Шрифт:
Закладка:
– Может, они ей не сказали. – Филипп пошарил под кроватью и взял нож.
– Но почему…
Софи не договорила: Филипп приложил палец к губам, призывая к молчанию. Заскрежетал открываемый замок, и Филипп быстро обернулся к девушке и зашептал:
– Спрячьтесь, Софи, вон там, в тени за моей спиной, возле задней стены, и не высовывайтесь. Что бы ни случилось. Обещайте мне!
Он указал ей на дальний угол подвала. Софи кивнула и едва успела скрыться в темноте, когда дверь отворилась. Лестница озарилась мягким светом второго фонаря и солнечного света. Филипп заткнул нож за пояс брюк и глубоко вздохнул. Так или иначе, но скоро будет все кончено…
По ступенькам лестницы затопали шаги – друг за другом в подвал спустились Хью, Хилсдейл и некая дама – предположительно мачеха Софи.
Хью деловито оглядывался по сторонам, явно в поисках Софи.
– А где…
Резкий удар локтем Хилсдейла в живот заставили Хью замолчать. Это уже интересно! Хилсдейл явно не хотел, чтобы Валентина знала, что Софи тоже в подвале. И это можно было счесть добрым знаком. Может, они вовсе не намерены ее убивать? Филипп едва не вздохнул с облегчением, но понял, что пока ничего не ясно…
– Просто не верится! Какое удовольствие вас видеть, мадам! – проговорил Филипп, кланяясь Валентине и не давая Хью раскрыть рот.
Дама выгнула дугой черную бровь и уставилась на Филиппа, чуть склонив голову.
– Итак, вы и есть тот, из-за кого столько шума? Якобы погибший!
– Он самый, собственной персоной, – улыбнулся Филипп. – А вы?
Валентина подняла руку, которую прятала в складках пурпурной юбки, и, направив пистолет на Филиппа, ответила, сияя лукавой улыбкой:
– Я Валентина Пейтон, а сюда пришла, чтобы вас убить, ваша светлость.
Глава 28
В темноте за спиной Филиппа Софи дрожала от страха так, что не сомневалась – те, кто пришел за ними, очень скоро услышат, как стучат ее зубы. Ей было холодно. Смертельно холодно. Руки онемели, ноги превратились в чурбаки. Она наблюдала за происходящим так, словно это был сон – кошмарный сон, – и не верила своим глазам. Валентина стояла в свете двух фонарей, направив пистолет в грудь Филиппу. Неужели это возможно?
Мачеха всегда была жесткой, себялюбивой и в лучшем случае снисходительной, но оказаться способной на убийство? Разум Софи отказывался верить очевидному, хотя мачеха и стояла перед ней в своем пурпурном платье с пистолетом в руке.
Разумеется, она подозревала, что мачеха что-то знает: даже то, что Малькольм умер не своей смертью, но видеть ее с настоящим оружием в руке и слышать, что она собирается убить Филиппа… Когда же мир успел сойти с ума? Валентина оказалась убийцей. Господи! Что, если отец… Нет! Не может быть, чтобы он тоже имел к этому отношение: он, может, и слабовольный, и не блещет умом, но не убийца.
На лестнице опять послышались шаги, и Софи в ужасе увидела, как те самые злодеи, что привезли сюда их с Филиппом, волокут в подвал упирающегося и сопротивляющегося лорда Беллингема: лодыжки связаны, запястья скованы наручниками, но и в таком положении маркиз сумел дать своим тюремщикам пару хороших тычков.
Валентина отошла в сторону, уступая этим троим место в центре помещения, – пистолет теперь был нацелен на маркиза, – и покачала головой, гневно глядя на Хью и Хилсдейла.
– Болваны! Следовало послать за мной в тот же вечер. Для такого дела вы оба слишком трусливы. Хотите, чтобы все было как надо, поручить это женщине. Именно я уладила дело с Малькольмом так, что комар носа не подточит.
Софи пришлось прикусить губу, чтобы не закричать. Так это Валентина убила Малькольма!
А мачеха обратилась к Филиппу:
– Теперь ты. Я собираюсь убить и тебя, и твоего дружка маркиза, потом вложу пистолет в его руку – вот все и подумают, будто убил тебя он. Личный врач Хилсдейла все это засвидетельствует, а свидетели, которым хорошо заплатили, подтвердят ужасную ссору между бывшими друзьями. – Она невесело рассмеялась. – Без обид, лорд Беллингем, но мы объявим, что и Малькольма убили тоже вы. Вы же шпион. Мало ли какие у вас были причины. Что, если оба брата обделывали какие-нибудь мерзкие делишки? Только Филипп, должно быть, успел-таки выстрелить, прежде чем его убили. Какая жалость!
Софи уже не пыталась унять дрожь. Ее сердце стучало так, что она едва могла дышать. Наверное, так чувствуют себя люди, перед тем как упасть в обморок. Она тоже была на грани, но тряхнула головой и заставила себя дышать ровно. Она никогда не имела склонности к обморокам, не собиралась обзаводиться этой привычкой и теперь. Не могла же она подвести Филиппа и лорда Беллингема – теперь, когда собственная мачеха оказалась главной злодейкой! Это Валентина убила Малькольма Грейсона, а теперь собиралась убить Филиппа и маркиза.
Но пока она жива, этому не бывать!
Валентина вышла в центр подвала и холодно спросила:
– Ну, кто первый? Осмелюсь предложить первым на тот свет отправиться нашему дорогому герцогу. Уж слишком он меня разозлил!
– С чего бы это? – поинтересовался Филипп, пытаясь выиграть время.
Ухмылка Валентины стала еще шире, и она едва ли не промурлыкала:
– Ну как же, ваша светлость, разве не понятно? Из-за вас и начались все эти неприятности. Ничего бы не было, если бы вы сложили голову на войне, как вам и полагалось.
– Вы убили Малькольма, потому что думали, будто и меня уже нет в живых? – уточнил Филипп, и в голосе его слышался нарастающий гнев. А еще он старался оттянуть неизбежное.
– Да, – ответила Валентина, одарив Филиппа самой очаровательной из своих улыбок. – И все шло отлично: проклятущий титул был у нас в руках, а тут вы взяли да воскресли из мертвых.
– Прошу простить мне этот грех, – с иронией сказал Филипп. – Но как вы-то могли заполучить титул Малькольма? Он ведь переходил к Хью, не так ли?
Валентина повела дулом пистолета в воздухе и, сухо улыбнувшись, пояснила:
– Хью самостоятельно даже сквозь открытую дверь не найдет дороги. Мы руководим всеми его действиями: что предпринять, как голосовать… и на ком жениться. – Она змеей скользнула к лорду Хилсдейлу и поцеловала в щеку. – Не правда ли, дорогой?
– Все верно, любимая, – ответил тот и поцеловал с жаром Валентину в губы.
Софи едва не задохнулась. Мачеха и лорд Хилсдейл? Да-а. Мало того, что убийца, так еще и предательница!
– Неправда! – возмутился Хью и топнул ногой.
– Заткнись, идиот! – бросила Валентина, даже не посмотрев в его сторону.
– Да ладно, ладно, – буркнул Хью, опустив голову и ковыряя пол носком сапога, точно провинившийся школьник.
Софи
