бы не фактор неожиданности, то никогда не пропустил бы такого позорного выпада со стороны бывшего друга. Но сдавать сдачу не торопился, понимая, что Минихан таким образом пытается защитить Марьяну от него и, возможно, от себя самой.

– Скажи, я не предупреждал тебя, чтобы ты никогда не подходил к сестре ближе чем на сто шагов? – Чарльз уперся руками в бока, готовый снова кинуться на соперника, если тот проявит ответную агрессию. – И ты пообещал, что так и будет. И что же великий герцог Гольденброук не держит своего слова?

– Возможно, я ее полюбил? Ты не предполагал такого развития событий? – Алан сложил руки на груди и выгнул вопросительно бровь.

– Ты всех любишь … полчаса! – покачал головой хозяин дома. – А бедняжка Марьяна и так натерпелась выше крыше. И я не хочу, чтобы еще и ты создал ей дополнительные проблемы.

– А если она моя истинная? – криво усмехнулся герцог. – Иначе как ты объяснишь появление на свет МОЕГО сына? Ты еще, кстати, утверждал, что мое семя для непорочного зачатия не понадобилось. Все разрешилось само собой.

– А ты утверждал, что бесплоден! И я, как дурак, повелся на этот факт, считая, что ребенок ей совсем не нужен. Но все же не мог разрушить ее мечту. Ты на тот момент оказался лучшим решением проблемы. Прошло бы какое-то время. Марьяна пережила гибель Вереса, успокоилась и нашла бы себе приличного мужа, – Минихан обреченно махнул рукой. – А истинность тебя и в браке с Дженни не остановила. Иначе, бедняжка, до сих пор была бы жива. Я, конечно, вас с ней не видел. Но слухами Марис полниться. Ты не хуже меня об этом знаешь.

– Давай начнем с того, что Дженни не была истинной. Я это понял только сейчас. К ней я не чувствовал ничего, кроме странного физического влечения, которое внезапно появилось из ниоткуда. А душой я всегда ее ненавидел. А к Марьяне меня потянуло прямо с первой встречи. И если она не моя истинная, это ничего не меняет. Я ее люблю, – герцог сел на лавку и как-то обреченно повесил голову, опершись руками на колени. Посидел так несколько секунд, затем поднял голову на товарища и спросил:

– А почему с той странной просьбой ты обратился именно ко мне?

– Потому что сестра просила подобрать для нее слабого воздушника с рыжими волосами. Она свято верила, что душа погибшего жениха должна переселиться в новорожденного младенца. В то время это было очень популярной темой!

– Но я же был седым!

– Вот именно. Я рыжим тебя и не видел. Но точно знал, что ты им был до трагедии. И даже представить себе не мог, что у рыжих волос может быть столько оттенков. Твои волосы отличаются от морковной шевелюры Родвэя как небо от земли. Если бы я только знал…– он сокрушенно покачал головой и сел рядом с Аланом. – И что дальше?

– Дальше? – ехидно усмехнулся в ответ гость. – А дальше я на ней женился. Уже. И готов поклясться на чем угодно, что Марьяна нигде и никогда не повторит судьбы моей первой жены. Как я сказал, я ее люблю.

– Женился? – Минихан удивленно вытянулся и воззрился на гостя. – Как женился?

– Магически, – в ответ он пожал плечами, демонстрируя другу татуировку из переплетенных золотых сердец. – А раз боги одобрили этот брак, то я навсегда привязан к твоей сестре. И никому в обиду ее не дам. Даже любимому брату.

– Она уже знает, что это твой сын? – обреченно махнул рукой Чарльз.

– Пока нет. Я должен был удостовериться. Да и не сразу я это понял, решив, что Родвэй подсуетился и сдал в магическое хранилище свое семя перед войной, – взгляд Алана застыл. Он был направлен куда-то вдаль и одновременно в никуда. Похоже мужчина заглядывал в свою душу, пытаясь понять, что чувствует в этот миг. – Пока со мной не начали происходить все эти перемены.

Он тряхнул своей роскошной шевелюрой, давая понять, о чем идет речь:

– Я же угасал, считая, что моя половина навсегда утеряна. И как правильный дракон должен умереть. Только как видишь жив и нашел свое счастье. А ты зря за сестрой не приглядывал. Её чуть Вишлес не принудил выйти за него.

– Этот жирный слизняк? – теперь гнев брата был направлен на соседа графини Розенталь.

– Не такой он и слизняк оказался, – покачал головой герцог. – А грамотный и продуманный делец. Марьяна чуть не попала к нему в долговую яму. Единственным выходом из которой было ее замужество. Да просчитался он, не рассчитывая, что замуж можно выйти не только за него.

– Это как же так? – брат даже растерялся, подспудно коря себя за то, что непозволительно мало уделял внимание делам женщины не очень хорошо сведущей в экономике, да еще и обремененной ребенком.

– Приняла его людей на работу без договора, – вздохнул герцог. – А сам знаешь, какие штрафные санкции за это полагаются. Он в качестве отступных предложил выйти за него замуж.

– И что? – брат себя мысленно костерил уже на чем свет стоит.

– Да ничего, – Алан так легко, как бы между прочим пожал плечами. – Моих денег вполне хватит на эти штрафы. И к замужней женщине он теперь вряд ли станет приставать с брачными предложениями.

И тогда Чарльз решил, что Гольденброук, возможно, не самая плохая партия. Да и сына он сразу признал, хотя не имел про него ни малейшего понятия.

Тут к мужчинам подошли жены. Марьяна с удивлением посмотрела на рассеченную губу мужа. Она, конечно, уже почти зажила. Драконья регенерация отлично работала. Но цепкий женский взгляд заметил все.

Она пододвинулась ближе к герцогу, крепко взяла его рукой за подбородок и повертела мужскую голову в разные стороны.

– Чарльз, я что-то не поняла, чего вы не поделили? – поинтересовалась у брата, понимая, что сам себе так губу не рассечешь. Не в том возрасте Алан, чтобы носом о скамейку ударяться.

– Да споткнулся я, успокойся, – тут же выдернул голову, освобождаясь от ее цепких пальчиков муж. А затем взял ладошку в свою руку и поцеловал каждый женский пальчик, отвлекая от неудобных вопросов.

Она вздернула бровь и подозрительно посмотрела на мужа, ни на грамм не веря в его версию. Затем перевела взгляд на брата.

Тот решил схитрить, чтобы не отвечать на неудобный вопрос:

– Марьяна, у нас для тебя есть потрясающая новость! – расплылся он в широкой улыбке. – Алан, скажи!

Алан как-то сдавленно хмыкнул и покраснел, словно он был нежной девицей. Затем вздохнул, почесал пальцем лоб и решил перевести стрелки на Минихана:

– Друг,