верхней площадки лестницы, как будто ожидала увидеть там чудовище.

Дверь распахнулась, и несколько пар ног начали спускаться по ступенькам в подвал. Вот блеснул свет фонаря… и Филиппа пронзил ледяной ужас. Первым спускался не кто иной, как… Белл, и его руки были скованы наручниками. Маркиз бросил на него виноватый взгляд как раз перед тем, как Хью и (о боже!) лорд Хилсдейл толкнули его в спину, чтобы он вышел вперед.

– Добрый вечер, ваша светлость, – позлорадствовал Хью. – Это чтобы вам не было скучно. – Злодей держал пистолет, и его дуло едва не упиралось в спину Беллу.

– Хилсдейл, – прошептал Филипп, не в силах отвести взгляд от аристократа. – Так это были вы!

Если здесь Хилсдейл, значит, Уайнинг – тот, кого они называют Шакалом. Наверное, раньше он просто играл роль глупого, непрерывно потеющего и малосведущего. Ясно, что Уайнинг был у них главный, и эти двое действовали по его указке.

Филипп внимательно смотрел на Хилсдейла. Сомнений не было – он очень хороший актер. У него даже голос изменился: стал зычным, резким, совсем не таким, как он помнил. На балу у Кранберри он был гнусавый, подобострастный – неудивительно, что ни он, ни Софи не смогли его узнать.

Белл хмыкнул.

– Полагаю, вот и ответ на вопрос, почему вы так и не пригласили Филиппа в Уайтхолл, чтобы уладить дело с титулом, – сказал он Хилсдейлу с улыбкой на лице.

– А я как раз вспомнила, чей голос слышала в гостиной у мачехи, – прошептала Софи с виноватым выражением лица.

Филипп усмехнулся, и она пожала плечами.

– Лорд Беллингем был так любезен, что почтил нас своим присутствием, – крикнул сверху Хилсдейл, не обращая внимания на насмешку. В руке у него тоже был пистолет. – А еще он был так добр, что привез нам наручники, причем весьма кстати.

– Всегда пожалуйста, – с поклоном съязвил Белл. – Пользуйтесь.

– Заткнись! – зло рявкнул Хью, а Белл скорчил ему рожу.

– Чтобы у вас не было иллюзий, сразу скажу, что мы знаем про тайный коридор, который выводит из этого подвала, – сообщил Хилсдейл, обращаясь главным образом к Филиппу.

Софи ахнула. В лице Филиппа не дрогнул ни единый мускул, но внутри у него все оборвалось. Теперь, когда Белл оказался в плену и враги узнали про коридор, люк наверняка заперт или охраняется. Положение становилось очень опасным.

Усмешка Хилсдейла была поистине дьявольской.

– Бонем, наш парень – да вы его знаете – это он был вашим спутником в путешествии, – выследил лакея, которого вы отрядили доставить письмо к Беллингему. Разумеется, мы позволили ему выполнить поручение: надеялись, что лорд Беллингем захочет присоединиться к вашей компании, а лакей ни проговорится ни словом, иначе мы обещали заняться его возлюбленной горничной. Представьте же наше удивление, когда мы поймали лорда Беллингема: он прятался в лесу неподалеку от дома.

Филипп смотрел на Хилсдейла, и в голове у него был целый хоровод мыслей. Значит, Белл уже догадался, куда их упрятали. Бонем – это, вероятно, тот верзила, который их похитил. Неужели они угрожали миссис Джарвис? Или просто задержали лакея?

– Хотите нас застрелить? Так давайте, чего тянуть? – поддразнил злодеев маркиз.

– Лорд Беллингем, прошу вас! – в отчаянии закричала Софи.

Филипп прикрыл глаза. Он достаточно хорошо знал маркиза, чтобы понимать – эти слова были сказаны не просто так. Была причина. Белл наверняка знает, что Хилсдейл и Хью не могут убить их прямо сейчас.

– Не так скоро, – отозвался Хью. – Шакал уже едет.

– Заткнись, болван! – рявкнул Хилсдейл. – Ни слова больше!

– Шакал, – фыркнул Белл. – Ради бога, кто это? Какой идиот согласится, чтобы его называли Шакалом?

Не обращая внимания на маркиза, Хилсдейл обратился к Филиппу:

– Мы вернемся… утром. Кстати, дверь в коридор заперта. А если попытаетесь выкинуть какую-нибудь дурацкую шутку, ваш друг поплатится жизнью. Лорда Белла мы забираем с собой, так что у вас, умников, не будет возможности ни о чем сговориться.

Филипп мысленно выругался. Оставалось только беспомощно смотреть, как они уходят – втроем.

Едва дверь за ними закрылась и в замке повернулся ключ, как Софи бросилась к Филиппу с глазами, полными ужаса.

– Если лорд Беллингем у них в руках, а они знают про коридор…

– Значит, нам и вправду грозит беда, – заключил Филипп.

Глава 27

Резкий стук сверху пробудил Филиппа от полудремы. Похоже, он заснул ненадолго после того, как Хью и Хилсдейл увели Белла наверх. Вскочив с кровати, Филипп огляделся, провел рукой по волосам и протер глаза. Сколько прошло времени? Трудно сказать. Но утро уже наступило. Из-под двери наверху пробивался свет. Филипп зажег фонарь и, поставив у подножия лестницы, бросил взгляд в сторону кровати. Софи спала. Он не хотел ее будить. Зачем вырывать ее из объятий сна, возвращая к жестокой действительности? Они по-прежнему узники в этом мрачном подвале. И никто не спешит к ним на помощь…

Филипп принялся ходить туда-сюда по подвалу. Должен быть какой-то выход! Надо просто хорошо подумать и найти его. Единственным оружием оставался небольшой нож, а у Хью и Хилсдейла – по пистолету.

Филипп остановился: его вдруг осенило, что в этом подвале, несмотря ни на что, впервые с того дня на поле битвы он спал без тех кошмарных снов, от которых просыпался в холодном поту. Филипп с благоговением посмотрел на Софи и улыбнулся. Эта девушка действительно несла свет всюду, куда ступала ее нога. Она могла осветить самую глубокую и темную пропасть. Любовь, которую они только что разделили, была самым лучшим в его жизни. И он никогда себе не простит, если сегодня с ней случится беда. Ведь он отказался от побега, хотя у них была такая возможность.

Но с грустными размышлениями пришлось быстро покончить: над головой раздались голоса и звуки шагов.

– Вы совершеннейший тупица! – воскликнул пронзительный женский голос.

Филипп был поражен. Это еще кто? Пришлось осторожно разбудить Софи. Девушка потерла глаза и неуверенно села, прислушиваясь. Филипп молча указал вверх, затем приложил ладонь к уху.

– Если вам не хватает духу, я сделаю это сама, – сказал женский голос. – Дайте сюда пистолет. Я разнесу череп этому Грейсону, а заодно и Беллингему.

– Это не ваша ли мачеха? – шепотом спросил Филипп.

– Да, – кивнула Софи. Глаза у нее были большие-пребольшие, когда она вскочила с кровати. – Погодите. Вы же не думаете, что Шакал – это Валентина?

– Похоже на то, – ответил Филипп.

Софи содрогнулась:

– Я всегда знала, что Валентина меня не любит, но мне бы и в голову не пришло, что она может пойти на убийство.

Филипп подошел к ней и помог быстро застегнуть пуговицы.

– А может, она и не знает, что вы здесь.