решила пока ничего не выяснять.

– И ты… сидел здесь все время?

– Почти, хотя мне сообщили не сразу, но я приехал, как только узнал.

София попыталась взглянуть на свое тело.

– Что… именно со мной произошло?

– Тебе выстрелили в грудь, – с трудом произнес отец, и глаза его опять наполнились слезами.

Софи кивнула: это она помнила, – но вот что было потом… сплошной туман.

– Теперь понятно, откуда у меня такое ощущение, будто меня переехала карета.

Отец придвинул свой стул ближе к постели, и накрыл ее руку своей.

– Сюда приезжал лучший во всем Лондоне доктор Моррисон: извлек пулю, очистил рану.

На губах Софи выступила тень улыбки.

– Это… ужасно. Как хорошо, что я ничего не помню.

Сэр Роджер легонько пожал ей руку и тоже слабо улыбнулся.

– Так что произошло? Ну, после того, как в меня стреляли? Валентина арестована?

Отец кивнул:

– Да, вместе с теми, кто был с ней, в том числе Хью Грейсоном.

Софи прикусила губу. Интересно, знает ли отец всю правду?

– Я слышала, как она говорила, что убила Малькольма.

Сэр Роджер потер подбородок и покачал головой, на его лице опять выступила гримаса отвращения.

– Да… Генерал Гримальди рассказал много чего о ее роли в этом деле…

– Что именно? – спросила Софи, хоть и не была уверена, что хочет услышать правду.

Отец тяжело вздохнул:

– Кажется, Валентина – до того, как мы с ней заключили брак, – имела виды на Малькольма Грейсона: хотела выйти за него.

Софи ахнула:

– Я этого не знала, это было, наверное, до того, как я начала выезжать, но вполне вероятно. Она всегда была одержима мечтой сделаться герцогиней.

– Разумеется, она не сообщила мне ни о первом, ни о втором, – заметил отец с обидой.

– Значит, у Валентины была причина ненавидеть Малькольма? – предположила Софи, все еще обдумывая, какую роль мачеха сыграла в этом отвратительном деле.

Отец кивнул:

– Кажется, она была одержима мыслью связать себя с герцогами Харлоу – не одним, так другим способом. И как только разнесся слух, что Филипп Грейсон погиб на войне, Валентина задумала убить и Малькольма, и убедить Хью жениться на тебе. Она знала, что его можно запросто подчинить ее воле. Конечно, она была с ним знакома – видела, когда он приезжал в Лондон выпрашивать очередную подачку у Малькольма. Прослышав о смерти Филиппа, Валентина отправилась за город с визитом к Хью, захватив с собой Хилсдейла.

Софи шумно выдохнула:

– Но это же безумие!

Отец покачал головой:

– Совершенно согласен, однако самое невероятное здесь то, что план Валентины почти удался. Не объявись Филипп, ей бы все могло сойти с рук.

– Но какова была в этом деле роль Хилсдейла? – спросила Софи, мысленно задаваясь вопросом, знает ли отец о том, что он любовник Валентины.

Отец тяжело вздохнул:

– Похоже, Хилсдейл был лишь орудием в ее руках. Она завела с ним роман, чтобы помог выполнить столь изощренно задуманный план.

Софи легонько пожала руку отца:

– Мне так жаль, папа! Наверное, тебе было очень больно узнать, какова она на самом деле.

Отец опустил голову.

– Да, София. Это моя боль. Я слишком долго просидел в деревне после смерти твоей мамы, а в Лондон вернулся лишь тогда, как пришла пора вывозить тебя в свет. Я не слышал, что болтали о Валентине. Совершенно ясно, что Малькольм Грейсон был ее любовником, да только жениться отказался. В то время она была молодой вдовой… Ее первый супруг, виконт Гринлинг, также умер при загадочных обстоятельствах. Так мне сказали.

Софи ахнула:

– Нет! О боже! Ведь она могла и тебя…

– Да, я вполне мог бы стать следующим. Мало того: она привела в нашу жизнь этого гадкого Хью. Он мне никогда не нравился, но Валентина сумела убедить меня, что это лучшая партия для тебя. После смерти мамы я старался, чтобы у тебя было все самое лучшее. Конечно, я тоже посчитал, что ты достойна герцога. И гордыня взяла верх над здравым смыслом. Прости меня, доченька!

– Я счастлива, папа, что теперь мне не придется за него выходить.

– Да, негодяй в тюрьме, хоть он и был лишь пешкой в руках Валентины и Хилсдейла. Этот деревенский простак готов был на все, лишь бы обрести покровительственное крылышко в лондонском обществе, благодаря чему он мог бы раздуваться от ощущения собственной важности. Хью настолько одержим был жаждой власти, что высокомерно делал вид, будто не замечает их неразборчивость в средствах.

– Вероятно, поэтому ты еще и жив: ведь она могла бы выйти за Хью сама, – заметила Софи.

Отец прикрыл глаза:

– Мне кажется, что он ей был просто противен, даже перспектива стать герцогиней не могла этого изменить. Но если все же она рассматривала такую возможность, то, может, боялась, что, если и второй супруг умрет слишком уж быстро, это бросится в глаза.

Софи содрогнулась:

– Даже и думать не хочу! А Гримальди говорил что-нибудь про лорда Уайнинга?

Сэр Роджер в задумчивости поиграл бровями.

– Ах да, Уайнинг… Конечно же, Хилсдейл шантажировал его, чтобы тот помог скрыть правду о смерти Малькольма. Сам он не желал пачкать руки, вот и привлек недалекого лорда, чтобы тот подкупил врачей и чтобы в газеты попало то, что было нужно. Сейчас Уайнинг тоже за решеткой.

Софи помолчала, но потом все-таки осторожно поинтересовалась:

– А генерал Гримальди не говорил, как именно погиб Малькольм?

– Вроде бы Валентина ударила его кинжалом в спину. Понятно, что герцог сам ее впустил. Лорд Беллингем сказал, что камердинер видел, как в тот вечер, когда убили его хозяина, на лестнице черного хода темноволосую женщину в зеленой накидке.

– Боже мой! – ахнула Софи. – Ведь Валентина подарила ее мне! Сказала, что мне необыкновенно идет зеленое. Мне это показалось странным – теперь я понимаю, почему она это сделала.

Лицо отца пошло пятнами от гнева.

– Я совершенно уверен, что она бы охотно обвинила тебя, если бы сочла, что мы того и гляди узнаем правду.

– Просто не верится!

– Да. А я-то, старый дурак! Поддался этой змее и чуть не погубил твою жизнь, выдав за Хью, а то и вовсе чуть не потерял! – Достав носовой платок из кармана сюртука, отец промокнул глаза. – София, я очень тебя люблю и не допущу, чтобы с тобой еще что-нибудь случилось. Как только ты достаточно окрепнешь, я увезу тебя отсюда. Мы отправимся в наше имение, где ты сможешь окончательно поправиться и забыть эту ужасную семейку.

– Какую ужасную семейку? – нахмурилась Софи.

– Всех этих Грейсонов. Пусть Малькольм ни в чем не виноват, но этот омерзительный Хью!.. А из-за Филиппа ты вообще чуть не погибла, приняв на