ведь. А ты что, собственно, заявился? И не парь мне мозги, что соскучился.
– Соскучился.
– Ага.
– И это, Вик… Хотел с тобой про семью эту новую поговорить. Катину.
– Так-так-так. Про семью Катину, значит… И чего это тебя, солнце мое, Катина семья так заинтересовала? Ты там чего, покраснел, что ль? Хорошая семья, Андрюх. Друг в друге души не чают. Знаешь, как мне Катька про своего мужа рассказывает? Не остановить! Соловьем поет. Больно любит его.
Вся Андреева симпатия к Виктории вмиг улетучивается. Смотрит на продавщицу, не скрывая раздражения. Наглая, развязная тетка. Напилась уже, что ли? Он, кажется, не спрашивал, кто там кого любит и как сильно.
– Вик, я не про это вообще. Какое мне до них дело?!
– Да-да…
– Меня Женя волнует. Она же с твоим Антоном вроде дружит, ходит к вам…
– А что с мелкой?
Андрей в нескольких словах пересказывает свой утренний разговор с девочкой. Вика слушает внимательно, не перебивает: она даже внешне меняется – серьезный взгляд, собранная поза. Лишь в конце едва заметно качает головой.
Потом встает, разливает еще по одной, быстро выпивает свою порцию.
– Ясно. Андрей, спасибо, что рассказал. Я теперь поняла кое-что. Ладно, все. Ты за это не переживай. Я поговорю с Катей. Придумаем что-нибудь. Бедная девчонка. Это же надо так.
– Да. На нее как-то все сразу свалилось. Банкротство, муж, дом этот развалюха. Как можно было так подставиться? Он же у нее неглупый мужик вроде?
Виктория неодобрительно косится на Андрея: я, вообще-то, про Женю.
– А ты, Андрюх, знаешь что? Хочешь Катьке и правда помочь – реши проблему с молоком.
– Чего?
– Чего-чего… С молоком. Что ты на меня, как на психическую, вылупился? Катька ГДЕ-ТО вычитала, что парное молоко КАК-ТО восстанавливает мозговые связи. Теперь она через день мотается на рейсовом в город, там у них рынок же. До автобуса еще дойти надо, она по полдня тратит. Еле живая уже.
– Что за бред! Как молоко может что-то там восстанавливать? Что за средневековье, Вик? Она же взрослая умная женщина вроде. У нее свекровь – врач!
Вика в упор смотрит на Андрея.
– Когда любишь, цепляешься за многое. Да, Андрюш?
И ты молчишь.
Глава 25. …Наташей
Наташа высыпает из контейнера остатки корма и с трудом разгибается. Кряхтит, растирает ладонью поясницу – в последний месяц спину прихватывает все чаще. Потянула во время пожара? Теперь достаточно лишний час посидеть в неловкой позе – настигает расплата. А сегодняшней ночью им с Анютой уж точно было не до удобства: у Кэри, пинчера, ни с того ни сего с вечера стали отказывать почки. После двенадцати вообще кутерьма началась – капельница, шприцы, катетер. Дело, конечно, привычное. У парализованных собак почки и мочевой пузырь – самые слабые звенья. Да и Анна – истинный профи в экстренной ветеринарии. Так что откачали к утру псинку. Теперь обе дрыхнут: и черная Кэри, и ее лечащий врач. Без задних ног.
Наташа хихикает:
– Не, реально без задних ног!
Тут же сама себя одергивает. Какой-то совсем черный юмор получается. Но прозвучало-то смешно! Для Кэри выражение «без задних ног» не имеет никаких переносных значений.
С первых дней знакомства Анна приучала Наташу не драматизировать положение их «колясочников»: животные сыты, живут с хозяевами, в тепле, почти все ежедневно гуляют. Достаточно для счастья, когда ты – собака.
Да и вообще. Достаточно. Зачем драматизировать жизнь, если она у тебя есть?
Кажется, Наташа понемногу начала перенимать философию подруги.
Вон уже какие жесткие шутки себе позволяет, когда никто не слышит.
Пока Анна с Кэри отсыпаются после бессонной ночи – каждая на своей лежанке, Наташа дежурит. Кто-то же должен переделать все утренние дела приюта.
Завтрак, прогулка, упражнения…
Даже если у этого кого-то слипаются глаза и отваливается поясница.
Наташа понимает, что ворчит скорее для порядка. На самом деле ей очень нравится сегодняшнее утро. За ночь нападало еще больше снега, небо высокое, синее. И сверкает солнце.
Искорками блестят снежинки на горячих носах собак.
Наташа потягивается и с наслаждением вдыхает морозный воздух. Не поспоришь, зима в этом году наступила рановато. Все же знают, что ноябрь «…в багряном бархатном кафтане, из листьев шляпа набекрень, он целый месяц будет с нами встречать рассвет, и ночь, и день».
А тут – снег. Мороз и солнце и тэ дэ.
Что-то бросает тебя в крайности нынче – то циничные шуточки, то сплошная лирика. Недосып?
Но белый снег действительно прекрасен. Наконец-то скрылись с глаз уродливые черные пятна обугленной травы, припорошило остов дрессировочного отсека.
Оберегая спину, Наташа осторожно наклоняется, загребает горсть снега, лепит снежок и бросает его из всей силы за забор.
Отвлечься от воспоминаний! Срочно!
Еще один снежок.
И еще один.
Ей просто необходимо подурачиться, подразнить лохматых подопечных. Собаки с восторженным лаем включаются в игру, носятся к забору и обратно; совершенно не обращают внимания на громоздкие колеса, заменяющие им задние лапы.
– Эй! Что это за артобстрел такой? Сдаюсь! Сразу сдаюсь!
Задорный мужской голос, доносящийся из-за забора, Наташе не знаком. Испуг моментально сводит плечи; губы плотно сжимаются. Наташа настороженно подходит к калитке.
Крошечная щель – в любую секунду можно захлопнуть, отгородиться от чужака.
Наташа застывает, пытаясь осознать увиденное. На обочине дороги обнаженный по пояс молодой мужчина ходит на руках. Снег тает под его ладонями. Мужчина поворачивает голову и весело подмигивает Наташе, словно ходьба на руках вовсе не доставляет ему неудобств.
Пока Наташа решает, надо ли ей среагировать на столь необычное приветствие, в щель просачивается Васька, их шустрая двулапая спаниелька. Наташа не успевает даже охнуть, а Васька уже подскакивает к носу мужчины, обнюхивает перевернутое лицо, разворачивается, чтобы бежать обратно – и врезается тележкой с колесами в правую руку акробата. Мужчина, сдавленно охнув, валится в снег.
Наташа кидается помогать, но незнакомец вдруг делает ловкий кувырок через голову и легко вскакивает на ноги. Наташа растерянно наблюдает, как тают куски снега на выпуклых мускулах
