Шрифт:
Закладка:
Глава 17
Жить пока они решили в графстве Розенталь. Там оставалось слишком много незавершенных дел. А для большего успеха проще было находиться рядом.
Марьяна долго пыталась подобрать подходящее время, чтобы начать этот разговор. Видя, как буквально светится Алан, играя с Вересом, совесть не позволяла портить мужу настроение. Когда герцог работал, то полностью уходил в дела. И это время тоже не годилось. А когда они любили друг друга… Думаю, объяснять не стоит. Но мысль о первой жене, принесшей ее мужу столько страданий не покидала женщину. Да и что греха таить, иногда она боялась, что тоже может сделать его несчастным. А для любящего человека ничего хуже быть не может.
А еще сын рос и обожал постоянно забираться куда-то под самый потолок. Марьяна только и знала, что хваталась за сердце, представляя, как малыш падает вниз. Хотела даже заставить слуг расстелить по всему дому мягкие матрасы, чтобы обезопасить ребенка. Только муж не дал:
– Пойми, ты не сможешь всю жизнь подстилать ему солому. Он должен знать и понимать, что падать – это больно и впредь вести себя осмотрительнее.
Да и Вишлес молчал подозрительно долго. Он точно узнал об их свадьбе. В центральную газету Орбурга было подано соответствующее объявление. Барон газет не читал. Но у него был специальный человек, делавший это вместо него и пересказывающий коротко все главные новости и события. И несостоявшийся жених, как сосед, просто был обязан прислать поздравления молодоженам. Иначе это считалось неуважением. Или предъявить претензии по поводу своих работников, договоров или чему-то подобному. Но с той стороны была полная тишина. Не мог он в силу своего характера это просто так оставить. Совсем не мог! Или Марьяна его абсолютно не знала и не понимала.
Прошла неделя. Однажды вечером, когда Верес был уложен спать, а супружеская чета только поужинала и перешла в гостиную, Алан взял жену за руки, заглянул в глаза и приказал:
– Спрашивай! Я же вижу, что тебя очень сильно гложет мое прошлое. Я наконец-то поверил в собственное счастье и готов поворошить затухшие угли.
Марьяна в начале смутилась, ее щеки порозовели.
– Не красней! – ухмыльнулся мужчина. – Иначе вместо разговоров мы перейдем к более интересным занятиям.
– Честно? – ее глаза-вишенки заглянули в лицо мужу. – На сегодня, благодаря тебе, меня волнуют лишь две проблемы: почему молчит барон и что произошло с твоей первой женой. Меня пугает, не повторю ли я ее судьбу?
Алан нахмурился, потер рукой подбородок и после паузы заговорил:
– Вишлес честно говоря, меня тоже пугает. Юристы с ним связались и вроде бы утрясли все недоразумения. Но он не идет ни на какие контакты. А мне есть что обсудить с ним. Но верь, я не боюсь никаких баронов и сумею тебя защитить.
Марьяна кивнула, соглашаясь и пожала мужу руку. Он еще помолчал и все-таки продолжил:
– А вот с Дженни не все так просто. Я даже не знаю с чего начать. И очень боюсь тебя напугать, разочаровать или обидеть.
– Я люблю тебя, верю тебе. Поэтому начни с самого начала. Для полного счастья межу супругами не может быть секретов. А я постараюсь принять твое прошлое, каким бы ужасающим оно не было. Ведь ты теперь рядом со мной. И лучшего мужчины мне просто не нужно.
Он вздохнул в ответ, выдернул пальцы из ее ладони, облокотился о собственные колени, повесив голову между рук. Посидел так несколько секунд. Затем выпрямился, взлохматил волосы пятерней и, откинувшись на спинку дивана, начал говорить:
– Я влюбился в нее за обедом. Как сейчас помню: выпил вина. Это был какой-то новый напиток, мне неизвестный. Я отчетливо помню, как удивлялся изысканному букету и утонченному вкусу. Больше такого вина мне не доводилось пробовать ни разу в жизни. Все произошло в гостях у соседей по Орбургу Майронов. Поднял глаза и увидел ее. В тот миг понял, что пропал. Дженни показалась мне сказочной принцессой. Она сидела напротив и словно излучала солнечный свет. Ее улыбка очаровывала и притягивала. Голос звучал подобно нежнейшим колокольчикам. До меня дошел ее аромат, показавшийся чем-то божественным. И я не успел опомниться, как через неделю был на ней женат.
– Прости, но то, что ты описал, очень похоже на банальный приворот! – покачала головой Марьяна.
– Приворот? – он посмотрел задумчиво на жену. – Приворот! Ты знаешь, а это очень многое объясняет. Но мне все твердили, что она моя истинная пара. Именно так проявляются ее свойства. Думаю, нам предстоит еще с этим разобраться. Хотя говорят, что на драконов привороты не действуют. Мы от них защищены природой. С другой стороны, какой я дракон? Так, недоразвитое недоразумение.
– Для меня ты самый лучший в мире мужчина! – улыбнулась Марьяна, успокаивающе поглаживая мужа по руке. Она прекрасно понимала, что этот разговор ему просто так не дается.
– И если был приворот, почему у меня родилась Оси? – он нахмурился и потер переносицу. – Такого просто не могло быть.
– А ты уверен, что это именно твоя дочь? – она понимала, что очень больно слышать такие слова о погибшей жене. Только Алан сам хотел знать правду, а Марьяна высказывала наиболее вероятные предположения.
– Оси… Я очень ее любил!
– Никто не забирает твою любовь и память о малышке, – графиня грустно улыбнулась. – Ты и Вереса полюбил почти сразу, хотя и не знал, что это твой ребенок. Ты, походу, вообще, детей любишь.
– Бабуля тебя не слышит! – как-то горько рассмеялся мужчина. – Прости за подробности, но в нашу первую ночь мне показалось, что я не встретил никакой преграды. Но Дженни утверждала, что так бывает. Тем более, что под ней была целая лужа крови. А потом она не подпускала меня к себе целый месяц, утверждая, что я там все порвал и у нее никак не заживет.
– Лужа? – она скривила губы и иронично выгнула бровь. – Я, конечно, здесь не специалист. Но все источники утверждают, что на месте первого соития обычно остается небольшое пятнышко, а не лужа.
– Откуда тогда взялась кровь? – он растерянно развел руками и энергично ими потряс. Марьяна поняла, что герцог впервые с кем-то говорит на эту тему. И сейчас переживает все эмоции тех дней заново.
– Знаешь, –
